После российско-грузинской войны в августе 2008 года со всей остротой на повестку дня встал вопрос об эффективности отечественных вооружений и военной техники. Дело в том, что разработки ВВТ советского периода заканчиваются, а новые современные образцы исчисляются единицами.
Как в этой ситуации поступить? Не прибегнуть ли к закупкам оружия за рубежом?
На эти и другие вопросы, волнующие читателей ВПК, попытались ответить участники круглого стола, организованного Министерством обороны России и РИА Новости, в том числе и начальник вооружения Вооруженных сил РФ – заместитель главы военного ведомства генерал армии Владимир ПОПОВКИН.
Он первым взял слово.
Генерал армии Владимир ПОПОВКИН:
– Хотел бы напомнить: наша страна сегодня живет совсем в другую эпоху, и самоизолироваться, как это было два десятилетия назад, когда друг другу противостояли две сверхдержавы, уже невозможно. Лишь США и СССР могли позволить себе не экспортировать вооружения, военную технику, а полностью производить все самостоятельно, у себя. Теперь это уходит в прошлое. Да, российский оборонно-промышленный комплекс все еще самодостаточен, а потому в основном мы планируем закупать ВВТ только у него. Но есть сферы, в которых он отстал, причем очень значительно. Словом, в качестве временной меры Минобороны вынуждено было выйти с предложением о закупке некоторых образцов вооружений за рубежом.
При этом нас очень волнует переоснащение оборонных отраслей отечественной промышленности. Не секрет, что экономическая стагнация, продолжавшаяся с середины 80-х до середины 2000-х годов, отрицательно сказалась на технологиях, которые сохранились в ОПК. И сегодня, к сожалению, немного насчитывается предприятий, которые смогли произвести модернизацию своих производственных мощностей. В основном это удалось сделать тем, кто работал на экспорт.
Между тем есть целый ряд проблемных направлений, от которых зависит качество ВВТ: изготовление брони, электронная компонентная база, двигатели практически для всех видов вооружения… Ведь разработка новых образцов невозможна без изменения технологий, закупки передовых технологических линий за рубежом. Потому что, к сожалению, отечественная промышленность, отечественное станкостроение помочь в этом нашему ОПК уже не могут.
Владимир ШВАРЕВ, заместитель директора Центра анализа мировой торговли оружием:
– В сегменте производства вооружений современная кооперация сложилась очень давно. На текущий момент, как уже было отмечено, только США могут полностью обеспечить себя вооружением собственного производства. Тем не менее в том числе и они являются крупнейшим импортером ВВТ. С 2006 по 2009 год экспорт вооружений Соединенных Штатов составил 75 миллиардов 478 миллионов
долларов. А импорт – 16 миллиардов 502 миллиона долларов, или 21,9% от экспорта. Причем большая часть военного импорта приходится на крупные программы по лицензионному производству вооружений. Эти программы у американцев имеются, в частности, с Великобританией, Италией, Канадой, Францией, Швейцарией, ЮАР, Польшей.
В Великобритании импорт ВВТ достиг за последние четыре года 54,5% от экспорта. То есть там закупаемого за рубежом вооружения еще больше, нежели продаваемого иностранным заказчикам. Наиболее консервативную позицию среди ведущих стран – экспортеров ВВТ занимает Франция. Это отчасти связано с тем, что она определенный период не являлась членом НАТО. Стоимостный объем ее импорта вооружений составил за эти годы всего 3,3% от объема экспорта ВВТ. Это минимальный показатель среди первой десятки промышленно развитых стран. Но с возвращением в НАТО он начал расти.
В целом же западные страны очень тесно в производстве ВВТ зависят друг от друга. Даже Соединенные Штаты не стесняются закупать за рубежом лицензии на вооружения, разработки которых они считают более высококачественными, чем свои собственные.
Россия тоже потихоньку входит в этот рынок. Но, естественно, надо это делать цивилизованно, преимущественно путем объявления международных тендеров.
Руслан ПУХОВ, директор Центра анализа стратегий и технологий, член Общественного совета при Минобороны:
– США, Великобритания, ряд других государств образуют практически единое англосаксонское военно-промышленное пространство. В этом плане они живут и дышат как единый организм. Россия ни с кем такого единого военно-промышленного пространства не составляет. Может быть, сейчас оно вновь образуется с Украиной после избрания президентом Виктора Януковича. Хотя мы с ней за последние годы очень сильно друг от друга дистанцировались. Если в середине 90-х годов в Су-30 было несколько десятков комплектующих, которые поступали в Россию из Украины, то сейчас их количество исчисляется единицами: у нас в стране боятся, что поставки могут быть сорваны.
Но зачастую кооперационные программы становятся дороже, нежели иная отечественная разработка. Когда в кооперации каждый «тянет одеяло на себя», скажем, тот же транспортный самолет может обойтись в копеечку.
