Инвесторы не хотят вкладывать в предприятия Евросоюза, показывая рекордные показатели оттока средств, а корпорации вынуждены все чаще нанимать на рабочие места пенсионеров. Но почему нельзя вложиться в образование тех же мигрантов, которых все больше?
Проблема стареющего населения – "головная боль" европейской экономики уже не первое десятилетие. Рынок труда, конечно, за эти годы сумел частично адаптироваться, "впитывая" в себя все больше и больше мигрантов, преимущественно – низкоквалифицированных кадров. Однако это решает лишь часть необходимых задач. Людей с определенным образованием и навыками в ряде отраслей не хватает все сильнее. Впрочем, в отдельных странах Старого Света это даже необязательно именно высококвалифицированные кадры.
Как пишет Der Spiegel, доля пенсионеров на рынке труда Германии растет пугающими темпами. Дошло уже до того, что руководство примерно 70% компаний страны, чтобы избежать дефицита рабочих рук, нанимают на работу людей пенсионного возраста. Работодатели готовы идти на жертвы – более высокая зарплата, сокращенный или гибкий график, спонсирование программ здоровья и т.п.
В немецком издании, которое ссылается на данные института Ifo и компании Randstad, говорится, что из этих компаний 45% допускают неполную занятость, 4% – внештатную работу, а только 11% – полную занятость. В целом, это проблема не только Германии, но и большинства стран Европейского союза.
По данным Eurostat, по состоянию на 1 января 2022 года средний возраст населения ЕС достиг 44,4 года. Это на 0,3 года больше, чем в 2021 году. За 10 лет в ЕС средний возраст увеличился на 2,5 года (с 41,9 года). Разумеется, в таких условиях рабочих рук будет не хватать даже самой крупной экономике Старого Света.
Выжмем все из пенсионеров
С одной стороны, предоставление работы тем, кто уже закончил свою карьеру в силу возраста – это, безусловно, хорошо. Не все по состоянию здоровья обязаны бросать работу, которая приносит им доход, кроме пенсии, является важным фактором для их уровня жизни. С другой стороны, такой процесс является очевидным свидетельством дефицита кадров на рынке труда и… удорожанием конечной продукции (или услуг), которые компания, нанимающая таких людей, предлагает рядовому потребителю в Европе. Пожилые люди работают меньше, медленнее, следовательно, расходы у такой компании растут. Из-за этого она, в конечном счете, перекладывает траты на потребителя.
Вся сложность в том, что какой бы сегодня богатой и влиятельной ни была корпорация в Европе, она не может самостоятельно решить подобную проблему. Нужно вмешательство государства. А оно в Старом Свете либо не хочет, либо уже не может это сделать.
В той же Германии Федеральное статистическое управление в июне 2023-го сообщало, что число людей пенсионного возраста от 65 до 70 лет в составе рабочей силы выросло с 11% в 2012-м до 19% в прошлом году. Все, что можно тут сделать, – повысить пенсионный возраст. Увы, но это не так просто, причем даже с точки зрения последствий для действующей власти.
Во Франции повышение пенсионного возраста вылилось в массовые протесты и митинги, которые этой весной несколько раз (забастовки на нефтеперерабатывающих предприятиях и на АЭС) ставили страну на порог топливного кризиса и энергодефицита.
Но опять-таки повторимся, выбора у руководителей европейских стран нет. Население в Европе стареет, причем на всей его территории.
Кроме проблемы увеличения среднего возраста, в ЕС растет и коэффициент иждивенцев по старости – отношение числа пожилых людей (в возрасте 65 лет и старше) к числу людей трудоспособного возраста (15-64 лет). Показатель увеличился в 2022 году до 33%. Для сравнения: в 2021 году – 27,1%. И не нужно думать, что это происходит только в самых благополучных странах Старого Света. Да, где-то больше (Италия, Финляндия), где-то меньше (Кипр, Ирландия), но ни у одного из членов ЕС коэффициент иждивенцев не ниже 20%.