Так совпало, что производство индейки и утки в Ростовской области оказалось на переломном этапе. Весь реальный сектор экономики воет от нехватки оборотных средств и кредитных ресурсов. У главы холдинга «Евродон» Вадима Ванеева даже появилась поговорка – «С деньгами любой дурак построит. А вы попробуйте без денег!» Смотрите – 10 лет назад приступил к производству индейки, три года назад – к производству утки. И выдаёт теперь каждые сутки 215 т мяса – 140 т индейки и 75 т утки. А в следующем году обещает резкий рост – свыше 400 т мяса в сутки. Само собой, не на пустом месте – весь кризисный год не останавливалось масштабное строительство.
Это чудо давно интересовало «Аргументы недели», где материалы о ростовском феномене регулярно ставятся в номер, аж с 2007 года! На очереди новый репортаж из Ростовской области.
Мания чистоты
За два дня намотали на спидометры машин по 750 км, в бешеном темпе осмотрели пару десятков объектов холдинга. Можно сказать, увидели верхушку айсберга – в пресс-службе предупреждали: чтобы облететь на вертолёте все объекты только по индейке, потребуется полтора часа. Главная задача на сегодня – завершить строительство и запустить новый убойный цех и переработку. Это ключевое производство, и его простой тормозит процесс – готовые птичники на производство 30 тыс. т мяса в год стоят пустыми. Если сейчас заселить в них птенцов индюшки, то по достижении птицей товарного вида не будет возможности её обработать. Не продавать же в торговые сети живьём? Собрали все резервы, поскребли по сусекам. Ванеев обещает, что наперекор трудностям запустит новый перерабатывающий комплекс мирового уровня в ноябре. Как этого достичь, когда кредиты дают на 8 лет при окупаемости проекта в 10? Но – помните, «с деньгами и дурак построит»? При этом обидно сознавать то, что не в ЕС, а даже в братском Казахстане государство списывает 20% кредита при завершении строительства производства и доплачивает производителю 30 руб. за каждый килограмм проданного населению мяса. Даже при нынешнем уровне выпуска мяса Ванееву доплачивали бы в Казахстане 3 млрд рублей в год. Мало того, за развёртывание производства в чистом поле сначала индейки, а затем и утки казахстанское правительство уже дважды присвоило бы ему звание Героя Казахстана. А у него уже в следующем году будут вовсю работать 310 птичников, а к 2018‑му – 500. Для этого уже хватает и мощности инкубаторов, и цехов для переработки, кормовых заводов. Эй, начальник!..
…Одна из «утиных» площадок. При её подготовке снимается слой плодородного чернозёма и завозится глина. Утрамбовывается, так по закону. Выравнивают площадку так, что на 200 метров погрешность по уровню составляет пять миллиметров. Импортная техника использует для этого спутниковую навигацию. В результате каждая площадка с птичником работает как отдельный организм.
Та, на которую приехали, не самая крупная – 22 га огороженных забором с колючей проволокой. Десять птичников, каждый длиной с два футбольных поля по 3360 кв. м, санпропускник и корпус «управления» – компьютеры, на которые стекается вся информация о температуре, влажности и ещё десятках параметров внутри каждого птичника – корм, вода и т.д. По большей части человек здесь – наблюдатель, контролёр. Эти компьютеры завязаны в общую сеть, в критической ситуации могут вмешаться и специалисты головного офиса.
Всё, что снаружи, называется «грязная зона», внутри – «чистая». Нас с главным редактором «АН», как и всех остальных, в том числе и руководителя холдинга «Евродон» Вадима Ванеева, обрядили в одноразовые комбинезоны, шапочки, бахилы, маски на лицо. Обязательное мытьё рук с антисептиком. Персонал, конечно, пользуется многоразовой одеждой. Через ванночки с дезинфицирующим раствором проходит в раздевалки, дальше душ и переодевание в чистую рабочую униформу. Даже машина с кормами (собственное производство) в «чистую зону» не заезжает – через герметичный шлюз ссыпает корма в специальный бункер, и по трубопроводам сухая масса гранул отправляется по назначению, в кормушки. Человек прикасается к исходному сырью для кормов исключительно на первом этапе – при приёмке пшеницы, кукурузы или семечек подсолнечника для дальнейшей переработки. Вода для птицы не из ближайшего водоёма, а из артезианской скважины, проходит многоступенчатую очистку. Такую продают в бутылях в продуктовых магазинах. Похоже на болезненную манию чистоты. При этом – никаких гастарбайтеров, работают только местные жители.
