Ракетно-ядерный баланс
То, что у НАТО большое преимущество перед Россией в тяжелых вооружениях, давно не секрет. Это одна из причин, заставившая Москву приостановить свое участие в Договоре об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). На 1 января 2006 г. в границах применения этого договора Североатлантический альянс имел 14 693 танка, Россия только 4999. Боевых бронированных машин (БМП, БТР, БРДМ и т.п.) у стран НАТО было 27 225, у нас - 9653. По артиллерийским системам калибра свыше 100 мм у Брюсселя - 16 627 орудий, у Москвы - 5930.
По боевым самолетам - у НАТО 8038 летательных аппаратов, у России - 3416. По вертолетам: у них - 2509, у нас - 825. Фактически по каждому виду вооружений, составляющих основную ударную силу любой армии, у альянса преимущество от 2,5 до 3,5 раза. Фактически армии 26 стран НАТО сильнее российской в среднем в 3 раза. И несмотря на то что с того официального подсчета прошло более двух лет, принципиальных изменений в количестве боевой техники той и другой стороны не зафиксировано.
Добавьте сюда военные базы США в Германии, Бельгии, Греции, Италии, Люксембурге, Норвегии, Португалии, Турции, Великобритании, в Болгарии и Румынии, 6-й американский флот в Средиземном море, его основной порт под Неаполем. Некоторые из этих баз представляют собой только «оболочку», логистический центр, где сосредоточены вооружения, боеприпасы и воинское снаряжение на всякий, «критический», случай. Но совершенно ясно, что сила собрана НАТО в Европе довольно внушительная. Конечно же не только «для борьбы с международным терроризмом».
Но обычные вооружения - это далеко не все. Есть еще и ракетно-ядерные. И здесь суммарные цифры далеко не в пользу Москвы.
Вот данные Стокгольмского института исследования проблем мира (СИП РИ). На 1 января 2006 г. США обладали 500 стратегическими ракетами Minuteman II, способными нести к цели 1050 ядерных боеголовок. Здесь же - 336 стратегических ракет Trident II (D-5) на атомных подводных лодках. Они предназначены для доставки к цели 5021 ядерной боеголовки. 106 американских стратегических бомбардировщиков B-52 Stratofortress и B‑1 B Spirit способны поднять в небо 1955 крылатых ракет с ядерными боеголовками. А еще у Вашингтона есть 5521 тактических крылатых ракет и авиационных бомб с ядерным снаряжением. 440 из них - в Европе, на базах в Бельгии, Германии, Италии, Нидерландах, в Турции и Великобритании. Правда, в последние месяцы появилась информация, что США вывозят свои бомбы В61-3/4 из английских баз, но и без них ядерный арсенал Вашингтона, как можно убедиться, составляет свыше 10 тыс. боеприпасов.
Кроме США ядерное оружие есть и у таких стран НАТО, как Великобритания и Франция. В Англии стратегические ракеты (кстати, американские) Trident II размещены на атомных подводных лодках. Таких ракет 48 с 185 ядерными боеголовками. У Франции ядерное оружие тоже размещается на атомных субмаринах - 48 ракет с 288 ядерными боеголовками, Кроме того, есть крылатые ракеты и бомбы для бомбардировщика Mirage 2000N - всего 60 единиц. Но и тут надо отдать должное Парижу, он свое ядерное оружие в распоряжение командования НАТО не предоставляет и не участвует в планировании альянсом его применения.
