Восемь лет назад в России появилась невиданная экономическая конструкция, не имеющая мировых аналогов. Это госкорпорация «Ростехнологии», которая сейчас сократила название до Ростеха. Структура планомерно прибрала к рукам экспорт вооружений, затем втянула в себя сотни оборонных организаций. Они принадлежали государству, компания получила их за просто так, в виде взноса. Каким-то образом заодно с оборонными предприятиями Ростехнологиям досталось под сотню гражданских. Когда бесплатные дары от государства кончились, госкорпорация перешла к добровольно-принудительному поглощению компаний, которые и без неё чувствовали себя неплохо. В конечном счёте получился колосс с громадной собственностью и сумасшедшими оборотами. Вопрос, сколько ему осталось стоять.
Рабочие на бульваре
Для Ростеха трудно подобрать точное определение. Идея с его созданием многим сразу не нравилась. На уровне министров экономического блока открыто шли разговоры, что это похоже на новый тип скрытой приватизации госсобственности. Даже Дм. Медведев, подписавший в должности президента закон о создании Ростехнологий, и тот впоследствии признавался, что ставил подпись без особой радости, и обозвал детище С. Чемезова бесперспективной формой.
Но что слеплено, то сделано. С учётом масштабов и необычайного разнообразия интересов госкорпорации некоторые эксперты называют её теневым министерством обороны. Другие уточняют: Ростех ухватился за такое невероятное количество направлений, что работает уже не за одно – за несколько министерств. Но тут одно из двух. Либо для перестраховки госкорпорация решила оборонять всю экономику целиком, включая самые дальние, сугубо гражданские рубежи. Либо аппетит оказался настолько отменный, что титан раззадорился и пошёл хватать всё подряд.
При этом как раз оборонная часть работы вызывает всё больше вопросов. Если Ростех спит и видит, как бы ещё помочь ВПК, почему в сквере под окнами его центрального офиса на Гоголевском бульваре в Москве прошёл митинг рабочих Ижмаша? Это тот самый ижевский завод с 5 тыс. сотрудников, который выпускает пушки, высокоточные снаряды, комплексы ближнего боя и стрелковое оружие, включая автоматы Калашникова.
К лету 2013 г. под ростеховским руководством предприятие довели до такой ручки, что зарплаты рабочих упали ниже прожиточного минимума. Всё это на фоне газетных известий, что лично С. Чемезов за год официально заработал 36,8 млн руб., а его супруга, владелица многочисленных ресторанов, бар-клубов и пр., принесла в семейный бюджет 320 миллионов. В иные годы доход гранд-дамы зашкаливал за 700 миллионов. Впрочем, тема непомерных зарплат начальников такого рода и фантастических денежных дождей, льющихся на родственников, давно стала в РФ общим местом.
С голодухи на Ижмаше создали профсоюз, которого на предприятии не было с ранних 1990‑х гг., и пошли на Гоголевский с плакатами про то, как Ростех хоронит легендарный завод. На митинге к недовольным рабочим из офиса вышла крепко сбитая группа на вид совершенно одинаковых людей в одинаковых серых костюмах. Думали – спецслужбы, оказалось – рядовые функционеры Ростеха. Им показали фотографии линий, на некоторых виднелись древние станки выпуска 1940-х годов. Бросалась в глаза и огромная дыра в стене цеха станкостроительного производства. Из-за неё руководство завода зимой отказывалось включать в цеху отопление. Мол, всё равно деньги на ветер.
Что сделал Ростех после митинга? Срочно взялся за обновление, навёл порядок в финансах? Он попросту умыл руки и продал проблемное предприятие. Ижмаш, от греха подальше, объявили непрофильным активом, стремительно обанкротили, придравшись к смешному для такого предприятия долгу в 800 тыс. рублей. В августе 2013 г. то, что осталось от Ижмаша переименовали в «Концерн Калашников». В июне 2015 г. наблюдательный совет Ростеха одобрил продажу контрольного пакета его акций частным лицам, в том числе небезызвестным бизнесменам Андрею Бокарёву и Искандеру Махмудову. По решению ростеховского совета окончательно концерн, в котором работают 11,7 тыс. человек, перейдёт в их руки в начале 2016 года. Причём недавно те же предприниматели выкупили у Ростехнологий соседний ижевский Ижмех, который выпускает половину лёгкого стрелкового оружия России.
