В России ожидается «огненное» лето: площадь природных пожаров сегодня в 100 раз больше, чем в аналогичный период 2013 года. Эксперты прогнозируют повторение 2010-го, когда сгорело несколько миллионов гектаров леса, а ответственные за пожаротушение ведомства по старинке уверяют, что подготовились к сезону хорошо. Однако нынешним летом грозят совпасть три тревожных фактора. Во-первых, ожидается жаркая погода при минимуме дождей. Во-вторых, в лесах как никогда много сухого горючего материала: не убранного после ураганов валежника и торфа, не напитавшегося водой из-за малоснежной зимы. В-третьих, уже по первым месяцам видно, что власти пытаются скрывать масштаб пожаров, пока они не превращаются в настоящее бедствие. Но, вероятно, самое страшное – на лесных пожарах зарабатываются колоссальные деньги. А горящий лес не столько тушат, сколько «пилят».
Пожар гарантирован
На начало мая в Сибири горело более 120 тыс. гектаров леса. С 20 апреля по 7 мая 85 лесных пожаров зарегистрировано в Тюменской области. 6,5 га охвачено огнём под Костромой, 4 га – под Тверью. Семь пожаров на майские праздники полыхали под Владимиром. Самая тревожная ситуация сложилась в Забайкалье: горит около 150 тыс. гектаров, есть жертвы и уничтоженные населённые пункты. Власти оправдываются: пожары начались на месяц раньше обычного.
Между тем в официальных отчётах явно что-то не сходится. Из Красноярского края приходят сообщения: на ликвидации семи пожаров работает более 1,2 тыс. специалистов лесной охраны, пожарных-десантников, 185 единиц пожарной техники и 20 воздушных бортов. А из соседней Бурятии рапортуют: 184 человека (в том числе добровольцы из гражданских) за день.(!) потушили те же семь пожаров на площади 407 га. За сутки на Урале выгорело 365 га леса, а в той же Сибири за день охваченные огнём площади увеличились на 40%.
В Омской области возбуждено 13 уголовных дел по фактам возгораний в лесу – и ни один из них не связан с умышленным поджогом тайги с целью скрыть незаконные вырубки леса. А ведь в 2010 г. именно эту причину называли среди основных истоков аномально высокого числа пожаров. В Иркутской области власти не делали официальных заявлений, пока не сгорели две деревни, а Братск не накрыло смогом. Губернатор Сергей Ерощенко объявил чрезвычайное положение только 18 мая, несколькими днями ранее экологи били в колокола, ссылаясь на фотографии со спутников. А когда Рослесхоз признавал пожары на площади в 5 тыс. га, огонь охватил территорию уже в 10 раз большую. В конце апреля ГУ МЧС по Амурской области сообщило, что тушит с самолётов некий пожар в Ромненском районе. Однако спутник не оставляет сомнений: к этому моменту горело 109 тыс. гектаров леса. Это едва ли не крупнейший пожар в новейшей истории России, а сообщений о нём не было даже на сайтах профильных ведомств!
– Конечно, пожары распространяются быстрее, чем формируется отчётность. Однако отрыв от реальности столь велик, что, похоже, имеет место целенаправленное сокрытие данных о реальных масштабах лесных пожаров, – говорит руководитель лесной программы Гринпис России Алексей Ярошенко. – Согласно официальной сводке Авиалесоохраны за 23 апреля 2014 года, в Амурской области на землях Лесного фонда действовало восемь пожаров на площади 8723 гектара. Однако система космического мониторинга FIRMS показывала суммарную площадь только четырёх крупнейших пожаров в Зейском и Магдагачинском районах Амурской области около 50 тысяч га. А 29 марта на пресс-конференции представитель Рослесхоза заявил, будто вовсе не было горящих торфяников в Подмосковье, хотя наши волонтёры к тому времени уже успели некоторые из них потушить. Откликаясь на десятки тысяч обращений граждан, правительство установило требования к мерам пожарной безопасности при выжигании сухой растительности. Чиновники взяли под козырёк, понимая, что эти требования абсолютно бесполезные. Ведь они не затрагивают важнейшую категорию земель, с которой и приходит в леса большинство пожаров, – земли сельскохозяйственного назначения.
