С военного лётчика требуют 1 млрд рублей за сбитый во время учений самолёт

Военный суд Тверского гарнизона готовится к рассмотрению дела в отношении летчика 790-го авиаполка майора Василия Савельева. Майору грозит семь лет тюремного заключения и беспрецедентная по сумме компенсация ущерба — более миллиарда рублей. 22 сентября 2020 года во время учебного боя, пилотируя истребитель Су-35С, офицер сбил самолет однополчан. Боекомплект, который должен был быть пустым, по недосмотру оказался заряженным. И хотя экипажу сбитого самолета удалось спастись, летчику, не исключено, предстоит возместить Минобороны стоимость самолета и отсидеть за нарушение правил «фотострельбы».

Пока что суд вернул дело в прокуратуру — гособвинение решило объединить в одно производство дела в отношении Савельева и техников.

Военный прокурор Тверского гарнизона полковник Александр Писарев зачитал на суде два ходатайства. Одно о приобщении к материалам уголовного дела экспертизы, подтвердившей ущерб, причиненный Минобороны России в результате крушения истребителя Су-30М2 во время учений 1 143 079 791 руб. (один миллиард сто сорок три миллиона семьдесят девять тысяч семьсот девяносто один руб. 81 копейка).

Второе ходатайство — о возвращении уголовного дела в прокуратуру. Выяснилось, что в сентябре прошлого года, сразу после происшествия, уголовное дело было возбуждено не только в отношении майора Савельева. Подозреваемыми тогда были признаны и технические специалисты, готовившие самолет к вылету, а именно: старший лейтенант Эрбеткин и тот самый прапорщик Соломинцев, ныне приехавший на судебное заседание в качестве свидетеля. Еще осенью прошлого года были вынесены постановления о прекращении этих уголовных дел, но 18 ноября 2021 года вышестоящая прокуратура эти постановления отменила.

По мнению прокурора, причиной авиационного происшествия 22 сентября 2020 года «явились как нарушение требований руководства военной эксплуатации при выполнении стрельбы майором Савельевым, так и нарушения контроля подготовки самолета Су-35 со стороны других военнослужащих». И поэтому дело в отношении майора Савельева «для устранения препятствий к его рассмотрению» необходимо вернуть в следствие, где оно будет объединено с новыми уголовными делами. Суд удовлетворил ходатайство прокурора.

В августе 2020 года Су-35С нес боевое дежурство в полной боевой готовности. Заправленный, с полным боекомплектом, с прикрепленными подвесными управляемыми ракетами типа «воздух-воздух», со снаряженной 30-миллиметровыми снарядами авиационной пушкой ГШ-30-1.

После завершения боевого дежурства Су-35С простоял какое-то время на земле, а 22 сентября был включен в план полетов для проведения учебных воздушных боев «с маневренными воздушными целями на средних и больших высотах». Суть этих учений в том, что настоящие истребители поочередно сначала выступают в роли мишеней, а потом — в роли атакующих.

Подготовка самолета, находившегося на боевом дежурстве, к учебным боям — это, прежде всего, разоружение самолета. Снятие всех подвесных ракет и отсоединение патронной ленты со снарядами от авиационной пушки; размыкание электропитания пушки, когда контактор дополнительного запала (ДЗ) переводится из боевого положения в нерабочее.

В день проведения учебных воздушных боев майор Савельев вместе с другими летчиками отработал на земле учебно-боевое задание и лишь после этого направился к истребителю. Осмотрел. Принял доклад техника, что Су-35С исправен и готов к вылету, и расписался в журнале подготовки самолета. В этом журнале есть графа «авиационные средства поражения». Она была пустой. Что означает, что ракеты сняты, авиапушка разряжена.

Тут надо сказать, что в отсутствии навесных ракет летчик может убедиться визуально, на то они и навесные. А вот чтобы проверить разряженность авиационной пушки ГШ-30-1 и разомкнутость ДЗ, надо отвинтить крепления и снять кожух с корпуса самолета, потому что визуально можно наблюдать только дульный срез оружия. Не сделав этого, пилот, по сути, должен поверить на слово техникам и специалистам по вооружению.

Едва приземлившись, майор Савельев потребовал подогнать стремянку и сам полез проверять контактор дополнительного запала (ДЗ). Вскрыл люк и увидел, что ДЗ оказался в боевом положении. Его просто забыли разомкнуть. А лента со снарядами оказалась вставлена в авиапушку. Если бы Савельев сделал более длинную очередь, снаряды могли изрешетить и пилотскую кабину истребителя, экипаж погиб бы еще в небе.