К слову, нас пустили внутрь к птице, которую приготовили вывозить на перерабатывающий комплекс – утка по-любому не успеет подцепить от нас заразу (если бы она и была). Коммерческая утка (на продажу) растёт 38 дней. Половой зрелости не достигает, практически это цыплёнок-бройлер. Отвезли на убой – и всё, бригаде санации надо птичники чистить, дезинфицировать и заполнять новыми жителями.
Пугливая птица галдит – к появлению людей не привыкла. Что происходит в дальней части, не видно – множество утиных голов с чёрными глазками-кнопками и жёлтыми клювами сливается в единое волнующееся море светло-жёлтого, почти белого цвета. Эта знаменитая мясная утиная порода – белая пекинская. И все на одно лицо.
Реакция главреда «АН» предсказуема, я пару лет назад был на его месте:
– Это невероятно!
А Вадим Ванеев, насладившись эффектом, добил:
– Ни один федеральный чиновник этого не видел. А мы по утке уже два года работаем.
Бытует мнение, что утка – крайне неряшливая птица. Но у нас под ногами не чавкает жидкая грязь – обычно на утиных фермах аммиак от испражнений выедает глаза. А здесь утки беленькие и пушистые, воздух свеж. Почти как в сосновом бору. Под ногами – тонкий слой стружки хвойных деревьев. Стружку для подстилки в птичниках везут из Нальчика. Хвойных потому, что именно эта древесина работает как антисептик. Опилки или другие материалы не годятся – ранят ноги, начинается дерматит. И никаких докучливых мух, верных спутников птицеводов.
Ванеев делится:
– Французы приезжали и изумлялись, какие они у нас чистые. Но мы до сих пор экспериментируем, никто и нигде такие объёмы не делал. 34 тысячи голов в каждом корпусе-птичнике!
Так вот, за всеми 340 тысячами уток этой площадки (10 птичников) ухаживают всего 6 (шесть!) человек в смену, включая начальника и охранника. Какой крестьянин-частник потянет такие объёмы? Только промышленное производство.
К площадке подведены две независимые линии электропередачи (ЛЭП) и установлен резервный дизель-генератор большой мощности. Генераторы уже давно окупились – случаи отключения электроэнергии – не редкость. Без принудительной вентиляции через 15 минут птица задохнётся, вся автоматика – а это кормление, подача воды, микроклимат, газовая система отопления – будет парализована.
Любопытный факт
В птичниках «родителей», производителей яйца, на одного селезня приходится четыре уточки, живут семьёй. Как совсем одинаковые птицы в этой толкотне умудряются не запутаться в семейном быту, не допустить «супружеских измен» – загадка природы. К слову, по достижении определённого возраста на убой отправляются тоже всей семьёй – приблизительно через 250 дней.
Это нога – кого надо нога!
Вообще говоря, ни утку, ни индейку запросто не вырастить. Нужно так называемое родительское стадо. Оно может давать нужное яйцо примерно год. Для него, в свою очередь, нужно «прародительское стадо». С ним производитель мяса в рамках стандарта конкретной породы протянет лет пять. Если нет ни того ни другого, остаётся надеяться на добрую волю зарубежных партнёров, у которых приобретается племенной материал. Его получают от так называемых чистых линий, и в России они пока отсутствуют. Для них нужны колоссальные затраты и многолетняя селекционная работа, научные исследования. В мире всего несколько мест, где содержатся по несколько сотен голов «чистолинейной» индейки или утки. Птиц тщательно оберегают, прячут от посторонних глаз. Та же ситуация и с чистопородными животными: свиньями, коровами, овцами.