У России, по данным того же СИПРИ, на ту же дату - 1 января 2006 г., в РВСН задействовано 512 стратегических ракет - шахтные Р-36М2 «Воевода» (SS-18 Satan по западной классификации) и УР-100НУТТХ «Сотка», или «Стилет» (SS-19 Stiletto), грунтовые РТ-2ПМ «Тополь» (SS-25 Sickle), шахтные и подвижные РТ-2ПМ2 «Тополь-М» (SS-27 Topol-M), способные нести 1808 ядерных боеголовок. В ВМФ 192 стратегические ракеты SS-N-18 Stingray и SS-N-23 Skiff на атомных подводных крейсерах, несущие 672 боеголовки. ВВС располагает 872 крылатыми ракетами большой дальности AS‑15A и AS‑15B, которыми вооружены стратегические бомбардировщики Ту‑160 и Ту‑95МС, Blackjack и Bear‑H6, как их называют на Западе. Кроме того, СИПРИ указывает на тактическое ядерное оружие, которое есть у России, - авиационные бомбы, крылатые ракеты и торпеды - всего 2330 единиц.
Если мы суммарно соберем все ядерное оружие в «одни руки», то получится, что и по этому виду вооружений НАТО превосходит Россию практически в 2 раза.
Является ли все это непосредственной угрозой для нашей страны? Скорее нет, чем да. Даже несмотря на то, что страны Североатлантического альянса превосходят нашу армию не только по количеству боевой техники и оружия, но главное - по системам обеспечения боя. Это Космическая группировка спутников разведки, связи, наведения, в том числе и GPS. Наш ГЛОНАСС никак не войдет в рабочее состояние, да и приемников-навигаторов в достаточном количестве в нашей армии нет. А ее специалисты в большинстве своем не обучены ими пользоваться.
Превосходят нас войска НАТО по самолетам дальнего радиолокационного обнаружения и наведения (АВАКС), по беспилотникам, приборам ночного видения, системам радиоэлектронной борьбы и многому другому. В том числе и по энерговооруженности солдата. Их воины «включены» в единую систему связи и управления. Каждый из них в постоянном коммуникационном контакте с сослуживцем по отделению, экипажу, расчету, со своим непосредственным командиром, с вышестоящими командирами, со штабом... И его командиры, штабы тоже знают в каждый конкретный момент, что на поле боя делает их воин, по кому ведет огонь, от кого защищается, какую боевую задачу выполняет...
Нам все это пока даже не снится. И тем не менее причин для уныния нет - мы перед НАТО не беззащитны. У хорошо экипированных, отлично вооруженных и подготовленных войск Североатлантического альянса нет никаких шансов одержать над Российской армией быструю, эффективную и полную победу. Они на нее и не рассчитывают. Почему?
Ответ очевиден. Пока у России есть ракетно-ядерное оружие, пусть не в таком количестве, как у НАТО, и пусть оно продолжает сокращаться до определенных пределов, ее национальная безопасность гарантирована от любых военных неожиданностей со стороны Североатлантического альянса. Эти страны, гуртом или по одиночке, не рискнут напасть на Россию, даже защищенные американской системой ПРО. Если когда-то, двадцать-тридцать лет назад, военные специалисты считали, что «неприемлемый ущерб» для США и НАТО могут составить двести боеголовок, долетевшие до цели, то сегодня, судя по событиям 11 сентября 2001 г. или по результатам урагана «Катрина», достаточно и десяти-пятнадцати ЯБП. Но доставленных не только к городам, но и к высокогорным плотинам, к атомным электростанциям...
А наши «Воеводы», «Стилеты» и «Тополя» (это знают и в Вашингтоне, и в Брюсселе) способны доставить к цели не только десять-пятнадцать боеголовок, а столько, сколько понадобится. При этом отбить охоту у любого агрессора угрожать нашим коренным интересам на границах страны. В Европе, а также в США нет сумасшедших, готовых рисковать собственным благополучием и жизнью своих граждан ради того, чтобы «поставить Россию на место». Конечно, такие персонажи, как Саакашвили и ему подобные, не в счет. Жаль только, что бьют физиономии провокаторам, а не тем, кто за ними стоит и хорошо замаскировался.