Вот вам и поддержка с опорой! Зато история многое проясняет в реальной картине ростеховского мира. Предположим, Ростехнологии – действительно оборонный холдинг и ничего другого. Если так, почему среди его важнейших проектов значатся добыча платины в Зимбабве, цинка в Иране, строительство нефтеперерабатывающего завода в Уганде и возведение четвёртого по счёту гражданского аэропорта Московского авиаузла. Какая-то странная оборонка. Планы Ростеха по монополизации поставок государству медицинской техники и лекарств, о которых эта корпорация в последнее время не стесняется заявлять прямым текстом, тоже не прописаны ни в какой военной стратегии.
Сырьевой барьер
Конечно, Ростех, собравший невиданный куст бывших государственных предприятий ВПК, получил изрядный кусок военного заказа. На ГОЗе, как у нас называют гособоронзаказ, ему живётся неплохо. Тут государство не жадничает, если в 2010 г. объём оборонных контрактов был 500 млрд руб., в прошлом году он перевалил за 1,5 трлн рублей. Причём пятая часть идёт на разработки оружия, столько же – на ремонт, остальное – закупки новых вооружений.
Ростех, разумеется, в первых рядах. В 2013 г. он заработал на ГОЗе 274 млрд рублей. Ещё больше госкорпорация получает за счёт зарубежных поставок вооружений. Ростех вырос из Рособоронэкспорта, который, само собой, остался в его составе. В 2007 г. после многолетней подковёрной борьбы исполнилась заветная мечта С. Чемезова: президент подписал указ о полной и окончательной монополии Рособоронэкспорта. За счёт этого Ростех теперь контролирует поток оружия на 13 млрд долл. в год. При этом, по данным экспертов, посредник берёт с производителей нескромную комиссию до 25%.
Но даже этого мало. Нужно гораздо больше, сейчас годовая выручка Ростехнологий – 964 млрд руб., при этом она топчется на месте с 2012 года. Между тем в стратегии развития госкорпорации до 2020 г. стоит нескромная сумма – 2,4 трлн рублей. Это больше всего годового оборонного заказа РФ. Надо сказать, уже при нынешних оборотах чемезовское мегапредприятие тянет на седьмую по величине компанию РФ, крупнее Транснефти, Сургутнефтегаза и ВТБ. С 2,4 трлн руб. станет четвёртой, обскакав РЖД и Сбербанк. Похоже, генерал-лейтенант С. Чемезов не промах, нацелился на первое место в экономике. Вопрос один – где столько взять. Тем более оборонная жила не безразмерная и выжата почти до последней капли.
Безусловно, всегда есть на что равняться. Скажем, кого в России не манит богатейшая углеводородная тема? Но тут поляна закрыта, С. Чемезову не дадут развернуться другие друзья и соратники президента. В итоге Ростех крутится как может, работая по формуле: берёмся за всё, кроме нефтегаза.
В конце концов, мало ли в РФ других полезных ископаемых. Конечно, пока сырьевые успехи Ростеха скромные. Пока он получил не особо крупное Томторское месторождение редкоземельных металлов в Якутии. Также собирается осваивать огоджинский уголь в Амурской области. Угольный проект запустили совместно с китайцами.
За рубежом достижений больше, тут помогли старые связи. В Зимбабве госкорпорация ухитрилась выторговать право разрабатывать платину в обмен на поставки вертолётов. Второй рывок произошёл в 2011 г., когда Ростехнологии добрались до иранского цинка. В обеих странах месторождения очень крупные, поэтому требуют изрядных вливаний. Скажем, в иранский цинковый Мехдиабад придётся всыпать не менее 1,2 млрд долларов.