А что произойдёт, скажем, при своих «чистых линиях»? Спустя год (при наличии только родительского стада) упадёт яйценоскость, вес и габариты индеек и уток начнут «гулять», расход кормов на килограмм привеса повысится. Роботизированные линии на убое и переработке начнут останавливаться и ломаться – там чётко заложен алгоритм, что каждый индюк (самец), например, весит ровно 22 килограмма. Все должны быть как близнецы-братья или сёстры. Иначе не сработают ощипывание, разделка. Значит, опять придётся возвращаться в прошлый век, к ручному труду. А теперь представьте себе, как вручную переработать даже не 32 тыс. штук, а хотя бы нынешние 9600 голов птицы в сутки? Такого количества работников в округе не набрать, да и мясо станет золотым, как у оборотистых торговцев в базарный день на предновогодней неделе.
Вариант, когда в разведение попадёт капля «чужой» крови, даже не рассматривается, это грозит катастрофой. Образно говоря, вместо грозного единообразного строя гренадёрского полка получится разномастное хилое воинство, косое и кривое. Дворняжки, одним словом.
Ванеев рассказал, что однажды партнёры-селекционеры пустили его команду посмотреть на заветные «чистые» линии. Он увидел идеальные условия, лаборатории. 20 «чистых» линий разных пород. На каждой площадке установлена рентгеновская аппаратура, индейкам – эталонам породы делают даже МРТ – магнитнорезонансную томографию. Идёт селекция, а на выходе можно увеличить грудь или, наоборот, ноги, утверждает Ванеев:
– Несколько лет назад в Шахты вместе с владельцами центра, который «держит» добрую половину мировой селекции индейки, бройлера и красной рыбы – сёмги и лосося, приехал главный в мире специалист по индейке – швед Магнусс. Огляделся и спрашивает: «А могу ли я зайти в глубину птичника?» – «Пожалуйста». Зашёл и начал ощупывать ноги самцов, у них это слабое место, вес же огромный. И был очень удивлён – птица оказалась идеальной, в том числе и ноги. А сначала он подумал, что русские дикари пускают ему пыль в глаза, подогнали к гостям самых лучших самцов. (Кстати, из-за огромного веса индюков в промышленном производстве используется только искусственное осеменение – иначе самцы переломают самкам и ноги, и крылья. У самцов вытягивают сперму и вводят самкам в течение часа. Так появляются идеальные яйца для выращивания мяса на убой. При этом у Ванеева выход птенцов индейки из яиц составляет до 90%, в Европе – 80–82%.)
Известный факт – в Европе и США делают ставку на грудку, белое мясо. На ноги особо внимания не обращают. Спрашиваю у Ванеева, откуда такая нелюбовь к ножкам.
– Они с грудки деньги снимают, остальное мясо их не волнует. А у нас и в Израиле в особом почёте тёмное мясо – бедро, ножка. Вот в шутку и предложил Магнуссу: «Придумай мне индейку на четырёх ногах!»
По поводу «ножек» и прелестей тёмного мяса интересный диалог с Вадимом Ванеевым вышел у Андрея Угланова:
– Вадим, точно знаю, что употреблять в пищу тёмное мясо индейки не рекомендуется. Именно в ноги им вводят антибиотики и гормоны.
Ванеев отвечает:
– Головой ручаюсь – наша индейка абсолютно чистая. Никаких уколов! Нам достаточно сбалансированного рациона питания и идеальных условий содержания. Птица на протяжении всего жизненного цикла вообще не контактирует с внешней средой. Даже за стенами птичника, на огороженной территории, вы не увидите извечных спутников птицеводов: голубей, сорок, ворон и воробьёв. Им здесь нечем поживиться – внутрь попасть не могут, а снаружи ни крошки корма.
– Так сделано сегодня у всех?
– Нет, конечно. В США был у крупного производителя. Посмотрел на его птичники – слёзы, прошлый век. Не закрытый птичник, а дырявый навес. Говорю ему, что птица ваша заразу точно подхватит. Он в ответ: «Be careful!..» То есть спокойно, у меня в запасе 49 видов антибиотиков.