Замороженное партнерство
Конфликтный потенциал между НАТО и Россией существовал практически всегда. С момен та распада Варшавского договора и исчезновения с карты мира Советского Союза, возникновения на его месте пятнадцати независимых государств. Брюссель, не без оснований почувствовавший себя победителем в холодной войне, стал вести себя по отношению к Москве как ментор. Были забыты обещания, которые раздавали Кремлю руководители США, Германии и других западных стран, - не делать ни одного шага на восток за те границы, на которых находился альянс до 1991 года. НАТО открыл свои двери бывшим странам соцлагеря и даже бывшим республикам СССР. Предупреждение, прозвучавшее из Кремля, что этот шаг создает в Европе новые разделительные линии вроде Берлинской стены, не были приняты во внимание. А предложение президента Бориса Ельцина принять в НАТО и Россию было демонстративно отклонено.
Стало очевидно, что НАТО, как военно-политический блок, пусть и сокративший свои войска в два-три раза по сравнению с восьмидесятыми годами, остался, по сути своей, антироссийским.
Но вернемся к истории взаимоотношений между Москвой и Брюсселем. Созданный в мае 2002 года Совет Россия - НАТО, как заявляли его учредители, должен был в корне изменить отношения между двумя сторонами. Предполагалось, что теперь Москва будет на равных участвовать в его заседаниях. Поначалу так и было. Продвигались программы сотрудничества и оказания помощи терпящим бедствие на море (можно вспомнить эпопею с подъемом атомной подводной лодки «Курск» в Баренцевом море и спасение экипажа батискафа АС-28 в бухте Березовая у берегов Камчатки). Шла работа над концепцией совместной ПРО на европейском театре военных действий (ТВД). На земле, в воздухе и на море проходили многосторонние тактические учения, другие мероприятия. Так же и по линии МЧС. Но, увы, многое оставалось по-прежнему. В центре вновь было принципиальное нежелание Брюсселя слышать о естественных национальных интересах России.
Так было и в случаях открытия американских военных баз недалеко от российских границ - в Болгарии и Румынии, что запрещает Основополагающий акт Россия - НАТО. Но в Брюсселе утверждают, что эти базы не имеют никакого отношения к НАТО, - они создаются на двусторонней основе. Словно США, Болгария и Румынии не являются членами альянса. Так происходит и в отношении третьего позиционного района стратегической ПРО США, который Пентагон создает в Чехии и Польше. На обеспокоенность Москвы, которая считает, что эти элементы ПРО угрожают ее стратегическим силам сдерживания, в Брюсселе опять отвечают, что это проблема трех стран - США, Польши и Чехии. И она отношения к НАТО не имеет. Но в то же время говорят, что после создания третьего позиционного района ПРО США в Восточной Европе готовы объединить ее с ПРО ТВД. Получается так, что Россия, участвуя в этой программе, будет работать против себя самой.
Под надуманными предлогами, не имеющими никакого реального отношения к Стамбульским договоренностям Москвы, Брюссель отказывается ратифицировать адаптированный ДОВСЕ, как первый шаг к созданию в Европе действительно безопасной и предсказуемой ситуации с обычными вооруженными силами. Преимущества, которыми обладает НАТО в военной сфере по отношению к России, его полностью устраивают. И никакие аргументы Кремля и его генералов он воспринимать не собирается. Более того, с настойчивостью, достойной лучшего применения, затягивает в свои структуры авантюрный режим провокатора Саакашвили и украинскую армию.
Такая политика не могла продолжаться бесконечно долго. Реакция Брюсселя на грузинскую агрессию против народа Южной Осетии, вылилась в фактическую поддержку агрессора. Руководство альянса под давлением Вашингтона отказалось собрать экстренное заседание Совета Россия - НАТО хотя бы для того, чтобы российская сторона могла изложить свою точку зрения на произошедшие события. Все это и привело к резкому замораживанию отношений между Москвой и Брюсселем. Как заявил вернувшийся домой полномочный представитель России в Североатлантическом альянсе Дмитрий Рогозин, это продлится как минимум полгода. За это время в НАТО должны поразмыслить, как все-таки выстраивать равноправные и уважительные отношения с Москвой.