Интересный факт
18 апреля губернатор Подмосковья Андрей Воробьёв посетил учения МЧС по ликвидации лесных пожаров в Егорьевском районе. Как пишут «Лесные вести», для учений лес специально подожгли сразу в трёх местах. Тренировка продлилась три дня! Сколько за это время сгорело леса, не уточняется.
Скупой платит четырежды
В конце 2006 г. в России приняли новый Лесной кодекс, до сих пор заставляющий специалистов в ужасе округлять глаза. Первым делом уволили 83 тыс. лесников-обходчиков, сохранив всего 680 инспекторов в составе Росприроднадзора. С той поры в некоторых регионах воссоздавали лесную охрану, но в большинстве из них решили, что с охраной массивов справятся частные арендаторы. В Брянской и Вологодской областях один лесник приходился на 1 тыс. га леса, но есть и места где 2–3 человека на 25–30 тыс. га тайги. Им на всех выделяют в месяц литров 20 бензина. С таким «ресурсом» они должны ликвидировать валежник, являющийся одной из главных причин пожаров.
Кроме того, функции по охране лесов передали регионам. Отмечено немало ситуаций, когда лесник года через три выясняет, что обласканный властями арендатор без всяких согласований снёс заповедный лес и построил коттеджи. А над составленным лесником актом в полиции ржут: «Это же теперь твоё начальство, дурья голова!» Ликвидированы базы авиационной охраны лесов – филиалы ФГУ «Авиалесоохрана». Вместо них каждый регион начал собирать этот велосипед заново. И если загорелась Тульская область, уже не получится, как раньше, перекинуть ей в помощь технику из соседних Орла, Рязани, Брянска, Липецка.
По разным оценкам, от 30 до 70 млн. га лесов оказались вообще не включены в Лесной фонд. Это не только заросшие деревьями земли разорившихся колхозов. В советские времена существовали «приписные леса» – иногда тысячи гектаров, где колхозники могли нарубить, например, дров, но ни в коем случае не заниматься товарной заготовкой древесины. Почему-то их лет 20 не могут взять на учёт, а неопределённый статус земли – это сладкая тема для махинаций. Более того, если такой лес загорается (а из-за весенних палов травы огонь именно в него и уходит), его некому тушить. МЧС не считает сельхозлеса своей зоной ответственности, а муниципалов, если они начнут бороться тут с огнём, могут обвинить в нецелевом расходовании средств. И тем и другим удобнее подождать, когда загорятся государственные массивы.
Уже в 2010 г. стало ясно, что при новых правилах игры может сгореть пол-России – никто пальцем о палец не ударит. Чего стоила одна история с деревней Моховое Луховицкого района Подмосковья, где в огне погибли 12 человек. До этого момента пожары вокруг бушевали две недели – никто даже не пытался эвакуировать людей, потому что по отчётам речь шла о небольших возгораниях. От Мохового до Москвы – чуть больше 100 км, жертв в глубинке никто толком не считал: официальные данные в 53 человека явно занижены.
Серьёзно расходятся и оценки нанесённого стихией материального ущерба. Вице-премьер Виктор Зубков, ответственный за координацию противопожарной работы, оценил последствия разгула стихии в 2,3 млн. га сгоревших лесов, 2,5 тыс. уничтоженных домов и 85,5 млрд. руб. ущерба. Это в 4 раза больше расходов федерального бюджета на лесное хозяйство в 2010 г. и в 17 раз больше суммы, сэкономленной на «реформе» лесного хозяйства. По оценке главы Всемирного фонда дикой природы (WWF) в РФ Алексея Зименко, пожары прошли более чем на 15 млн. га, а в отчётах Рослесхоза и МЧС РФ указана площадь в 10 раз меньше. Точно так же власти оценивали ущерб исходя лишь из потерь древесины на корню, составившие 27 млн. кубометров в год. Если же прибавить расходы на тушение, потери от прекращения работы предприятий, выплаты погорельцам, то сумма убытка может зашкалить за 9 трлн. рублей! Не говоря уже о гибели животных и нарушении экосистемы.
