Тема возможного конфликта Ирана с Израилем и, автоматически, с США и их союзниками, не сходит с первых полос ведущих мировых СМИ. Апофеозом «околоиранской истерии» стала публикация в авторитетном американском журнале «Foreign Policy», автор которой, известный эксперт Дэвид Руткоф, объявил о неизбежности американского удара по Ирану… до президентских выборов в США, якобы для повышения рейтинга Барака Обамы!
Однако, даже отбросив очевидные предвыборные спекуляции, нельзя не признать, что военное столкновение США и Израиля, с одной стороны, и Ирана с другой, становится все более реальным. Достаточно вспомнить выступление Барака Обамы на последней Генеральной ассамблее ООН, когда старый (и новый) хозяин Белого дома заявил, что США готовы пойти на самые жесткие меры, лишь бы Иран не обзавелся ядерным оружием. В настоящее время большинство экспертов оценивает вероятность конфликта в 2013 году в 50%.
Из чего складывается эта, на самом деле очень немалая, цифра?
Во-первых, выборы в Штатах позади – и впереди у Барака Обамы несколько лет «относительно спокойной» жизни, но решать иранскую проблему лучше в ближайший послевыборный год – чтобы было время на то, чтобы исправить собственные ошибки, если что-то пойдет не так.
Во-вторых, Иран – фактически последнее неподконтрольное США экономически и, тем более, политически, государство – участник так называемой «оси зла». Конечно, есть еще раздираемая гражданской войной Сирия и периферийные для американской политики КНДР и Судан. Лишь эти страны открыто осмеливаются называть Штаты своим «врагом номер один», что ударяет по имиджу «мирового полицейского» и доставляет американским политикам немало головной боли. Но Иран, безусловно, экономически мощнее, чем все эти страны, вместе взятые. А возможность раз и навсегда покончить с наиболее мощным противником из числа государств «оси» (а, фактически, и с ней всей) и, укротив попутно Россию и Китай (основного потребителя иранской нефти), тем самым войти в историю – очень сильный соблазн для умного и амбициозного американского президента.
В-третьих, мощное еврейское лобби в Америке по-прежнему давит на президента, резонно понимая – Иран не прекратит свою ядерную программу по-хорошему, а это означает, что с каждым днем риски для Израиля возрастают.
В-четвертых, экономическая ситуация в США по-прежнему далека от идеальной, а в таких случаях, зачастую, экономике нужно что-то более существенное, нежели простые монетарные стимулы. Маленькая победоносная война подошла бы в самый раз – оборонная промышленность Штатов и смежные с ней отрасли получили бы мощный импульс к увеличению объемов производства, а оборонный арсенал можно было бы эффективно обновить и «модернизировать» согласно требованиям нового времени. Безработица пошла бы вниз еще более быстрыми темпами – а это лучший довод «за» войну для американского президента.
И, наконец, в-пятых, подобный удар идеально вписывается в геополитическую логику США – а это, как известно, контроль над всем мировым рынком энергоносителей, что необходимо, кроме всего прочего, и для обуздания растущей семимильными шагами китайской экономики. Все недавние действия Запада на Ближнем Востоке, прежде всего в Ливии, и чуть более давние – в Ираке говорят лишь о том, что от «Генеральной линии» в этих вопросах отступать никто не собирается.
Попробуем, однако, поставив себя на место Обамы, оценить возможные последствия такого столкновения. Очевидно, например, что один Израиль без согласования действий с США не будет первым атаковать исламскую республику, у еврейского государства просто нет достаточных военных сил для этого. На дворе не 1967 год, и разница в военных технологиях уже не настолько существенна, как в прошлом веке, зато разница в живой силе – более чем на порядок, причем, конечно, не в пользу Израиля.
Также очевидно, что Запад вряд ли пойдет на прямое столкновение – в этом нет особого смысла, однако, США вполне могут решиться нанести удар по ядерным объектам Ирана. Тем более что в этом случае велика вероятность того, что дальнейшую судьбу «режима аятолл» будут решать уже технологии, опробованные не так давно на ближневосточном и постсоветском пространствах, называемые сейчас «технологиями «цветных революций». Возможные же последствия зависят от сценария, по которому будут развиваться события и от того, насколько успешно союзники смогут нейтрализовать ответный удар (то, что он будет, также очевидно, вопрос только в его силе). Планом такого удара высокопоставленные политики Ирана поделились с директором Центра изучения современного Ирана Раджабом Сафаровым. По его словам, первый пункт этого плана: "Немедленное уничтожение всей газовой и нефтяной инфраструктуры в Персидском заливе, уничтожение газовых и нефтяных ресурсов Саудовской Аравии, Кувейта, Бахрейна, Ирака". Одновременно с воздуха будет нанесен удар примерно по 400 стратегическим целям в Израиле, "они уже выбраны" (вспомните недавно сбитый иранский беспилотник над пустыней Негев, который, судя по заверениям иранского военного руководства, выполнил все поставленные цели перед «смертью»). И, в-третьих: Персидский залив будет заблокирован через блокаду Ормузского пролива.
