Европа шокирована: по данным западных разведок, Россия разместила в Калининградской области ракетные комплексы «Искандер», способные нести ядерное оружие. Теперь в их зоне поражения оказались районы, в которых Вашингтон намерен разместить объекты ЕвроПРО. Кроме этого под прицел попало и Балтийское море, где американские корабли ранее чувствовали себя как дома. Любопытно, что информация об «Искандерах» появилась прямо накануне Дня российских ракетных войск стратегического назначения (РВСН), отмечаемый 17 декабря.
Что же ещё должна предпринять Москва, чтобы нейтрализовать американские планы по нанесению быстрого глобального удара? «АН» предоставили слово известному эксперту, ведущему научному сотруднику Института динамики геосфер РАН, доктору физико-математических наук, подполковнику в отставке Станиславу КОЗЛОВУ.
Быстрый глобальный удар
В последнее время в СМИ интенсивно обсуждаются различные проблемы, связанные с обороноспособностью нашей страны. Высказываются разные, иногда противоположные точки зрения. Нельзя не согласиться с необходимостью быстрейшего исправления безобразных ошибок, допущенных прежним Главковерхом – президентом РФ и руководством Министерства обороны при реформировании Вооружённых сил.
Понятны идеи и о ненужности авианосцев для России, являющейся полностью самодостаточной страной и не нуждающейся в важных океанских коммуникациях. Конечно, при условии неучастия нашей страны в локальных военных конфликтах вдали от границ РФ. Также ясно – необходимо уточнить Военную доктрину в части определения истинных, а не эфемерных угроз России. Необходим и постоянный контроль за Гособоронпрограммой и Гособоронзаказом на предмет их чёткого соответствия Военной доктрине РФ.
К сожалению, в СМИ недостаточно обсуждаются две взаимосвязанные серьёзные проблемы, значительно снижающие обороноспособность нашей страны и ставящие под сомнение стратегический ракетно-ядерный паритет между Россией и США. Имеется в виду развёртывание вблизи наших границ системы ЕвроПРО с последующим её перерастанием в глобальную систему. Естественно, необходимо учитывать уже существующие позиционные районы ПРО США на Аляске и в Калифорнии и средства ПРО типа «ТХААД»
и «Пэтриот». А также интенсивно развиваемую США концепцию «быстрого глобального удара».
Американские планы
Взаимосвязь между американскими системами ПРО и быстрым глобальным ударом очевидна. Заключается она в следующем. США первыми наносят ядерный или неядерный удар по российским ракетным базам войск стратегического назначения и другим угрожающим им объектам с помощью баллистических ракет (БР). Атаковать они смогут и крылатыми ракетами воздушного и морского базирования в соответствии с концепцией глобального удара. А ответный удар наших стратегических ядерных сил (СЯС), включая тактическое оружие, США надеются предотвратить или свести к минимуму, используя многоэшелонированные системы ПРО разного типа.
Конечно, описанный сценарий официально открыто не афишируется. Как, впрочем, и направленность ЕвроПРО против ядерных сил РФ. Но он может лежать в основе геополитической стратегии США. Только этим можно объяснить полное игнорирование серьёзной озабоченности России относительно ЕвроПРО.
В недавно опубликованной коллективной монографии «Противоракетная оборона: противостояние или сотрудничество?» под редакцией Алексея Арбатова и Владимира Дворкина (Изд. М., РоссПЭН, 2012 г.) утверждается, что к 2020 г. системы ПРО США будут иметь возможность использовать для перехвата межконтинентальных БР на среднем участке траектории не менее 474 противоракет. На нисходящем (конечном) участке – более 1770.
Ситуация представляется весьма серьёзной. Возможно, положение ещё хуже. Нам мало известно о достижениях американцев в разработке методов и средств системы предупреждения о ракетном нападении, тесно взаимодействующей с ПРО. Также не до конца ясно, насколько они продвинулись в создании противоракетного оружия на новых физических принципах. К тому же пока не рассматриваем гипотетическую, но вполне реальную возможность использования для ПРО территорий других государств. Даже морских акваторий вблизи границ России, на которых этих систем сейчас нет.
Важны только конкретные действия
Каким же образом Россия в лице высших гражданских и военных руководителей отреагировала на подобные угрозы национальной безопасности страны? Сначала Дмитрий Медведев, будучи президентом, неоднократно заявлял, что не подпишет договор СНВ-3, если в него не будут включены ограничения на системы ПРО. Прежде всего ЕвроПРО. Но затем договор был «благополучно» подписан. А президент сделал официальное заявление с требованием к США предоставить юридически обязывающие гарантии России о ненаправленности ПРО против неё. США таких гарантий не дали и не дают до сих пор. Но даже если бы Россия их получила, то это лишь напомнило бы об известном официальном договоре 1939 г. о ненападении между СССР и Германией. В нужный для себя момент немцы «выбросили его в корзину».
