Торговля иконами – одна из основных статей дохода РПЦ. Но скоро церковь может её лишиться. Рынок православных святынь собираются захватить китайские фабрики.
Духовный ширпотреб
Во времена далёкие, теперь почти былинные, иконы писали исключительно вручную. Само собой, на совесть. Ещё в XVI веке Стоглавый собор постановил, что иконописец должен вести праведную жизнь. Не пить, не сквернословить, в обязательном порядке поститься и молиться. Процесс письма тоже выглядел непросто. Икону делали в несколько стадий.
Сначала основательно готовили доску и наклеивали на неё ткань. Потом на такую основу наносили левкасный грунт – смесь мела и клея с добавлением льняного масла. Только после этого яичной темперой писали изображение. Затем живопись покрывали сверху олифой. Мастер мог работать над образом очень долго – бывали случаи, годами. Словом, всё как у великих живописцев. Поэтому и результат был превосходный – многие старинные иконы по праву считаются шедеврами.
Теперь иконопись превратилась из душеспасительного занятия в бизнес. Рукописных святынь делают мало. Они стоят слишком дорого. Образ, написанный в старых традициях, не может продаваться дешевле нескольких тысяч рублей. Только доска для него обходится весьма недёшево, плюс краски, сусальное золото и главное – время художника.
Но даже за большие деньги у покупателя может не быть гарантий качества. В стране существуют хорошие художественные училища и вузы, где готовят профессиональных мастеров. Но многие иконописцы оканчивают разного рода сомнительные курсы.
Обучение там длится несколько месяцев, художественного образования никто не требует.
Хорошие церковные художники тоже не прочь подзаработать. К примеру, они охотно берутся за так называемые мерные иконы. Их пишут к рождению ребёнка. Изображается святой, в честь которого младенец назван, а доска подбирается ему по росту. Часто уверяют, такие святыни – старая дореволюционная традиция. Дескать, тогда мерные иконы заказывали все. На деле широкого хождения подобные изображения не имели. Их делали исключительно для царской семьи. С дореволюционных времён сохранилось не более 20 мерных икон, зато сейчас их пишут тысячами.
До 90% ликов вовсе не имеют отношения к старинной технике. Это обычный промышленный ширпотреб. Часто самый дешёвый – пластиковая или металлическая основа, на которую наклеен листок бумаги. Отпускная цена такой иконы на фабрике – чуть более 10 рублей. Святыни штампуют на типографских станках, как жвачку и макароны. Точные цифры не известны, но православного ширпотреба продают не менее миллиона штук в год. При этом на рынке царит жёсткая монополия. По уставу РПЦ в храмовых лавках нельзя сбывать товар, произведённый вне церкви.
Чтобы икона обрела религиозную ценность, её должен освятить батюшка. По традиции над разными ликами обряд проводят по-разному. Если изображён Христос, читают одни молитвы, если Богородица – другие. Но на фабриках освящение давно поставили на поток. Существует специальный чин, позволяющий разом оприходовать сотни «разноличных икон, предложенных вкупе». Его священник и произносит, часто не выходя из храма. Потом едет на склад готовой продукции, окропляет партию душеспасительной святой водой, и товар готов.
Вычеркнутые мученики
В принципе верующему всё равно – молиться на оригинальную «Троицу» Рублёва или на фотографию, вырезанную из журнала. Главное, чтобы изображение было освящено и соответствовало церковным канонам. За сотни лет в православной иконописи появились сотни правил и канонов, как изображать разных святых.
Увы, с изобразительными традициями у нынешней РПЦ тоже проблема. Начать с того, что с конца 1980-х гг. в церкви началась новая волна канонизации. За 20 лет к лику святых причислили почти 2 тыс. человек. По большей части верующих, репрессированных и погибших в советское время.
Как ни странно, со временем часть новомучеников по-тихому исчезла из святцев. По крайней мере в официальном церковном календаре на 2013 год дьякон Андрей Кураев недосчитался 36 святых, включённых в предыдущий выпуск. Но львиная доля канонизированных почитается. Каждому полагаются иконы. У одного Николая II ликов – с десяток. Причём все разные, как будто писали с нескольких человек. В целом же церковным художникам теперь не до канона. Им приходится с нуля придумывать, как нарисовать тысячи житий и ликов. Не древних, а вполне современных.