Горный генерал
В общем, Ростех копает как может, но в целом новой сырьевой империей пока не пахнет. Зато унылое настоящее компенсируют грандиозными планами на будущее. Едва встав у руля госкорпорации, С. Чемезов осчастливил правительство посланием, из которого следовало, что Ростехнологии намерены создать ни много ни мало крупнейшую в мире горно-металлургическую компанию. Она должна взять под контроль до 10% мирового рынка меди и заодно серьёзно заняться выпуском золота.
Где добыть металлы в таких масштабах? Всё просто, ключевые слова – Удокан и Сухой Лог. Последние шесть лет Ростехнологии отчаянно боролись за медные сокровища Удокана, распихивая локтями других претендентов, в первую очередь группу Алишера Усманова и Норникель. В итоге право на разработку выиграл Усманов, но в прошлом году, когда грянула первая волна кризиса, олигарх решил подстраховаться, и Ростех всё же получил от него четверть доли в третьем по величине мировом медном месторождении.
Проект интересный, только очень затратный: на освоение Удокана Ростеху придётся найти не менее 140 млрд рублей. Источников тут только два – или брать кредит у госбанков, или придётся оттягивать инвестиции от оборонной части Ростеха. Ещё дороже встанет золотая жила. В июле 2015 г. С. Чемезов направил очередное, уже неизвестно, какое по счёту письмо премьер-министру, напомнив о своём неизменном желании разрабатывать богатейшие золотые залежи РФ, месторождение Сухой Лог. Ростех готов на расходы, включающие строительство электростанции на 200 мегаватт, подведение 135 км путей железной дороги и 355 км трассы. Правительство, как водится, приняло письмо к сведению и ничего не сделало. Тендер на Сухой Лог не могут назначить последние 15 лет, просвета пока не видно.
Всё к тому, что С. Чемезову вряд ли в ближайшее время светят лавры горнорудного короля. Не страшно, есть и другие почётные дела. Правда, всё так же далёкие от оборонки. По части всеядности Ростех даст фору любым, самым отчаянным российским предпринимателям-пылесосам. Скажем, какое отношение к ВПК имеет проект по строительству 15 мусоросжигательных заводов в Московской области? Попробуйте представить, чтобы в какой-то другой уважающей себя стране глава громадного оборонного холдинга отправил президенту просьбу выдать несусветную сумму из госказны на такое мероприятие.
Оборона от мусора
У нас – пожалуйста. Как подтвердили в Ростехе, летом 2015 г. С. Чемезов обратился к главе государства с вопросом, не соблаговолит ли тот помочь деньгами на строительство мусоросжигалок. По расчётам Ростеха, проект тянет на 400 млрд руб., из них 80%, то есть 320 млрд руб., непонятно с какого перепугу должно выдать государство. Средства на мусор просили из Фонда национального благосостояния.
Президенту «забыли» сообщить, что, вообще говоря, такие предприятия – дело очень выгодное. Настолько, что незадолго до мусорного послания С. Чемезова пороги правительства Московской области обивала крупная германская компания, предлагавшая построить 10 таких заводов целиком и полностью за собственный счёт. Она готова была вложить в это 720 млн евро, то есть стоимость завода получалась заметно ниже, чем у С. Чемезова. Немцы не просто не просили ни копейки у государства, половину акций заводов они отдавали правительству области и гарантировали ему выплату доли в доходах с первого года работы. Правда, взамен хотели 30-летний контракт на сжигание отходов. Планы внимательно изучили, цифры записали, затем заморским гостям дали от ворот поворот.
В той же плоскости лежит великое множество других инвестиционных затей Ростеха. Что далеко ходить, если многие до сих пор не отошли от шока, услышав о планах Ростеха по монополии на поставки лекарств. Планы тут строят ветвистые и далекоидущие. Ближняя цель – вакцины, поскольку дело самое прибыльное.
Как объясняют эксперты, каждый год Минздрав составляет государственный календарь прививок, с каждым разом их становится всё больше. В результате, если в 2013 г. на закупку вакцин из госбюджета потратили 6,2 млрд руб., в 2014-м сумма выросла до 11,2 миллиарда. Заказ гарантированный, поскольку в РФ массово прививают в школах, больницах, а также в системе ФСИН. Важно, что 70% вакцин выпускает одно – государственное предприятие. Это ФГУП «Микроген».