Ещё один более свежий пример. После объединения двух Германий, США и НАТО клятвенно заверяли, что альянс не будет расширяться на Восток. Что мы получили в конечном счёте – всем известно. Поэтому важны не слова, заявления, соглашения, даже оформленные якобы официально, а конкретные действия.
«Искандеры» не решат всех проблем
Когда Кремль наконец-то окончательно понял, что переговоры по ЕвроПРО между Россией и США не дают положительных результатов, Дмитрий Медведев в ноябре 2011 г. заявил о принятии ответных мер. Эти меры предусматривали постановку на боевое дежурство ракетных комплексов «Искандер» с дальностью действия не больше 500 км и нацеливания их на элементы европейской ПРО.
Правда, непонятно, как они будут нацеливаться на корабли с системой ПРО «Иджис». Неизвестно, где они находятся, и самое главное – на каком расстоянии от комплексов. Также планировался ввод в строй радиолокационной станции (РЛС) системы предупреждения о ракетном нападении типа «Воронеж-ДМ» с диаграммой направленности на северо-запад. Предполагалась возможность использования радиоэлектронных средств подавления функционирования РЛС ЕвроПРО. Но в настоящее время такая ответная мера не используется.
Можно понять с учётом сделанных очень кратких комментариев, что все меры носят в основном декларативный характер. И действительно, реакция США/НАТО на них ожидаемо оказалась вполне спокойной. Планы по дальнейшему развитию и строительству ЕвроПРО и других аналогичных систем не изменились. Такая ситуация сохранилась и после проведения в мае 2012 г. Московской международной конференции по проблемам ПРО. На ней отечественные специалисты из Министерства обороны, судя по СМИ, выступили слабо. Да и как можно было оценивать на математических моделях угрозы стратегическим ядерным силам РФ от систем ПРО США без учёта, хотя бы приближённо, наших средств преодоления подобных систем? Ничего не изменилось и после чикагского саммита стран НАТО и встречи президентов РФ и США.
Таким образом, можно сделать однозначный вывод: пока не поздно, России необходимо предпринять дополнительные ответные действия на угрозы, связанные с американскими системами ПРО и развитием концепции быстрого глобального удара.
Новые места базирования для РВСН
В статье «Реальные угрозы приближения элементов ПРО к границам России», опубликованной ещё в начале 2010 г. в научном журнале «Вестник российской академии естественных наук» (2010 г., Т.10, №1) был сформулирован ряд ответных действий России. Они условно разбиты на два взаимосвязанных типа. Первый – военно-политический, играющий определяющую роль в период обострения военно-политической ситуации либо в попытке предотвращения возникновения этой ситуации. Второй – научно-технический, не зависящий от подобных соображений.
Некоторые из высказанных предложений (о комплексах «Искандер» и средствах радиоэлектронного подавления) вошли составной частью в заявление Дмитрия Медведева в ноябре 2011 года. Об этом говорилось и ранее, но, как показал анализ, этого оказались явно недостаточно.
Из беседы в декабре 2012 г. командующего Ракетными войсками стратегического назначения генерал-полковника Сергея Карикаева с представителями СМИ следует, что и другая наша рекомендация о целесообразности передислокации ракетных баз из европейской части РФ ближе к Уралу или за него не осталась незамеченной. В данный момент такая мера представляется весьма эффективной. Её значение может снизиться, если системы ПРО морского базирования и американские подводные лодки будут размещены в северных морях. Это обстоятельство предъявляет достаточно жёсткие требования к выбору новых мест базирования для межконтинентальных БР в шахтном варианте.
Относительно передвижных комплексов межконтинентальных БР безусловного одобрения заслуживает уже принятое решение о восстановлении железнодорожных комплексов. Для грунтовых – следует посоветовать расширить районы их передвижения. Это вытекает из простого анализа ландшафтной карты России.
Автоматический ответно-встречный удар
Спор о том, какими БР – жидкостными или только твёрдотопливными – оснащать наши РВСН, кажется несколько искусственным и бессмысленным. Он отражает лишь частные (прежде всего финансовые) интересы соответствующих корпораций оборонно-промышленного комплекса. Решение разных боевых задач в различных условиях требует и тех и других типов БР. Поэтому попытка восстановить корпорацию с Украиной на производство жидкостных межконтинентальных БР является оправданной. Правда, наблюдая колебания нашего доброго соседа между ЕС и Россией, наиболее оптимально полностью организовать это производство в нашей стране.