В свежий кодекс принялись спешно вводить поправки. Уже в конце 2010 г. Гослесохрану формально возродили, однако денег на увеличение её штата не заложили. Разумеется, в 2011 г. убытки от пожаров оказались не намного ниже. А в СМИ сообщалось, будто из 90 тыс. работников, занятых в лесном хозяйстве, только 5% могут профессионально заниматься лесом. На тех же лесников свалился такой объём бумагооборота, что ухаживать за деревьями некогда. Кстати, в результате «реформы» в 2011 г. расходы бюджета на лесное хозяйство выросли втрое и составили 44,6 млрд. руб., а доходы от использования лесов – 21,2 млрд. рублей.
Несмотря на поправки, раздробленность Авиалесоохраны сохранилась. Сельхозлеса так и остались бесхозными. Зато началось могучее освоение средств на закупках новой противопожарной техники. В 2011 г. на эти цели только по линии МЧС выделили 16,8 млрд. руб., которые использовали довольно странно. Закупались в основном тяжёлые бульдозеры, многотонные пожарные машины и «пожарно-химические станции третьего типа». Всё это требуется, когда тысячи гектаров леса уже охвачены огнём, а главная проблема сегодня в том, чтобы тушить пожары на ранней стадии. Якобы для этой цели закупили двухколёсные скутеры, хотя совершенно непонятно, как бойцы МЧС могут добираться на них по бездорожью на лесной пожар. Всего 51 регион закупил более 2 тыс. единиц техники, но сильные противопожарные подразделения имеются в лучшем случае в каждом десятом субъекте Федерации.
Ну и полную оторопь вызвало решение лицензировать добровольцев, усилиями которых до поры справлялись с пожарами. Теперь, если в километре от вашего дома загорелся лес, нужно бежать в МЧС за разрешением его тушить. А если вы с соседями решили создать добровольную дружину, то подготовка пакета документов для получения лицензии обойдётся в 70 тыс. рублей. Стало очевидно, что местные власти хотят и дальше держать общество в неведении относительно происходящего в лесах. И их можно понять.
Наша марка
По данным Рослесхоза, общий запас «древесины лесных насаждений» в РФ к 2012 г. составил 83 млрд. кубометров, за три года потеряв почти 400 млн. кубов. В лесном хозяйстве создаётся 1,8% ВВП. Доля российской продукции на мировом рынке древесины составляет 3,6% – сюда входят древесина, пиломатериалы, целлюлоза, картон, бумага. В Архангельской и Иркутской областях 97% лесоматериалов идёт на экспорт. После введения в 2007 г. экспортных пошлин на круглый (необработанный) лес вывоз кругляка за границу упал в 2,5 раза. Сегодня его доля в общем объёме экспорта – менее 20%.
Существуют правительственные льготы инвесторам лесопереработки. Например, арендная плата за лесные участки для них может быть вдвое ниже. В Рослесхозе насчитали 112 инвестиционных проектов с общим объёмом инвестиций 417 млрд. рублей. И если в 2007 г. внутри страны перерабатывалось 49,1% всей заготовленной древесины, то к 2020 г. есть планы довести уровень переработки до 78,5%. Правда, большинство крупных инвесторов – иностранцы. И политический кризис не сулит им ничего хорошего.
