Официальный визит президента России Владимира Путина в КНДР 18–19 июня уже назвали историческим. Дело не только в вопросах, которые обсудят (материал написан до начала визита) руководители первой ядерной сверхдержавы и ядерной державы номер девять, но и в ситуации в мире.

Редкие визиты

Сами по себе такие визиты – большая редкость в истории двусторонних отношений. Первый лидер КНДР Ким Ир Сен, правивший несколько десятилетий, бывал в СССР аж 6 раз. Два раза он встречался со Сталиным, один – с Хрущёвым, один – с Брежневым, один – с Черненко и один – с Горбачёвым. И после 1986 г. он больше к нам не приезжал. В 1990-е визитов не было, контакты тоже были ограничены по известным причинам – разворот нашей политики в кильватер Запада и США. В декабре 1996 г. МИД РФ и КНДР обменялись нотами, в которых констатировалось, что договор 1961 г. о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи (в том числе военной) «потерял своё значение» и «фактически не выполняется». Новый Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве был подписан в Пхеньяне 9 февраля 2000 г., и он не содержит положения о военной помощи.

В июле того же года Пхеньян посетил В. Путин, и это был первый визит президента РФ в КНДР и первый контакт на высшем уровне. Через год в Москву приехал на бронепоезде Ким Чен Ир, а ещё через год он приехал ещё раз. Но его поезд уже не покидал Дальнего Востока – визит был посвящён связям и проектам КНДР с этим регионом. В третий раз он приезжал в 2011 г., когда президентом РФ был Дм. Медведев. Ким Чен Ын впервые побывал в России в 2019 г., а второй раз был прошлой осенью.

Поставки из КНДР – мифы и возможности

Многих интересует, какие темы не только в сухих официальных речах, но реально будут подняты высшим руководством наших стран. Прежде всего интересует тема военная и военно-техническая. Так, на Западе активно муссируется (особенно упражняются южнокорейцы) тема поставки в зону СВО северокорейских боеприпасов. В частности, «искандерообразных» баллистических ракет. Кстати, подобные «внешне похожие» на «Искандер-М» 9М723-1 ракеты есть и у КНДР, и у Южной Кореи, хотя внешнее сходство ничего не значит. По характеристикам и тем и другим изделиям до «Искандера» – как до Луны пешком. При этом утверждается, что северокорейские БР уже применялись ограниченно и, мол, они показали плохие надёжность, точность и прочие характеристики. Есть многочисленные сообщения и о северокорейских снарядах 122/152-мм калибра с нашей стороны. Если даже это считать правдой, то это говорит не о том, что у ВС РФ была такая нужда в этих изделия, а о том, что у армии и ВПК КНДР была насущная необходимость опробовать своё оружие в настоящем серьёзном конфликте и сделать выводы по итогам.

Южнокорейская пропаганда разоряется про десятки тысяч контейнеров со снарядами, которые, дескать, возят на судах и по железной дороге из КНДР в Россию. Но эти рассказы не выдерживают критики. Во-первых, в Южной Корее, если рассказывать правду о Северной, просто посадят в тюрьму. Верить рассказам южнокорейских СМИ о КНДР примерно так же «умно», как верить украинской прессе.

Во-вторых, зачем возить снаряды на судах, если есть железнодорожный путь? В-третьих, какой идиот у нас будет возить снаряды в морских контейнерах, да ещё по железной дороге? В России приняты иные способы. У всех государств, воспитанных в советской военной парадигме, – тоже.

В-четвёртых, согласно официозу МО РФ, в прошлом году в войска было подано 20, 5 млн артвыстрелов среднего и крупного калибров, ракет РСЗО, мин и танковых выстрелов. На этом фоне меркнет не то что любая выдуманная и реальная помощь от союзников России, но и вообще суммарное производство боеприпасов по всему миру. Так, США не смогли выйти на 28 тыс. 155-мм выстрелов в месяц – они делают 15–18 тысяч.

Качественный рывок

Но, если отвлечься от СВО и просто расценивать КНДР как ещё одного военно-политического союзника, пусть и без официального оформления отношений, как это происходит с Китаем или Ираном. C тем же Китаем стратегическая авиация проводит совместные патрулирования, а наш ВПК помогает им создавать систему предупреждения о ракетном нападении, чего даже США не стали бы делать даже ближайшим союзникам. Так есть ли у маленькой КНДР полезный нам в мировой военно-политической игре потенциал? Да, есть.

У нас и на Западе Корейскую народную армию (КНА) принято считать какими-то технологически застрявшими в 70-х годах ребятами, вооружёнными старьём, с формой и экипировкой, сошедшей со страниц журнала «Советский воин». Однако в последние годы КНА предстаёт совсем иначе. И на шикарно поставленных и снятых и показанных по ТВ парадах, которые при Ким Чен Ыне стали ночными. Ночные они потому, что Киму так нравится, и так красивее, и никто раньше так не делал. И на учениях и показах. Нет, конечно, показы, учения, парады – это всё «показуха», а реальный облик армии отличается, как он отличается у куда сильнее погрязшей в показухе и очковтирательстве НОАК, да и вообще у любой армии. Включая даже нашу.