Наконец, в сложившейся ситуации очень действенной мерой может быть изменение Военной доктрины РФ. Необходимо жёстко перейти на принцип ответно-встречного удара стратегическими ядерными силами и тактическим ядерным оружием. Однако такой переход потребует проведения серьёзных мероприятий, связанных с модернизацией и усовершенствованием межконтинентальных БР. В меньшей степени это коснётся других ракет, средств системы предупреждения о ракетном нападении, систем управления и передачи данных. Самое главное – это потребует пересмотра способа принятия решения на ответно-встречный удар.
В идеале это решение должно приниматься в автоматическом режиме. Тем более США имеют возможность нанесения быстрого глобального удара по нашим ракетным базам с территорий и морских акваторий вблизи РФ. Это заметно сокращает время для принятия решения. У многих российских граждан, озабоченных ослаблением национальной безопасности России и не забывших, как медленно принималось решение в 2008 г. о защите наших соотечественников в Южной Осетии, вызывает сомнение, что при существующем порядке ответный ракетно-ядерный удар может быть осуществлён. Этому могут помешать разнообразные тесные связи так называемой отечественной элиты с зарубежьем. Шаги, которые робко предпринимает Госдума для их ослабления, явно недостаточны и проблемы в целом не решают.
После того как наши вооружённые силы перестроятся на ответно-встречный удар, целесообразно было бы предложить ядерным державам обсудить и выработать единые критерии его применения или договориться о его полном запрете. Как, впрочем, и превентивного удара.
Официальное заявление о том, что Россия начинает осуществлять сформулированные здесь ответные действия, возможно, подвигнут США и их союзников пересмотреть свои взгляды на системы ПРО и быстрый глобальный удар. Это вынудит НАТО пойти на серьёзные переговоры по всему комплексу давно перезревших проблем.
Можно ли «порвать» ПРО США?
Во времена господства в нашей армии женско-мужской команды сердюковцев многие высокопоставленные генералы, поддерживающие их отечественные эксперты и представители оборонно-промышленного комплекса, связанные с разработкой ракетно-космической техники, не раз заявляли, что отечественные стратегические ядерные силы «прорвут» любые системы ПРО США. Но они не понимают, что это возможно только в двух случаях: либо Россия первой осуществляет ракетно-ядерный удар (случай просто невероятный), либо наносит ответно-встречный удар.
При нынешней военной доктрине, существующем порядке принятия решения, нашем плохом знании деталей создаваемых американских систем ПРО разного типа подобные заявления – чистой воды «шапкозакидательство». Причём намеренно вводящее российскую общественность в заблуждение.
В обстоятельной статье Константина Сивкова (опубликованной в одном из СМИ) о проблеме быстрого глобального удара есть положения, с которыми мы согласиться не можем. К. Сивков полностью уверен, что быстрый глобальный удар – это всего лишь «неядерная дубина Пентагона». И что для американцев «атаковать Россию или Китай с ограниченным количеством средств воздушного нападения не имеет смысла ни в политическом, ни в стратегическом отношении». По нашему (и не только) глубокому убеждению, в отсутствие международного договора о запрещении ядерного оружия в качестве оружия массового поражения вопрос о его использовании в таких сложных системах, как быстрый глобальный удар и ПРО, остаётся открытым.
Проблему ядерного или неядерного статуса, в частности ЕвроПРО, мы неоднократно обсуждали в статьях, опубликованных в разных СМИ в 2007–2012 годах. Более 10 лет назад США уже имели вполне современный детальный сценарий нанесения ядерного удара по важнейшим объектам России (см. The U.S. nuclear war plan: a time for change. Natural Resources Defense Council, june 2001). Правда, без применения термина «быстрый глобальный удар», так как его концепция тогда ещё не была окончательно сформулирована. Этот сценарий, возможно с некоторыми уточнениями, может быть использован в настоящее время и в интересах быстрого глобального удара. Да и нынешняя ограниченность средств нападения США не будет вечной. Завтра таких средств у них будет с избытком.
РВСН сокращать нельзя
И последнее. Некоторые отечественные эксперты либерального толка, сосредоточенные в основном в Институте мировой экономики и международных отношений РАН и Институте США и Канады РАН, считают, по-видимому, только себя независимыми специалистами. Они открыто недовольны тем, что результаты их исследований и рекомендации не учитываются руководством страны. Ответ на это недовольство прост – их взгляды по многим проблемам, почти полностью совпадающие с позицией США, не содействуют укреплению национальной безопасности России.
Действительно, как можно серьёзно относиться к их выводу о возможности в данный момент (или в ближайшее время) сократить ядерный арсенал страны? И это на фоне неблагополучного положения в Вооружённых силах РФ. Или к утверждению о том, что в течение 10–15 лет системы ПРО США разного типа не создадут серьёзной угрозы российскому потенциалу ядерного сдерживания? Прав вице-премьер Дмитрий Рогозин, заявивший недавно, что и речи быть не может о включении таких «независимых» экспертов в Военно-промышленную комиссию при правительстве РФ.