В последнее время турецкий премьер-министр Р. Эрдоган активно лоббирует проект по строительству так называемого «Канала Стамбул». Планируется, что новая водная артерия заменит знаменитый пролив Босфор и соединит Черное и Мраморное моря. Заявленные параметры будущего канала впечатляют: длина – 45–50 км, глубина – 25 метров, ширина составит 150 метров. Окончание строительства уникального сооружения намечено на 2023 год.
Российские эксперты серьезно озабочены возможными политическими и военными последствиями реализации этого амбициозного плана. Дело в том, что судоходство в «Канале Стамбул» не будет регулироваться положениями Конвенции Монтре. Эта конвенция была принята в швейцарском городе Монтре в далеком 1936 году и регламентирует судоходство в турецких проливах Босфор и Дарданеллы.
Согласно ее положениям, торговые суда всех стран могут свободно проходить через проливы. Режим прохода военных кораблей различен – черноморские державы в мирное время могут проводить свои военные корабли любого класса. Для военных кораблей нечерноморских держав есть ограничения – их общий тоннаж не должен превышать
30 тыс. тонн – а срок пребывания в Черном море ограничен 21 сутками. Если Турция окажется втянутой в войну, ей предоставлено право разрешать или запрещать проход через проливы любых военных судов. Во время войны, в которой Турция не участвует, проливы должны быть закрыты для прохода военных судов любой воюющей державы. Необходимо заметить, что турки ни разу серьезно не нарушили конвенцию. Анкара выполнила взятые на себя обязательства и во время пятидневной грузинской войны в августе 2008 года.
Однако сейчас не ясно, как поведет себя Турция, имея новый «пролив», судоходство в котором не регулируется договорами. Вполне возможно, что в будущем в случае обострения обстановки в Черноморском регионе на конвенции Монтре будет поставлен крест. Это непосредственным образом затрагивает стратегические интересы России. По мнению экспертов, технически можно прорыть канал, но с точки зрения международного права возникают серьезные проблемы, которые обязано решить турецкое правительство.