Конечно, такие ножки лучше не есть. Этот медикаментозный подход и врезал по американским индейководам. В этом году 40 млн голов родительского стада погибли там от птичьего гриппа. Антибиотики не спасли. Это настоящая катастрофа – нечего закладывать в инкубаторы для воспроизводства коммерческой птицы. Сейчас в США все мечутся в поисках родительского яйца.
На все руки мастера – самообеспечение бизнеса
Шокирующая цифра – «Евродон» в ходе развития проекта построил уже около 500 км линий электропередачи. Строили дороги к площадкам, рыли траншеи и укладывали трубы для газоснабжения, бурили скважины. Птица пьёт много, до 250 куб. м воды в сутки только на одной площадке.
То есть делали то, что в любой другой стране берёт на себя или государство (дороги), или энергосбытовые компании, или газо- и водораспределительные станции. Это, конечно, ненормально. Главное, что на таких кабальных условиях за газ, воду, электроэнергию ещё и платить надо. Те же энергетики должны быть кровно заинтересованы в крупных плательщиках-потребителях и наперегонки ставить столбы и трансформаторы, тянуть провода ЛЭП куда скажут, хоть за горизонт. Но не тут-то было… Это вам не ЕС или США. У нас по-прежнему «не благодаря», а «вопреки».
На вырост
Комбикормовый завод рассчитан на 300 тыс. т, а сегодня выдаёт 160 тысяч. Убойный цех способен переработать 70 тыс. т утки, а мы сейчас производим 26 тыс. тонн. Всё построено с запасом, чтобы при росте объёмов не пришлось опять перекапывать тонны земли. Флаг России на площадке перед заводом, 7 на 5 метров на 30-метровом флагштоке виден даже с трассы М4 «Дон».
Сейчас бьются с областными чиновниками за строительство к заводу нормальной дороги – негоже 40-тонным грузовикам ползти к суперсовременному предприятию по разбитой грунтовке. Завод заметный во всех отношениях, по мощности пятый в России.
В планах – построить ещё один, уже на 750 тыс. тонн. В сумме выходит миллион тонн с лишним. «Кто собирается выращивать живность, неважно какую, без собственного комбикормового завода, должен готовиться стать убыточным предприятием», – считает Ванеев.
Пол в помещениях наливной, гладкий, антистатичный. Точно такой видел на аэрокосмических производствах. Там тоже есть чистые и грязные зоны. Пульт управления мало в чём уступает Центру управления полётами. Лаборатория определяет всё – кальций, фосфор, протеин, клетчатка, микотоксины… Есть собственные методики. Тут же склад проб сырья и готового корма – на всякий случай, чтобы знать причину возможных проблем. А местные селяне из уст в уста передают, как чей-то поросёнок поел этот корм и… взорвался. Бред какого-то завистника на производство и продажи не повлиял.
На этом производстве тоже важно, чтобы ни одного зёрнышка на улице не валялось. Тогда никакая крылатая «сволочь», по выражению директора комплекса, не прилетит, заразу не занесёт. Вход в недра производства – опять через дезинфекцию. К вечеру я чувствовал себя самым продезинфицированным в стране человеком.
Китайские страшилки
В «Евродоене» самое совершенное производство в мире. Факт, признанный экспертами мирового уровня. Всё построено так, чтобы и через полвека технологии выращивания и переработки не устарели. Сегодня это выглядит как окно в будущее. Сколько уток в штуках выращивает Китай, доподлинно не известно. Но точно – очень много. Утка там – национальная гордость. Утку по-пекински вам приготовят практически в любом китайском ресторане. У китайцев суперделикатесом считаются утиные лапки и головы – оптом 5 тыс. долл. за тонну. Но российские птицеводы были в шоке от условий, в которых они выращивают уток. Огромный деревянный сарай, грязь, тушки павшей птицы валяются на земле (потом уберём!). Похоже на умирающие от пьянства и безденежья колхозные птицефермы времён гайдаровских реформ. Но Китай силён массовостью и безграничной работоспособностью – уток там хватает на всех.