Принуждение к миру: принципиальные отличия
Особенно ярко конфликт между Россией и НАТО проявился в 1999 г. после агрессии альянса против Югославии. Операция по принуждению к миру, которую в обход резолюции Совета Безопасности ООН №1244 провели войска НАТО против Белграда, привела к высылке из Москвы трех представителей альянса и полному разрыву отношений между двумя сторонами. Из Брюсселя, штаб-квартиры блока, были отозваны российские военные представители, координировавшие участие нашей страны в программе «Партнер-ство во имя мира».
Многое в той ситуации напоминает сегодняшний день. Сейчас страны НАТО остро критикуют Россию за операцию по принуждению к миру, которую провела наша 58-й армия против грузинского агрессора в Южной Осетии. Упрекают Москву за превышение силы и ее неадекватное применение. Ровно за то, что с еще большим размахом и ожесточением делала натовская армия в Косово и Сербии. Но в отличие от НАТО российские войска не бомбили объекты жизнеобеспечения Грузии, как это происходило в Югославии. Не вывели из строя канализационные и водопроводные сети, как это сделали в Белграде американские, английские и французские ракеты; не уничтожали электростанций, очистных сооружений, зданий министерства обороны и генерального штаба; не взрывали мостов; не наносили удары по городской инфраструктуре, дорогам, вокзалам и автобусам с мирными жителями. Все, что сделала Российская армия, - это лишила грузинские войска возможности продолжать войну против Южной Осетии - захватила их базы с оружием и боевой техникой, уничтожила боевые корабли, которые угрожали группировке Черноморского флота, разрушила системы управления боем, в том числе и радиолокационные станции, разведывательные центры и взлетно-посадочные полосы военных аэродромов.
И еще одно принципиальное отличие. НАТО защищало в Косово этническое меньшинство, которое после его вмешательства во внутренний югославский конфликт стало теперь этническим большинством. Хотя албанцы не были и не являются гражданами стран - членов альянса. А Россия защищала в Южной Осетии и Абхазии своих граждан и своих миротворцев. Их расстреливали из всех видов оружия регулярные грузинские части, полностью экипированные, кстати, и всесторонне подготовленные для этой бесчеловечной цели именно натовскими инструкторами. И после этого в Брюсселе пытаются указывать России на «непропорциональное применение силы»?! Что это, если не откровенное лицемерие?
Была без радости любовь, разлука будет без печали?
Но Россия не рвет свои связи с альянсом. НАТО все равно будет существовать как «объективная реальность, данная нам в ощущениях». И еще потому, что в любом случае у нас есть общие интересы в области безопасности. Их невозможно в одночасье сбросить со счетов. В том числе по борьбе с международным терроризмом, распространением наркотиков, ракетных и ядерных технологий, незаконной миграцией и другими угрозами ХХI века. Это тоже одна из причин, почему мы пока не отказываем странам НАТО в транзите невоенных грузов через территорию России в Афганистан. А там, по утверждению участников Рижского саммита альянса, проходит «проверка на дееспособность и на жизнеспособность самого НАТО».
Тем не менее отношения между Россией и НАТО требуют серьезной модернизации. Как заявил президент Дмитрий Медведев, «Россия никогда не примет мироустройство, в котором все решения принимают только США. Такой мир грозит конфликтами». Но пока в Североатлантическом альянсе доминирует одна страна, пока там нет настоящей демократии в принятии решений, надеяться на это трудно.
И все же объективные потребности европейских стран во всестороннем сотрудничестве с Россией, в том числе и в области безопасности, позволяют надеяться на изменения к лучшему. Не сразу, даже не через полгода, но выводы из конфликтов будут делать и те и другие. А если нет, то призывать к миру придется только песнями. Другой альтернативы просто не существует.