Тётушке Ким (имя условное) – за 60, и всю свою жизнь она была крестьянкой, точнее – фермершей, ибо с середины 1980-х (на полную мощность – с середины 1990-х) вела вполне себе продвинутое и достаточно прибыльное частное хозяйство. Числилась при этом, конечно, домохозяйкой, как и 75% северокорейских замужних женщин.
Ферма по северокорейским меркам успешная – кабанчики, овечки и, разумеется, курицы. Кроме этого – огромный по северокорейским меркам участок сотхочжи (полулегальное частное поле в горах, на неудобьях). Формально - полулегальное, но с 2002 года с таких полей полагалось платить налоги. Правительство на их существование смотрело достаточно спокойно, хотя время от времени в Пхеньяне случались пароксизмы борьбы с этими частными участками на крутых склонах (борьба всегда кончалась ничем). В страду нанимали двух-трёх батраков из односельчан: бесплатные обед-ужин, и 4-5 кг кукурузы за отработанный день (условия вполне стандартные).
Жили зажиточно...
У мужа к середине 1990-х был мотоцикл (примерно как у нас «Лексус»). В начале 2010-х даже купили грузовик. Машина, как в Северной Корее принято, была фиктивно записана на госорганизацию. Любопытно, что грузовик купили газогенераторный. Просто, для их потребностей хватало, а головной боли с бензином он не создавал. Правда, дивайс всё время ломался, но муж – мастер на все руки, и особой проблемы это не составляло.
Впрочем, есть интересные моменты:
1. Любопытно отношение тётушки Ким к голоду 1996-99 г.г., и вообще к событиям времён правления Ким Чен Ира, которое несколько напоминает отношение тех россиян, которые преуспели во времена Ельцина, к тем россиянам, которые тогда преуспеть не смогли. «Любой нормальный мужик и баба с головой и руками, по крайней мере, на еду семье заработать могли почти всегда». А голодали, мол, только те, у которых были проблемы то ли с головой, то ли с руками, то ли с и тем и тем сразу. А уж если говорить о временах после 2000 года, то, по её мнению, в КНДР крестьянину жить стало можно вполне нормально.
2. При том, что в её разговорах постоянно фигурировали взятки, которые приходилось платить чиновникам крупным и мелким. Она явно воспринимала это как мелкую часть производственной деятельности, и с куда большим интересом говорила об особенностях выращивания кукурузы на горных склонах. Впрочем, фермеры с сотхочжи, кустари-надомники, мелкие торговцы от коррупции страдают не сильно – если только под какую кампанию не попадут.
3. Толчком к богатству от зажиточности стала поездка мужа в Россию в начале 1990-х, в качестве строительного рабочего. Напряглись, когда на взятки копили. Именно тогда муж привёз домой для перепродажи кучу российского дефицита, что позволило им существенно расширить собственную ферму и превратиться из, скажем так, «крестьян-середняков» в «крестьян-кулаков».
4. Решение об отъезде из Северной Кореи тоже принял муж. Россия в этом решении тоже была задействована. Детей они подняли, дали им очень хорошее (по меркам времени и места) образование. Но муж, съездив уже в нулевые в Россию валить лес в Сибири, и почитав там южнокорейский интернет, сказал, вернувшись: «У детей наших здесь будущего нет - надо уезжать».
После этого семья приступила к поэтапной эвакуации через Китай, и уже в последний момент, перед захлопыванием границ, выехала и тётушка Ким, закрыв, так сказать, двери их весьма комфортабельной по северокорейским сельским меркам усадьбы. Эмиграция воспринималась как своего рода выход на пенсию. Ну, и внуки уже подоспели...