Ещё одна проблема – иконы, которые пишут сектанты и мракобесы. За последние 20 лет некоторые безумные батюшки освятили массу самочинных изображений. Они приписали Богородице чудо воскрешения Руси, причислили к святым Ивана Грозного и Григория Распутина. Вдобавок организовали встречу генералиссимуса Сталина с блаженной Матроной Московской. Разумеется, часть таких икон немедленно замироточила. Это дало мракобесам повод объявить их каноническими. К счастью, несколько лет назад патриархия начала войну с самочинными изображениями. Иконы выносят из храмов, священников-еретиков отлучают.
Но каноны нарушают не только сектанты или «тёмные» сельские батюшки. Зачастую их не соблюдают даже в святая святых церковного искусства – на фабрике «Софрино». Помимо прочего там делают иконы с изображением новозаветной Троицы – Христа, Святого духа и Бога-Отца в виде «ветхого днями» старца. Сюжет, в XVII веке строго запрещённый Большим московским собором. Тогда постановили, что Отца изображать нельзя. Правда, старые иконы изымать не стали. Поэтому возникла путаница. Многие богомазы, не вникая в постановления соборов, продолжали списывать старца с имеющихся икон.
Теперь образ Бога-Отца снова входит в моду. Такая новозаветная Троица изображена даже в куполе центрального собора РПЦ – храма Христа Спасителя. История такова. В XIX веке в церквах началось засилье академической живописи. Храм Христа Спасителя поручили расписывать художникам из Российской академии художеств. Те, похоже, отнеслись к запрету Московского собора своевольно и написали на самом важном месте запрещённого старца. Видимо, решили, что так будет величественнее и красивее. Когда в 1990-е годы храм построили заново, фреску сохранили в угоду исторической достоверности. Так и проходят главные пасхальные и рождественские службы страны – под неканонической Троицей.
Святыни из Харбина
В начале XX века церковь уже переживала нашествие дешёвых промышленных икон. Их клепали все кто мог – от жестяных фабрик до частных одесских типографий. О вероисповедании производителей лучше было не спрашивать. О порядочности – тоже. Доходило до того, что на свитках в руках у святых печатали рекламу. Вдобавок в православные изображения массово проникали католические и протестантские мотивы. В панике Синод запретил производство ликов храмам и монастырям. Разрешил писать только вручную. Более того, ополчился на так называемые иконы на жести – дешёвые подделки под настоящие образа с дорогим окладом.
Запреты не помогли. От наплыва ширпотреба церковь спасла только революция. После неё частное изготовление предметов культа само собой прекратилось. Нынешняя РПЦ не боится промышленных святынь. Патриархия зарабатывает на них деньги. Проблема в том, что она не единственная, кто жаждет получать доход от дешёвых предметов культа. На этот рынок выходит опасный конкурент – Китай.
Восточный сосед давно подмял под себя мировое производство флагов, гербов и прочей светской символики. Теперь его фабрики дотянулись до религиозных святынь. Православные иконы начали делать под Харбином. Их изготовление осваивают под Шэнчжэнем. Там располагается деревушка Дафен – один из крупнейших в мире центров по производству дешёвых копий произведений искусства. Пока в Дафене делают несколько тысяч православных святынь в год, но со временем собираются нарастить мощности до 2–3 миллионов.
По большей части китайцы специализируются на образах, которые сбывают туристам в Константинополе и на Святой земле. Но осваивают и русскую православную технику. Помимо прочего несколько китайских студентов учатся в элитной иконописной школе при Московской духовной академии в Сергиевом Посаде. Руководство школы уверяет, что молодые люди – потомки некогда угнанных в Поднебесную казаков. Даже если так, нет никаких гарантий, что, вернувшись в Китай, выпускники не отправятся писать лики в тот же Дафен.
Пока на пути у восточных икон стоят две твердыни. Запрет торговать при храмах святынями, сделанными вне РПЦ, и каноническое правило: образа может писать только православный. Но, если сто лет назад церковная монополия не устояла перед одесскими типографиями, не факт, что она справится с продукцией китайских фабрик. По ценам умельцы из Харбина российских конкурентов точно перебьют.