Огонь-кормилец
В 2010 г. Следственный комитет РФ возбудил несколько уголовных дел по факту умышленных поджогов. Утверждалось, что поджоги совершались для устранения следов незаконной вырубки леса. Ту же мысль озвучил назначенный после пожаров новый глава Рослесхоза Виктор Масляков: «Есть серьёзные подозрения, что поджоги делались преднамеренно. Особенно весной, когда огонь проходящий, низовой. При этом дерево сильно не повреждается, но пожар может быть причиной назначения санитарных рубок. Такие поджоги совершаются в основном там, где есть качественный древостой, и у дорог, чтобы было меньше хлопот с вывозом». В 2013 г. «ушли» самого Маслякова, а описанная схема живёт и здравствует поныне.
Тут уже без пол-литра не разобраться. С одной стороны, местные власти скрывают масштабы реальных лесных пожаров, чтобы не получить по шапке из центра. С другой – некоторые «локальные пожары» происходят только на бумаге.Есть мастера устроить так называемый низовой пожар, когда огонь проходит по траве, повреждая только основание дерева. Лес считается сгоревшим. И ребятам, которые его спилят и продадут, ещё и доплатят из бюджета.
– Примерно каждый третий пожар у нас «левый», явно кем-то инициированный, – рассказывает работник лесного хозяйства из Вологодской области. – Бывает, приходишь через пару дней на пепелище, а там ни гари, ни углей – только аккуратные пеньки. Это значит, применена традиционная схема: украли лес, а потом пустили огонь, чтобы списать краденное в убытки. К тому же лес берут хороший, из заповедников или охраняемых территорий, которые на законных основаниях не вырубишь. А когда происходит реальный пожар, остаётся горельник. По закону должны провести аукцион на его вырубку. Но никому это не надо, горельник по несколько лет стоит не разобранный, провоцируя новые пожары. А если через два дня делянка уже оформлена – значит, спилили до инцидента. Никогда не слышал, чтобы кого-то за это реально наказали. Максимум – статья за халатность, возбуждённая в отношении «неопределённого круга лиц». Это верная примета, что через годик дело прикроют. На этом бизнесе всё начальство повязано. У нас официально сгоревшие площади в 2011 и 2012 гг. отличаются в 25 раз! Может ли такое случиться взаправду?
На фоне бесхозяйственности и воровства лесное изобилие России постепенно превращается в иллюзию. По словам замглавы Рослесхоза Николая Кротова, территория заготовки древесины в Финляндии больше, чем у нас. Как такое может быть, если Финляндия меньше одной только Республики Коми?
У нас, как обычно, всё гладко на бумаге: в учебниках на Россию приходится 20% всех лесов мира, половина всех хвойных лесов, деревьями покрыто половина площади самой большой страны на планете. Однако всего треть российских лесов приходится на районы, которые подходят для эффективного хозяйства. Ещё треть не представляет ресурсной ценности, плюс треть, приходящаяся на труднодоступные районы с суровым климатом, где невозможно воспроизводить леса после вырубки.
Идём дальше. На трети «эффективных» площадей выросло много березняка и осинника, тогда как для промышленности нужны хвойные породы. Это получилось из-за варварских вырубок в последние 30 лет, когда лесовосстановление проводилось недостаточно. Где брать хвою? 300 км от делянки до перерабатывающего предприятия – это предел, за которым лесозаготовка нерентабельна. Дорожная сеть в России развита столь слабо, что к богатым лесом районам не подобраться. У финнов в таких случаях государство вкладывается в новые дороги, а у нас власть надеется на участников рынка. А им дешевле устроить фиктивный пожар и вырубить заповедный лес у себя под боком.
В Рослесхозе признают, что ситуация критическая. В стране вырубается не более 30% возможного объёма заготовки. Карелия, Архангельская, Вологодская, Новгородская области приближаются к черте, когда существующие предприятия могут остаться без запасов леса в экономически доступных местах. Власти пытаются изменить ситуацию: Стратегия развития лесного хозяйства до 2020 г. подразумевает введение выборочной рубки и новых нормативов восстановления.
