Уставшие от войны

Донецк снова в ожидании. На этот раз – самом непонятном и неприятном за последние несколько месяцев. Как описать состояние людей, до сих пор живущих здесь? Думаю, самое верное слово: усталость.

Раньше было другое. Был невероятный душевный подъем у половины, наверное, жителей Донбасса в дни накануне и сразу после референдума, поставившего вопрос о независимости ДНР. Тогда многие совершенно искренне и радостно шли ставить галочки в напечатанных на принтерах бюллетенях. Правда, были и другие. Понимавшие, что ничем хорошим это не кончится, паковали чемоданы и с грустью покидали город, надеясь, однако, очень скоро сюда вернуться.

И те и другие ждали: что теперь скажет Киев в ответ на столь громкое и скандальное заявление Донбасса о разводе? Киев ответил началом операции по усмирению строптивого региона. Ее, эту операцию, назвали антитеррористической.

Донецк недоумевал: за что всех поголовно назвали террористами и сепаратистами, приравняв к преступникам! Как могла власть направить против своего народа вооруженные силы! Да, многие верили тогда в правое дело ДНР, свободолюбивые настроения витали в шахтерской столице.

Потом наступили будни. Серые и безрадостные. Появились первые жертвы революционного режима. Охота на автосалоны стала привычным делом. У кого-то забрали все. Кто-то смог спасти хотя бы часть имущества, договорившись с представителями новой власти – ну или примазавшимися к ней рэкетирами. Да, это страшное явление «рэкет», столь распространенное в давние 90-е, вновь всплыло из небытия, возродившись в самой уродливой своей форме. Ездить по улицам на машинах стало опасно. Запросто могли остановить и отобрать понравившееся авто – «на нужды республики». То же самое с дорогими магазинами и прочим бизнесом.

Много шума наделал арест главных редакторов двух значимых для города газет. Вооруженные до зубов люди пришли в редакцию и вывели под дулами автоматов уважаемых людей (один из них – председатель областного Союза журналистов, между прочим). Пытались договориться о новой редакционной политике. Не договорились. Газеты с тех пор не выходят.

Город охватил ужас. Многие вспомнили о тридцать седьмом (для тех, кто плохо учил историю в школе, напомню: это начало массовых репрессий в стране). Да что там тридцать седьмой, это откровенно семнадцатый! Порядка нет, защиты нет, власти нет…

Бегство из города приобрело массовый характер. Многие, даже те, кто еще недавно был двумя руками за ДНР, испытали разочарование и страх. Народ побогаче потянулся на юг, пытаясь совместить приятное с полезным – и долгожданный отпуск устроить, и смутные времена переждать. Те, кто победнее, просто свалились на голову каким-то родственникам, проживающим за пределами «республики». Тогда, в начале июля, все думали, что это ненадолго – недели на две-три, ну максимум – месяц. Как они были наивны, даже не догадываясь, что самое страшное еще впереди…

А в Донецке тем временем все слышнее стали звуки канонады. Когда же сюда пришли ополченцы, покинувшие Славянск (его успели окрестить вторым Сталинградом), и вовсе началась настоящая война. Сталинград решили делать в Донецке.

Описывать ужасы артобстрелов не стану – те, кого интересуют подробности, достаточно получили их из моих прошлых заметок. Да и как их, эти подробности, опишешь? Как передать нарастающий свист мины, летящей в твой двор? Или страх в глазах старенькой мамы, прижавшейся к дрожащей стенке в коридоре и читающей молитву – чтобы пронесло, не попало в наш дом… Слава Богу, пока пронесло и не попало – наверное, благодаря маминым молитвам. А вот некоторым знакомым – не повезло. И им теперь негде жить. Вообще тысячам людей теперь негде жить, потому что в Донецке почти не осталось улиц, куда бы не прилетела смерть. Далеко не каждый из снарядов, сыпавшихся на мирный город, кого-то убивал или разносил в прах жилье, но каждый рушил что-то важное: дорогу, электрический кабель, газовую трубу. В результате целые районы остались без электричества, и весь город – без воды.

А ведь тут еще живут люди – думаю, три-четыре сотни тысяч осталось от миллионного населения. Многие уехавшие недоумевают: сумасшедшие, почему сидите там. А как уехать всем? Cтарикам, больным, раненым? Также город не могут оставить работники коммунальных служб, которые не дают Донецку умереть; банков, что хоть с перебоями, но выплачивают деньги пенсионерам; магазинов, где можно купить хлеб. А еще остались верные своей клятве врачи, которые, рискуя собственными жизнями, спасают других. Кстати, не дай Бог сейчас заболеть в Донецке – помочь вам мало кто сможет. Медики едва успевают обслуживать многочисленных раненых.

Еще хуже умереть. Вот товарищ на днях хоронил мать. Элементарно получить справку о смерти – большая проблема. Хотя загс, представьте себе, работает! И сидят там обыкновенные женщины, которые каждый день совершают, по сути, маленький подвиг, простите за пафос. Одна из них говорит о том, что украинские власти, когда вернутся, посчитают их предателями – как же, остались в оккупированном городе, сотрудничают с преступным режимом. И не понять им, уехавшим патриотам, что в Донецке тоже рождаются и умирают люди, и все это нужно фиксировать и регистрировать. Иначе будет, как в Славянске. Там убитых хоронили прямо во дворах. Справок, естественно, никто не выписывал. Вот и мучаются до сих пор родственники с оформлением документов: умер – не умер, своей смертью или кто «помог». В общем, всем этим унизительным процедурам нет конца.

Но вернемся к Донецку и его настроениям. Здесь все устали от войны. Нет больше сил бояться, надоело вскакивать в четыре утра от грохота артиллерийских орудий, кончаются слезы оплакивать убитых, противно чувствовать себя ничтожной букашкой, едва заметной на карте этой странной войны. Горько понимать, что все мы – заложники большой игры.

И знаете, многим в Донецке уже все равно, кто победит – красные, белые – лишь бы перестали убивать. Как говорится, худой мир лучше доброй ссоры.

Многие осуждают людей за пацифистские настроения, считая это малодушием и даже предательством. Кстати, остальная Украина в основной своей массе ненавидит Донбасс, считая, что во всех своих бедах население края виновато само. Очень часто в социальных сетях звучат призывы, основная мысль которых – «стереть с лица земли». Конечно, достаточно и здравомыслящих комментаторов, но их голос тонет в шуме воинственных призывов. Правда, каждый где-то в глубине души понимает, что одним патриотизмом войны не выигрывают и города не берут. Тут нужны сильная армия и талантливые генералы. А с этим в Украине как раз туго. Вернее, они есть, но сил явно недостаточно, чтобы остановить мощную армаду, с которой пришлось столкнуться. Потому идут и идут гробы с сыновьями западной и центральной Украины. Там матери тоже устали от слез.

Сегодня в Минске ожидается встреча контактной группы по урегулированию ситуации на востоке Украины. Многие ждут ее с нетерпением и надеждой. Люди хотят мира. Может быть, минская встреча поможет установить его на исстрадавшейся земле Донбасса. Хорошо бы. Хотя в любом случае это будет далеко не «хеппи энд», а только начало. Начало сложнейшего процесса по разрешению непростого вопроса определения статуса Донецка и Луганска. Вариантов тут несколько – от федерализации до полного отделения. Перспективы зависят от того, какие козыри будут лежать в колодах договаривающихся сторон. Кто-то назовет это диалогом, кто-то скажет, что начался откровенно циничный торг. Но согласитесь, в любом случае это лучше, чем непрекращающийся поток гробов по обе стороны баррикад.