Перспективный рынок – Азия
Не признающий свинину Израиль потребляет в год до 15 кг индейки в год на человека, американцы – 8, Европа – 5–6. Особняком стоит Словакия – 12 килограммов. Для сравнения: когда Вадим Ванеев в начале нулевых только задумал свой проект, Россия потребляла 279 г мяса индейки на человека в год. В следующем году только «Евродон» обеспечит каждого жителя страны килограммом мяса. Но уверен, что по мере роста производства «дадим 2 кг на человека – тоже съедят». Ванеев предполагает, что в следующем году на российском рынке индейки начнётся «толкотня» – в стране заявлено полсотни проектов суммарной мощностью 300 тыс. т мяса в год.
Но один проект «Евродона» – это практически половина общероссийского объёма. И Ванеев уверен, что в будущем надо смотреть на азиатский рынок – Турция, Ирак, Иран... Свинина там не в почёте, собственное производство индейки – около 100 г на человека в год. Туда везут замороженное мясо из Бразилии и других стран. А у российских производителей налицо конкурентное преимущество, есть возможность экспортировать в этот регион охлаждённое мясо. Ближний Восток – это не только арена битвы с ИГИЛ, но и перспективнейший продовольственный рынок. Через пару лет гигантские транспортники Ан-124 смогут увозить из Ростовской области по 100 т охлаждённого мяса птицы только в арабский мир ежедневно.
При наличии в стране таких «бойцов», как Ванеев, надо присмотреться к американскому опыту. Нашим министрам это не надо рассказывать – почти все знают, как умеет Госдеп США выкручивать руки и проталкивать на наш рынок пресловутые гормональные «ножки Буша». А мы чем хуже? Государство для того и существует, чтобы поддерживать своих и, как ледокол лёд, расталкивать конкурентов и обеспечивать торговым судам чистую воду.
Потенциал России по производству продуктов питания составляет, по скромным подсчётам, не менее 110 млрд долл. в год. Если на этот факт «забить», то соседи не смогут долго сдерживать своих намерений – с голодухи начнут пустующие земли отбирать. Уж лучше производить еду для них самим, пусть покупают.
Сколько ещё в стране компаний, которые создают по 10 тыс. рабочих мест в аграрной сфере и по 3000 рабочих набирают в кризис?
И ещё. По производительности труда на одного работника «Евродон» в своей отрасли догнал американцев. Осталось перегнать, тогда сбудется лозунг Н.С. Хрущёва – «Догнать и перегнать Америку», пусть и в отдельно взятой отрасли.
Почувствуйте разницу – промпроизводство против фермера
Высокопородный кросс индейки в идеальных условиях промышленного производства даёт 1 кг привеса на 2,6 кг затраченных кормов. В крестьянских подворьях домашние индюки жрут по 9 кг корма на тот же килограмм привеса. У Ванеева до 22 кг кросс вырастает за 140 дней. В год это три оборота индейки – или 3 млн голов. В следующем будет уже 9 миллионов. А в личном подсобном хозяйстве или на небольшой семейной ферме, чтобы набрать всего 10 кг, индюку потребуется год и три месяца. Поэтому разговоры о том, что фермеры при активной господдержке способны завалить мясом той же индейки страну, – блеф. Просто крупная компания всегда несёт значительные расходы на начальном этапе – инфраструктура, строительство, технологии, оборудование, кадры. А с ростом объёмов и по мере ослабления кредитной нагрузки себестоимость производства неумолимо снижается.
Сбыт – только колхозный рынок и мелкие магазинчики. Беда в том, что в крупные торговые сети мелкому производителю не пробиться, он не способен обеспечить регулярные поставки своего, возможно, даже очень качественного продукта.
P.S. Опубликованный материал не является рекламой. Все статьи о бизнесе Вадима Ванеева опубликованы не на платной основе, а как важное пособие о том, чего можно достичь в результате упорного труда и фантастической преданности своему делу. «Аргументы недели» продолжат держать на контроле всё, что связано с развитием самого современного в мире промышленного производства птичьего мяса в Ростовской области.