Но в российском зазеркалье от этого может стать ещё хуже. Неужели лесопромышленный «крупняк» смирится с ситуацией, когда нельзя вырубить под нож весь массив, а только его проредить? Тем более есть великое разнообразие чёрных и серых схем. Например, по статистике выходит, что для отопления деревенских домов с дровяными печами в год выдаётся разрешений на вырубку 19 млн. кубометров – 10% всех лесозаготовок. Как минимум, две трети этого объёма – левак.
Никто не может точно сказать, сколько в России осталось лесов. Последняя инвентаризация производилась в 1980-е годы, а пожарами, только по официальной статистике, уничтожено не менее 20 млн. га за 20 лет. И чем ниже легальная доступность товарной древесины, тем чаще будут призывать на помощь огонь.
Вынесли сор из леса
Тайны лесного хозяйства редко предаются огласке участниками этого бизнеса. В 2007 г. беспрецедентный случай произошёл в Карелии – 42 местных депутата обратились к президенту Владимиру Путину, в котором описали нравы «лесных баронов»:
«Главные богатства Карелии – её лес и недра. Чтобы аккумулировать эти богатства в одних руках, глава республики создал министерство промышленности и природных ресурсов. Как действует система? В Карелии создаются фирмы, не владеющие ни одной единицей лесной или камнеперерабатывающей техники. Возглавляют эти фирмы или владеют ими лица, приближённые к главе республики или членам правительства. Затем министерство выделяет этим фирмам солидные участки леса или лицензии на разработку камня. И впоследствии фирмы перепродаются за огромные деньги. Средства от перепродажи природных богатств Карелии, таким образом, не попадают в бюджет. В это же время без лесных ресурсов разоряются действующие леспромхозы, оставляя без средств существования лесные посёлки и целые районы республики…
В Пудожском районе было выделено порядка 140 тыс. кубов леса предприятию, не имевшему ни одной единицы техники. Предприятие это принадлежало близкому к главе республики бизнесмену Андрею Мазуровскому. Лес был фактически отнят у действующих леспромхозов района, которые впоследствии разорились, оставшись без работы. Правительство Карелии гарантировало жителям района, что за выделенную лесосеку предприятие Андрея Мазуровского построит лесозавод, создаст новые рабочие места, обеспечит серьёзные налоговые поступления в район, что решит многие социальные проблемы. Завод построен не был, а вскоре предприятие было продано. Фактически был перепродан лес – единственное, что было у данного предприятия. Сегодня Пудожский район – один из самых тяжёлых в экономическом и социальном планах в республике.
Не так давно новому предприятию в Костомукше, созданному Леонидом Белугой и также не имеющему ни техники, ни оборудования, было передано в долгосрочную аренду на 25 лет 116 тыс. кубов леса, находящегося в непосредственной близости от границы. Что такое расчётная лесосека на 116 тыс. кубометров? Это значит, что каждый год можно заготавливать 116 тыс. кубометров. И так 25 лет. Стоимость одного кубометра леса в непосредственной близости к границе составляет 10 евро. Таким образом, каждый год исключительно от перепродажи леса на корню можно зарабатывать 1,1 млн. евро, а бизнесмен Леонид Белуга получит многомиллиардный доход, не вкладывая никакого труда. Эту же сумму – 1,1 млн. евро ежегодно – недополучит бюджет республики…
Сейчас готовится продажа холдинговой компании «Кареллеспром». На некогда государственное предприятие были введены новые собственники, холдинг исправно получал лесные ресурсы. Недавно «Кареллеспрому» выделен 1 млн. (!) кубометров леса в аренду на 49 лет, что, естественно, резко подняло цену предприятия. Если бы этот лес был распределён на лесных аукционах, Карелия получала бы не менее 5 млн. евро ежегодно».
Официальной реакции Кремля на обращение карельских парламентариев не последовало. Вот если бы воровали газ…