Угадайте, кто им заинтересовался и прибрал к рукам? Дело провернули оперативно. В середине 2014 г. министр здравоохранения В. Скворцова обратилась к премьеру с удивительной просьбой – сделать Ростех единственным поставщиком вакцин по госзаказу. Её не смутило, что никаких вакцин на тот момент госкорпорация не выпускала. Но это поправили, в апреле 2015 г. вышел указ президента, по которому «Микроген» будет акционирован и станет 100%-ной собственностью Ростеха.
Есть в нашей фармацевтике другие лёгкие и очень сладкие мишени. Государственный московский эндокринный завод – монополист в производстве наркосодержащих препаратов, к тому же в столице у него множество зданий, включая склад на 8 тыс. кв. метров. ФГУП «Фармзащита» – единственный поставщик антидотов и антирадиационных лекарств для Минобороны и МЧС. Также в стране работают три государственных НИИ особо чистых препаратов и Федеральный центр развития ядерной медицины. Так вот Чемезов, не мудрствуя лукаво, попросил правительство передать ему все эти предприятия скопом. Формулировка для Ростеха обычная – «в качестве имущественного взноса». То есть полностью, бесплатно и навсегда.
Все эти пляски вокруг особых государственных фармкомпаний выглядели неприятно, но не критично. Пока в конце июля 2015 г. Чемезов не показал свои планы во всей красе. В очередном фармацевтическом обращении к президенту он предложил сделать Ростех монополистом в поставках государству большого списка лекарств против ряда тяжелейших болезней. Важно, что общий объём госзакупок таких препаратов – более 20 млрд руб. в год. Как это сделают, неизвестно. По мнению экспертов, чтобы развернуть полноценный выпуск многих лекарств, потребуется 5–7 лет.
На сладкое глава Ростеха предложил наладить выпуск дорогостоящего медоборудования. Разумеется, тоже в обмен на монополию. При этом, скорее всего, речь идёт о хорошо замаскированной отвёрточной сборке. Тут уже ничему не удивляешься. Это, что называется, высочайший класс. Никакие бароны-разбойники, как называют банкиров и предпринимателей времён Дикого Запада, не доходили до таких высот. Жечь конкурентам нефтяные вышки, грабить их кассы или взрывать конкурирующие железнодорожные линии – это пожалуйста. Но чтобы одним хлопком прибить всех и разом, на такое не хватало сил даже у Моргана, Карнеги и Рокфеллера. Если Ростех провернёт медицинский трюк, он серьёзно обогатит главы о выдающихся монополиях в будущих учебниках мировой экономики.
Государственные покрышки
Разумеется, бизнес Ростеха движется не только сырьём и лекарствами. Хватают всё что плохо лежит. Например, в январе прошлого года госкорпорация существенно укрепила обороноспособность РФ, получив в 100%‑ную собственность Калининградский янтарный комбинат. Завод привлекательный, даёт на-гора две трети мирового янтаря. Только в нём ни капли военного смысла, это не урановые залежи.
Разумеется, комбинату можно было подыскать толкового частного инвестора, но правительство выбрало Ростех. Наверное, в качестве слабого утешения за Сухой Лог? Так или иначе, теперь госкорпорации предстоит вложить в янтарное дело несколько миллиардов рублей. По обыкновению их, скорее всего, в конечном счёте попросят у федерального бюджета.
Вообще не дело заниматься сырьём компании, у которой даже в названии прописано слово «технологии». Ростех задумывался как нечто передовое, а не сжигатель мусора и добытчик угля. Нельзя сказать, что корпорация не интересуется производствами, но среди них тоже хватает странных проектов. Первым делом вспоминается загадочная затея по строительству совместного шинного предприятия с итальянской компанией «Пирелли».В РФ нет дефицита легковых покрышек, вдобавок производство вредное, поэтому иностранных инвесторов, мечтающих перенести мощности в РФ, в этой сфере с избытком. Финны выпускают под Питером 10 млн покрышек в год, немцы построили под Ярославлем шинный завод на 5 млн, французы в Подмосковье развернули предприятие на два миллиона.