Конечно, маловероятно, что Ирану удастся реализовать свои планы. Также абсолютно точно можно предсказать, что, в итоге, цель союзников будет достигнута. Вот только какой ценой и за какое время? Анализ вооруженных сил исламской республики и наличие такого оружия, как противокорабельные ракеты «Москит» показывает, что армия Ирана вполне способна нанести достаточно серьезный урон американскому флоту, а также нефтяной инфраструктуре недружественных соседей - «суннитских королевств». Это значит, что союзникам придется задействовать при ударе на Иран гораздо более мощную группировку, чем та, что располагается сейчас в Персидском заливе. Скорее всего, базовый сценарий будет включать конфликт длительностью примерно один-два месяца, а итогом его будет разрушение ядерных объектов и военной мощи Ирана, а также, частично, жизненно важной инфраструктуры страны, что с большой долей вероятности приведет к очередной «арабской весне» и к окончательной доминации союзников на Ближнем Востоке. Естественно, что никакой наземной операции не будет, но смена власти в Иране в итоге, скорее всего, произойдет.
При таком сценарии цена на нефть вырастет до 130-150 долларов за баррель в течение недели, но вряд ли намного выше, так как участники рынка будут ожидать дополнительного предложения сырья, в частности, из стратегических запасов США.
Впрочем, даже при благоприятном для союзников развитии событий, напряженность на Ближнем Востоке усилится многократно, возрастет угроза террористических актов по всему миру, что обеспечит цене на баррель не менее чем двадцатидолларовую премию как минимум на ближайший год после столкновения.
Конечно, дорогая нефть в среднесрочной перспективе ухудшит экономическое положение европейских стран, повысив инфляцию и сведя на нет остатки экономического роста, усугубит долговые проблемы, но развала валютного союза и прочих подобных апокалиптических событий не произойдет. Американская экономика также потеряет несколько базисных пунктов роста, но
пострадает гораздо меньше, так туда устремятся капиталы, обычно покидающие рисковые активы в случае нестабильности. Для России в среднесрочной перспективе этот конфликт будет означать отток иностранных капиталов (стандартное «бегство от рисков»), с одной стороны, а с другой стороны, бюджетные показатели покажут заметное улучшение, пусть и временное. Курс рубля к доллару вырастет до 25-28 рублей за доллар, так как отток иностранного капитала будет компенсироваться притоком экспортной выручки и, возможно, горячих спекулятивных денег. Впрочем, неизбежна высокая волатильность, как и всегда в таких случаях, что не пойдет нам на пользу в краткосрочном и среднесрочном периоде. В долгосрочном плане – дорогая нефть, к сожалению, не будет способствовать развитию страны. Скорее наоборот, обычно в таких случаях начинается «головокружение от успехов», ничем не оправданное.
В случае же если Ирану удастся реализовать более существенную часть своего плана (малореальный «апокалиптический» сценарий), последствия могут быть непредсказуемы, вплоть до краткосрочного всплеска цен на нефть до 200 долларов за баррель. И, если этот уровень продержится три месяца и более, то, на фоне текущих экономических проблем развитых стран, эффект будет шоковым – инфляция в развитых странах может вырасти до 7-10 процентов в год, центральные банки вынуждены будут реагировать на это повсеместным повышением ставок, что приведет к волне банкротств, в том числе страновых, по всему миру, катастрофическим движениям на фондовых и валютных рынках. При таком сценарии вероятна будет даже перекройка экономической карты мира. Россия также пострадает, хотя и в меньшей степени, учитывая сырьевой характер экономики.
В заключение мы все же отметим, что Барак Обама – сам по себе не слишком воинственный и уж, тем более, не кровожадный человек (скорее «голубь», чем «ястреб»), поэтому, безусловно, он не пойдет на конфликт, пока не удостоверится в том, что исчерпал все возможности для экономического «принуждения к миру» агрессивной мусульманской державы. А, так как экономические возможности Ирана отнюдь не безграничны (достаточно вспомнить резко обвалившийся в этом году курс местного риала после введения экономических санкций против республики, что, естественно, привело к социальной нестабильности в стране), мы все-таки позволим предположить, что в какой-то момент «режим аятолл» просто вынужден будет «пойти на попятную», что существенно снизит вероятность вооруженного конфликта.
В этом случае Иран ждет переориентация своей экономической политики с Востока (прежде всего Китая) на Запад, а агрессивная риторика сменится примирительно-лояльной, что пока, правда, трудно себе представить.
И со временем на карте мира появится вторая, только шиитская, «Саудовская Аравия».