Александр КОНОВАЛОВ, президент Института стратегических оценок, кандидат технических наук:
– «Нужно ли России закупать оружие за рубежом?» Смотря для чего, смотря какое. Но, чтобы понять это, надо прежде всего принять политическое решение поважнейшим вопросам.
В частности, к какому типу конфликта мы должны готовиться? Какой из них в современных условиях для России наиболее вероятен? Где у нас об этом говорится?
Владимир ПОПОВКИН:
– Министерство обороны ничего не собирается делать впопыхах. До 2020 года у нас в гособоронзаказе определены 200 наименований приоритетных вооружений – на тех направлениях, где мы действительно хотим совершить прорыв. Причем решить вопрос в пределах выделенных финансовых средств. Но условия по контрактам должны предусматривать передачу нам технологий. Это касается и контракта по «Мистралю». Что имеется в виду? Первый корабль строится во Франции, а еще несколько кораблей построят на наших верфях с использованием новейших технологий.
Александр ПИКАЕВ, заведующий Отделом разоружения и урегулирования конфликтов Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, кандидат политических наук:
– Я думаю, дебаты о том, нужно ли России закупать вооружение за рубежом, устарели как минимум на 10 лет. Доля России в мировом ВВП – около 2%. Из этой доли на нужды национальной обороны сегодня тратится всего около 2%. А США обладают потенциалом в 10 раз большим – 20% мирового ВВП.
Причем 5% их валового внутреннего продукта идет на оборонные расходы. Огромный разрыв, который нам преодолеть попросту нереально да и не нужно. Иначе российская экономика из-за этого просто рухнет. Не можем мы надеяться и на то, что в ближайшие годы наш ВВП стремительно вырастет. Поэтому России не обойтись без импорта вооружений. То есть вопрос не стоит: нужно u1083 ли покупать ВВТ? А что покупать, где и как?
Константин МАКИЕНКО, заместитель директора Центра анализа стратегий и технологий:
– Нормой для России в прошлом всегда было активное присутствие на рынке вооружений в качестве крупного импортера. В Дании, например, еще в XV веке закупалось стрелковое оружие.
Советский Союз не все производил сам. Чехословакия, например, специализировалась на выпуске учебно-тренировочных самолетов, в Польше СССР закупал большие десантные корабли. Есть и более экзотический пример: для ракетного комплекса «Целина» импортировались шины из Японии, поскольку советская промышленность шины нужного типоразмера не изготавливала.
Современная Россия тоже не может обойтись без импорта ВВТ. Необходимо это делать на условиях тендера или конкурса, в идеале приобретать лицензии и технологии, выдвигать встречные требования по инвестированию в нашу экономику, не наносить ущерба собственной оборонной промышленности.
У кого покупать – вопрос, конечно, сложный. Поскольку здесь мы сталкиваемся с такой проблемой, как стратегическое одиночество России. Не так уж много стран, которые на коммерческой основе готовы поделиться с нами вооружениями: Франция, Израиль, Италия.
Германия, к сожалению, не может нам продать воздухонезависимые энергетические установки для подводных лодок из-за внутриполитических ограничений по линии парламента. Еще нам нужны БПЛА, современная экипировка солдата ХХI века, современные гидроакустические станции для АПЛ нового поколения, системы уничтожения морских мин по курсу корабля, тепловизоры и трансмиссии для бронетанковой техники, авиационные подвесные оптико-электронные контейнеры и т. д.
Владимир ПОПОВКИН:
– У нас очень хорошая судостроительная промышленность, на российских верфях делают неплохие корабли. Но в некоторых моментах мы все же отстаем от мирового уровня. Имею в виду все двигательные установки, акустику. Отстаем потому, что все последние 15 лет на этом направлении ничего не делали.
Даже на некоторых самолетах «Сухого» стоит французская авионика, оптика тоже не отечественная. Но это все уже делается на совместных предприятиях, которые производят продукцию в России. Именно к такому сотрудничеству мы и должны стремиться. Чтобы даже в случае международного конфликта мы могли выпускать эту продукцию, обслуживать ее.
Вадим КОЗЮЛИН, научный сотрудник Центра политических исследований России (ПИР-Центра), кандидат политических наук:
– Хотел бы предостеречь участников круглого стола от мысли, что импорт вооружений – это очень здорово. На мой взгляд, это скорее вынужденная мера в сегодняшней ситуации, к которой мы пришли в результате известных процессов в последние годы. И цель импорта – не усугубить данную ситуацию, а исправить ее. Независимость в военном производстве – это фактически и независимость для государства в целом.
Между тем идет скрытый процесс замещения отечественных комплектующих импортными, о чем даже оборонные предприятия не очень склонны рассказывать. Некоторые ту же электронику приобретают за рубежом, не заявляя об этом.