Тем не менее Ростех счёл необходимым построить ещё один совместный завод на 4 млн шин. Сначала нашли площадку в Тольятти, но планам помешал кризис 2008 года. С тех пор Ростехнологии в целом охладели к автопрому, который так манил их в начале пути. АвтоВАЗ в обмен на незначительные инвестиции спихнули французам, к 2014 г. доля Ростеха в тольяттинском автопредприятии упала ниже четверти. В КамАЗе у него половина, но не видно, чтобы госкорпорация активно занималась этим заводом.
Зато планы обуть российских автолюбителей в дико дорогие итальянские шины, как оказалось, остались в силе. Для начала Ростех выкупил у Сибура Кировский и Воронежский шинные заводы. Наверное, не на что больше было потратить почти несколько миллиардов. На Воронежском предприятии наладили долгожданное итальянское производство.
В Ростехе с особой гордостью подчёркивают, что выпускают элитную резину. Аналитики до сих пор ломают головы: кто надоумил Чемезова заняться производством настолько дорогих покрышек? Дело в том, что «Пирелли» специализируется на резине для очень недешёвых автомобилей, это разнообразные премиальные мерседесы и ауди. В России доля таких шин ничтожно мала. Впрочем, это не единственный заскок Ростеха такого рода. В своё время госкорпорация ухитрилась наладить в России выпуск итальянских вертолётов «Августа-Вестланд». Вдобавок на авиасалоне МАКС-2013 она объявила о планах по сборке канадских пассажирских авиалайнеров «Бомбардье». Их собирались свинчивать по 50 штук в год, что больше выпуска пресловутого Суперджета.
Лучше бы с тем же рвением в своё время поднимали действительно важный для страны проект «Русспецсталь». В 2008 г., когда Ростехнологии больше думали об оборонке, чем о добыче золота, вспомнили, что ВПК не бывает без сталей. Броня, стволы, корпуса военных судов и лопатки турбин – всё это не простые сплавы. В арсенале должны быть более полусотни легированных марок специального назначения. Их выпуском занимался волгоградский завод «Красный Октябрь», огромное предприятие с 8 тыс. сотрудников. К тому же он производит треть российской нержавейки.
Ростех решил выкупить «Красный Октябрь», заодно присоединить к нему государственное ПО «Баррикады», специализирующееся на крупнотоннажной ковке брони, и Ступинский меткомбинат, выпускающий авиационные стали. Им обещали инвестиции в новое оборудование, эквивалентные нынешним 30 млрд рублей. Выкупить «Красный Октябрь» вроде бы получилось, дальше дело не пошло. Чемезов успел торжественно запустить новую вакуумно-индукционную печь и пообещал новейшую радиально-ковочную машину. Но в 2009 г. завод с грохотом обанкротился, в деле всплыли мутные офшоры, неизвестно почему участвовавшие в выкупе комбината, и огромные долги. Производство наглухо встало. Система владельцев и счетов оказалась настолько запутанной, что новый управляющий не смог разобраться с ней даже за четыре месяца. В итоге идею Русспецстали похоронили, госкорпорация списала миллиардные убытки.
Уроки Ростехнологий
Пора подводить итоги. Ростех – явление во всех смыслах грандиозное, рассказать обо всех его подвигах не хватит огромной книги. Важно понять хотя бы базу.
Во-первых, со стороны может показаться, будто Ростехнологии и есть едва ли не весь Российский военно-промышленный комплекс. На деле ничего подобного. Если судить по доле в гособоронзаказе, доля Ростеха даже не четверть. Он не строит ни ракеты, ни истребители, ни подводные лодки. В момент основания госкорпорации она представляла 24% оборонки, если брать по числу заказов. По объёму продукции – 22%. Сейчас того меньше. С этими цифрами трудно претендовать на роль полномочного представителя ВПК.
