Новый военно-стратегический союз США, Великобритании и Австралии (AUKUS) – одно из немногих достижений президента Дж. Байдена во внешней политике, которое фактически знаменует переход Вашингтона в новую геополитическую парадигму.
Не стоит удивляться, что США якобы сорвали военную сделку одного из важнейших союзников – Франции – с Австралией и внезапно, вопреки здравому смыслу создали мощный международный альянс Вашингтон-Лондон-Канберра. Возможно, со стороны шаг американской администрации действительно смотрится, как эгоистичная попытка помешать договору о поставках военной техники Парижа в Канберру. Но на деле всё гораздо сложнее.
Очевидно, что Байден действует на опережение
Главная цель – любой ценой сдерживать непропорционально существенное влияние КНР на развитие мировой экономики и политических процессов. Нарастающее могущество Пекина в мире для Запада гораздо опаснее сиюминутных ссор между Францией и Штатами.
Пандемия COVID-19 значительно снизила возможности коллективного Евроатлантического сообщества
И это очень тревожный фактор. Пока несуразный, неуклюжий и непонимающий серьёзности ситуации Трамп призывал бороться с «китайским вирусом» при помощи гидроксихлорохина, отрицая опасность новой пандемии, а Джонсон отказывался сажать Британию на карантин, Пекин быстро справился с очагом инфекции в Ухане методами жёсткого карантина и штрафов и начал восстановление финансового положения.
Китай получил необычайно большой запас времени на восстановление экономики
Но что гораздо важнее – Пекин стал более свободен в распространении «мягкой силы» при помощи масштабных и привлекательных для большинства развивающихся стран проектов – «Китайская мечта о возрождении китайской нации», «Сообщество единой судьбы человечества» и «Один пояс, один путь».
Запад в это время был занят разрешением катастрофы в сфере здравоохранения
Эти инициативы, реализуемые под личным руководством председателя КНР Си Цзиньпина за время пандемии, помогли Пекину заручиться поддержкой многих азиатских и африканских стран, включая ЮАР, Филиппины, Сингапур, Вьетнам, Казахстан, Узбекистан, Южную Корею и другие.
Кроме того, Китай стремительно идёт в Европу, Африку, Латинскую Америку, создаёт военные альянсы с Москвой и Центральной Азией. Всё это очень настораживает США и лично президента Байдена.
Вообще говоря, пандемия ускорила формирование новой системы международных отношений постмодернистского типа: теперь не то чтобы каждый сам за себя, но напряжённость между наиболее влиятельными акторами мировой политики только увеличивается. Значит, увеличивается вероятность локальных конфликтов, торговых и идеологических войн.
Эта система напрямую угрожает гегемонии Вашингтона в мировой дипломатии
Байден это хорошо понимает – отсюда такой поспешный вывод войск из Афганистана, заключение соглашений с Великобританией и Австралией (явный и открытый союз против Китая), попытка наладить диалог между странами НАТО, проведение саммита QUAD (США, Австралия, Индия, Япония) в противовес саммитам ШОС, сближение с Евросоюзом и Канадой.
Если США сейчас не смогут сдержать Китай, заручиться поддержкой ближайших и самых надёжных союзников, то Пекин очень быстро переделает геополитику под себя, и мировая коммунистическая идеология с китайской спецификой на каждом континенте будет казаться не такой уж и сказочной фантазией политических исследователей.
В постпандемическую эпоху остаётся лишь 3 мощных актора международной политики – США, КНР и Евросоюз (+НАТО). Остальные игроки либо на вторых планах, либо пытаются встроиться в одну из трёх парадигм...