Майор Савельев в тот злополучный день был не первым, кто совершил вылет на истребителе Су-35С, из пушки которой был сбит истребитель Су-30М2. Первым в небо поднялся командир эскадрильи. И он тоже принимал самолет. И тоже расписался за то, что принял технику в исправном состоянии, без боекомплекта. Но ему повезло: в его летном задании на учебно-боевой вылет не было стрельбы из авиационной пушки. Так что Василий Савельев расписывался в летном журнале, доверившись не только специалистам по технике и вооружению, но и своему командиру. Не мог же он, нарушив субординацию, перепроверять старшего по званию.

По итогам работы военных следователей майору Савельеву предъявили обвинение в совершении преступления, за которое предусмотрена ответственность по ст. 351 УК РФ. Диспозиция этой статьи звучит так: «Нарушение правил полетов или подготовки к ним либо иных правил эксплуатации военных летательных аппаратов, повлекшее по неосторожности смерть человека либо иные тяжкие последствия». Тяжкие последствия в «деле Савельева» — это уничтожение истребителя Су-30М2.

Майору вменяют невыполнение двух пунктов «Руководства по летной эксплуатации» (РЛЭ). Во-первых, перед имитацией стрельбы из авиапушки он не отключил тумблер «главный», запитывающий все «боевые» кнопки. А во-вторых, не произвел «контрольный выстрел в безопасном направлении» перед «фотострельбой» из пушки.

При выключенном тумблере «главный» невозможно произвести имитацию пуска ракеты «воздух-воздух», что как раз и предусматривало боевое задание Савельева. То есть невозможно нажать на гашетку, чтобы момент нажатия, пусть и без реального пуска ракеты, был зафиксирован на видео. Поэтому-то в РЛЭ записано, что при имитации пуска ракет необходимо включить «главный». А вот когда этот тумблер необходимо снова отключить, в РЛЭ не прописано. Сказано только, что фотострельбы должны выполняться при отключенной кнопке «главный».

Впрочем, как рассказали летчики, летавшие на Су-35С, на этом истребителе вообще нет отдельного прибора, фиксирующего момент имитации стрельбы из пушки или пуска ракет. На Су-35С ведется постоянная видеосъемка — что в реальном бою, что в учебном. Так что в полетном задании майора Савельева вообще не было и не могло быть даже упоминания о «фотострельбе». А вот в обвинительном заключении ему вменили именно нарушение правил «фотострельбы».

Инциденты во время учений и тренировок в армии периодически происходят, в том числе и в авиации. Виновных привлекают к ответственности как к дисциплинарной, так и к уголовной, наказывают штрафами. Самый известный случай в истории в современной военной авиации России имел место в 2012 году, в Карелии. Генерал-майор Канамат Боташев, в то время командир авиабазы в Воронеже, прилетел в Карелию на военный аэродром в поселке Бесовец. Генерал, летавший на МиГах, попросил своего друга, командира войсковой части 23326-2 полковника Евгения Олейника «прокатить» его на Су-27. Полковник не смог отказать генералу.

Олейник занял переднее — командирское — кресло, Боташев сел за ним. Взлетел полковник. А в воздухе Боташев принял управление на себя и совершил несколько простых маневров (развороты, виражи и бочки). Этого генералу показалось мало. Он решил выполнить фигуру высшего пилотажа — колокол. Но не справился с управлением, Су-27 сорвался в штопор и разбился. Генерал и полковник успели катапультироваться.

Боташева и Олейника уволили из армии. Непосредственного виновника уничтожения истребителя приговорили к четырем годам лишения свободы условно, также ему присудили возмещение ущерба, нанесенного Министерству обороны, в размере пяти миллионов рублей. Хотя гособвинение настаивало на возмещении ущерба в полном объеме, то есть в размере остаточной стоимости уничтоженного самолета, оцененного в сто миллионов рублей. Суд решил иначе. Этот судебный процесс  прошел  в 2013 году — тогда суд еще мог самостоятельно устанавливать размер возмещения ущерба в результате преступления, чтобы этот размер был разумный и справедливый.

А в июле 2017 году в закон о «О материальной ответственности военнослужащих» были внесены изменения, очевидно, антикоррупционной направленности. В статью 5 закона, определяющую случаи наступления «полной материальной ответственности», добавили одну строчку: «…в результате преступных действий (бездействия) военнослужащего, установленных вступившим в законную силу приговором суда». То есть независимо от того, было преступление умышленным или совершенным по неосторожности, осужденный теперь обязан возместить Министерству обороны нанесенный ущерб. Даже если речь идет о миллиарде, как в истории майора Василия Савельева. Все прекрасно понимают, что офицер никогда не сможет выплатить эту сумму — но закон есть закон.