Но тем не менее нельзя не отметить, что КНА сильно изменилась во всём, начиная от технологического уровня поступающих на вооружение образцов вооружений и заканчивая экипировкой солдат. Вместо каких-то гимнастёрок и кителей – вполне современный камуфляж, вместо советских старых стальных шлемов – современные арамидные, своей конструкции и, более того, – бронежилеты. Которых, кстати, в соседней и куда более богатой НОАК почти не найти – китайцы бронежилеты почти не используют. Много образцов нового стрелкового оружия, тепловизионных и ночных прицелов, ночных очков и т.п. Да, в этом чувствуются влияние и участие, безусловно, Китая и Ирана, но и своих разработок у корейцев достаточно.

Развитие ВПК

У ВПК КНДР нет равного развития всех отраслей, как в России, где производятся все виды вооружений. КНДР развивает часть направлений. Например, северные корейцы не могут развивать авиацию – нет современных технологий производства боевых самолётов, двигателей и прочих компонентов. Однако, технологии производства БПЛА, в том числе крупных, в последние годы там появились. Испытывают даже сверхбольшой беспилотник уровня американского «Глобал Хока» – в России такой машины пока нет, есть поменьше. Но зато у нас есть «Охотник», а ещё есть огромный опыт применения и борьбы с БПЛА. Мы доказали, что большие и даже средние дроны в серьёзном конфликте малоприменимы – их сбивают легко.

Очень развиты у КНДР ствольная и реактивная артиллерия и ракеты. Они производят весь спектр систем, как буксируемых орудий, так и САУ и РСЗО. Причём, если ствольные системы у них заканчиваются на 152/155-мм калибре и 170-мм сверхдальнобойных пушках, то РСЗО у них есть и вплоть до сверхкрупного калибра. Это 600-мм система из 4 управляемых ракет на пусковой, с дальностью в сотни километров. Одним из оснащений для неё декларируются и ядерные заряды. Наши «Смерчи», «Торнадо-С» и «Ураган-1М» имеют 300-мм калибр и дальность тоже в сотни километров. Что до ядерных зарядов, то для того же «Смерча» ядерный заряд был разработан ещё при СССР. Были и установки неуправляемых ядерных ракет и у США, и у СССР.

Стоит заметить, что, как и всегда на Востоке, в этих достижениях КНДР нельзя покупаться на внешний вид. Как с их «Кимскандерами» – семейством похожих на квазибаллистическую 9М723-1 «Искандер» ракет, причём на нескольких типах пусковых платформ, включая железнодорожную и, предположительно, морскую. Или с их ракетами, заявляемыми как МБР. Например, «Хвасон-18», которую на Западе уже поспешили объявить «построенной по переданным из России технологиям копией «Ярса» или «Тополя-М». Внешне, конечно, сходство есть и у самой ракеты, и у пусковой. Однако если начать изучать эту систему внимательнее, становится ясно, что с «Тополем-М» (который у нас начинают уже заменять) сходства тут не больше, чем у ВАЗ-2107 – с «Мерседесом».

Скорость разгона – совсем не та, продолжительность активного участка разгона – намного больше, маневрирования на разгоне нет. Топливо твёрдое хуже наших современных на десятки лет, а сама ракета значительно массивнее и тяжелее наших. Это видно и по размерам транспортно-пускового контейнера и пусковой установки, которая куда длиннее российских. Скорость приведения в боевое положение комплекса – несравнима в принципе, как и у китайских систем, кстати. У нас от подачи команды на вывешенную на опорах пусковую до старта ракеты пройдут секунды, а у китайцев и корейцев – десятки минут. Самое главное – как и китайские ракеты больших дальностей, так и северокорейские ракеты не проходили испытаний на нормальных дальностях и траекториях входа в атмосферу для межконтинентальных изделий. Только у КНДР причины тому иные, нежели у КНР. А значит – никто не знает, долетят ли эти изделия до США или развалятся в воздухе на входе в плотные слои атмосферы.

Развиваются у КНДР и бронетехника, и танкостроение. Но и здесь надо понимать, что внешнее сходство не равняется реальному уровню. Их новейший танк «Чонма-2», прозванный «корейским ребёнком «Абрамса» и Т-14», при внешнем сходстве и с «Арматой», и с «Абрамсом» внутри остаётся потомком Т-62. И у него есть и заряжающий в экипаже, и экипаж в башне, и прочие недостатки, которых нет в Т-14. Но в целом сколько у нас в мире стран, способных изготавливать какие угодно танки темпом сотни две-три в год? Их всего три – это Россия с выпуском в год 1500–1600 машин, это Китай с его возможностями выпуска пары сотен машин и КНДР. Остальные либо вообще забыли, как делать новые танки (США, Франция, Британия, которая вообще танковый завод снесла), либо делают их штук по 30–50 в год, как немцы, по бешеным ценам.

Санкции? А что это?

Не то чтобы у КНДР были системы, которые интересны нашим ВС, – нет, скорее корейцам интересен наш боевой опыт. И интересны технологии и то вооружение, которого там не делают. Например, самолёты или ЗРК нашего уровня.

Но, правда, мешают санкционные режимы ООН. Но, учитывая современную ситуацию в мире, можно утверждать: кто хочет их обойти – обойдёт. И учитывая санкционную войну против России и наших союзников, и нам не грех провернуть такой фокус с КНДР. Чего опасаться? Порицания на Генассамблее ООН? Или голосования в СБ ООН? Так что нужно помочь корейским товарищам в борьбе с империалистами, как встарь.