В закупках вооружений мы должны брать пример не с Англии и США, а с Индии и Китая. Китай постепенно отказывается от закупок ряда вооружений, и скоро мы его уже станем рассматривать как потенциальный источник технологий. А Индия, закупая у нас танки, тратит огромные деньги на разработку собственного танка «Арджун».
Григорий ТИЩЕНКО, руководитель Отдела по оборонной политике Российского института стратегических исследований (РИСИ), доктор экономических наук:
– Закупка вооружения и техники за рубежом – это деньги, отнятые у нашей промышленности. Тот же «Мистраль» – это миллиарды долларов. А если отдать эти деньги нашей «оборонке» – почти миллиард евро – разве она не смогла бы создать в те же три года такой корабль?
Владимир ПОПОВКИН:
– Конечно, это вопрос переговоров, но речь идет не о миллиарде, а о сотнях миллионов евро. Цена будет определяться той комплектацией, о которой мы договоримся.
Но, прежде чем было принято решение по «Мистралю», мы провели очень много консультаций с представителями нашей Объединенной судостроительной корпорации и поняли, что проблематично в такие сроки за такую сумму построить нечто подобное. Это признала наша промышленность.
Говорить, что наше вооружение обходится дешевле импортного, сегодня довольно проблематично. Мы уже выходим на внутреннем рынке по многим видам ВВТ на мировые цены. И определяется это в первую очередь стоимостью сырья, всей коммуналки и производительностью труда. Давайте сравним выработку на одного человека в нашей «оборонке» и на Западе. У нас она измеряется десятками тысяч долларов, а там – миллионами. Как у нас может быть продукция дешевле?
Что касается импортных комплектующих, которые якобы, как кто-то сказал, оборонные предприятия вроде бы как тайком устанавливают на свою продукцию, то это не так. В Министерстве обороны данный процесс находится под жестким контролем. И ни одна импортная деталь не будет поставлена, если я как должностное лицо не дам на это согласие.
Кроме того, у нас действует соответствующая программа импортозамещения, определен перечень критических технологий, которые надо реализовать в оборонной промышленности, для того чтобы исключить зависимость от зарубежной комплектации. Есть перечень вооружений – стратегические ядерные силы, стратегические оборонительные силы, где импортные комплектации просто в принципе невозможны. Это касается того же ракетного комплекса «Искандер», высокоточного оружия, головок самонаведения, других систем, где мы рисковать просто не можем.
А если взять автомобильную технику или бронетехнику, то мне не важно, какая там система впрыска установлена – наша или «Бош». Это не влияет на обороноспособность. К сожалению, наша «оборонка» представляет собой наследие тех 80-х годов, когда все было нацелено на массовое производство ВВТ. Тот же Уралвагонзавод в месяц способен был выпустить 1,5 тысячи танков. Но нам сегодня не надо столько. Если учесть, что срок службы танка 20 лет, то в год необходимо всего 200 штук максимум.
В Ижмаш, который, как известно, делает стрелковое оружие, доставили очень хороший импортный станок по производству стволов. Но он оказался в цехе размером в четыре футбольных поля. И все это отапливается, освещается, охраняется… Поэтому выпускаемый ствол обходится дороже, нежели закупать его у тех же англичан.
Павел ЗОЛОТАРЕВ, заместитель директора Института США и Канады, кандидат технических наук:
– Системы вооружения становятся все сложнее и дороже. Поэтому при массовой потребности в ВВТ возникает необходимость разрабатывать их в кооперации. Если же Россия находится в некоторой изоляции, то надо выстраивать соответствующую внешнюю и внутреннюю политику, чтобы в такой изоляции не быть.
В России остаются проблемы взаимодействия государства и промышленности – из советского времени, не рассчитанные на рыночную экономику. В результате мы имеем совершенно неэффективное использование средств.
Генерал армии Владимир ПОПОВКИН:
– Соответствующие предложения Министерство обороны подало. И один из основных вопросов – стоимость продукции. При этом в Минобороны уже разделили тех, кто курирует контракты, и тех, кто проводит конкурсы. Специально создали управление гособоронзаказа, которое собирает отовсюду все конкурсные заявки и само проводит конкурс (аукцион).
Кроме того, мы создали у себя Департамент ценообразования. В 2009 году у нас в министерстве был очень большой дефицит средств, приходилось твердо отстаивать ценовую политику. И это дало свои результаты. Ведь с чем порой приходится сталкиваться? Мы прописали в контракте: аванс –
80%. И говорим директору предприятия: приходите, заберите деньги. Нет, идет в банк брать кредит. Почему? Потому что маржа своя. Пришлось вникать и в такие тонкости… Это надо исключать, работать открыто, тогда и результат появится.