Вдобавок немалая часть Ростеха вообще не имеет отношения к оборонке. Даже в момент создания хоть каким-то боком сферы ВПК касались только 330 из переданных Ростехнологиям 449 организаций. Ростех ухитрился прихватить много лишнего. В том числе такие на редкость оборонные структуры, как НИИ резиновых и латексных изделий, Колюбакинский игольный завод, питерское предприятие «Кожа» и санаторий «Зелёная роща».
Во-вторых, корпорация активно отыгрывает рабочую карту. В том смысле, что всюду рассказывает о некоем невероятном числе сотрудников, работающих в её бесчисленных подразделениях. Порой мелькает цифра 900 тыс. работников, что превращает Ростехнологии во второго после РЖД работодателя страны.
Всё это неправда. Как уточнили «АН», в 2008 г. под Чемезовым работали 788 тыс. человек. Для сравнения: штат РЖД – 835 тысяч. Да, работников было много, но сейчас всё изменилось. В 2014 г. в структурах Ростеха осталось 443 тыс. сотрудников. Хороший вопрос: куда за 8 лет испарились 345 тыс. рабочих мест? Да не каких-то, а в области ВПК?
В-третьих, когда говорят, будто Ростех, точно белый рыцарь, пришёл и спас загибавшуюся без него оборонку – это далеко от истины. Достаточно взглянуть на финансовые показатели предприятий, которые в 2007 г. вошли в госкорпорацию. Отчёты есть по 368 крупнейшим компаниям.
Так вот из них в 2007 г. убыточными были только 60. По-настоящему крупные потери были от силы у десятка предприятий. Например, Станкомаш сидел в минусе на 145 млн руб., завод им. Калинина ушёл за красную черту на 140 млн, волгоградский «Химпром» потерял 260 млн руб., вятский завод «Молот» был в убытках на 313 миллионов. Но большинство вошедших в Ростех предприятий были прибыльными, они с лихвой перекрывали убытки отстающих.
Один только завод им. Дягтерёва дал оборот в 6,8 млрд руб. и принёс 551 млн руб. прибыли. Отлично чувствовали себя Орский машиностроительный завод с прибылью 260 млн руб. и Всероссийский институт лёгких сплавов, заработавший 325 миллионов. ФГУП «Торий», «Гидравлика», Ульяновское конструкторское бюро, химзавод «Планта» и НПП «Базальт», все они заработали в 2007 г. по 100–200 млн руб. прибыли. Вряд ли сейчас им хуже, предприятия оборонные, заказ с тех пор вырос в разы.
В общем не зря даже премьер Дм. Медвевев назвал госкорпорацию бесперспективной структурой. Если копнуть хотя бы на сантиметр в глубину, вся её показная эффективность рассыплется в пыль. Чего стоит недавний скандал, когда оказалось, что у Ростеха безумно раздутый штат управленцев. Разнообразных менеджеров на высоких окладах набралось 85 тыс. человек. То есть начальствует каждый пятый при мировой норме один к двадцати.
Чтобы расставить всё по местам, стоит сравнить показатели Ростеха с крупнейшими мировыми конкурентами. Сделаем госкорпорации скидку, возьмём её триллионный годовой оборот и пересчитаем по докризисному курсу. Выйдет 28,5 млрд долларов. Теперь возьмём для примера огромный концерн «Райтеон», помимо прочего крупнейший в мире производитель управляемых ракет, входит в тройку основных поставщиков Пентагона. Оборот этой компании – 23,7 млрд долл., но сотрудников при этом не полмиллиона, как у Ростеха, а только 83 тысячи. Британская оборонная суперкорпорация «БАЕ Системс» зарабатывает 27 млрд в год силами 85 тыс. сотрудников. Оборонный супермонстр «Локхид-Мартин», выпускающий истребители, радары и баллистические ракеты, оборачивает 45,6 млрд при штате 112 тыс. человек.
Простыми словами, производительность Ростеха отстаёт от конкурентов в среднем в пять раз и больше. Может быть, потому, что ни один вменяемый оборонный концерн не хватается одновременно за добычу угля, выпуск пилюль, выплавку спецсталей, производство радаров и промышленную утилизацию мусора. Совместить всё это в здравом уме вообще невозможно.