Площадь Волжского бассейна составляет 1,3 млн. кв. км – это 8% территории России. Здесь сосредоточено около 40% промышленного и 50% сельскохозяйственного производства страны, по берегам великой реки живут около 60 млн. россиян. При этом об экологическом состоянии Волги мало что известно. Очевидно лишь беспокойство при виде цветущих водохранилищ, брошенных на берегах старых судов, нефтяных пятен на воде и рыб-мутантов, попадающих в рыбацкие сети. Так что у власти есть свои резоны закрывать глаза на состояние Волги.
Эти реки никуда не текут
Биомониторинг Волги на государственном уровне не проводился с 2000 г., когда упразднили Госкомэкологию. На практике отлов, исследование и оглашение результатов по волжской рыбе может растянуться в Росрыболовстве на несколько лет. Официальная статистика по промышленным сбросам составляется на основе данных, которые предоставляют сами же предприятия. А разрозненные наблюдения учёных дают лишь штрихи к портрету.
По сути, Волга с 1930-х годов не является рекой – это цепь гигантских водохранилищ. В некоторых работах она называется природно-техногенной системой. Её сформировали восемь плотин волжских ГЭС, строительство которых в годы первых пятилеток современные экологи называют варварством. Течение реки навсегда нарушено – вода двигается в 10–15 раз медленнее, чем 100 лет назад. Однако и в 1950-е годы волжская вода считалась питьевой, а наибольший урон реке был нанесён позже.
По данным исследования Калифорнийского университета, в Волгу сбрасывают 40% промышленных стоков России. А нагрузка на ресурсы реки в 8 раз выше, чем в среднем по стране. Это созвучно со статистикой Института экологии Волжского бассейна РАН: коэффициент загрязнённости бассейна Волги сточными водами – 7, Оби – 1,7, Енисея – 0,5, Лены – 0,02.
В советские времена главными загрязнителями реки считались заводы, но сегодня источников куда больше. Саратовская организация «Зелёный патруль» предупреждает об опасности попадания в Волгу ядовитых дорожных реагентов во время половодья. Например, экологи обнаружили, что в городе Балаково «чёрный снег», где концентрация отравы в 50 (!) раз выше нормы, сваливали на берегу в 10 м от воды.
В 2005 г. энтузиасты подсчитали, что в бассейне Волги брошено около 2,5 тысяч кораблей, баркасов и даже нефтеналивных судов. Только вокруг Астрахани их насчитали около 800. Часть затонула, часть бросили владельцы. Слить остатки топлива и масел, утилизировать груз, далеко не всегда безобидный для реки, никто не старается, потому что контроля нет. Да и кто будет настаивать, если, например, 100-тысячный Вольск живёт вовсе без очистных сооружений. Их роль выполняет Волга, в которую сливаются нечистоты из десятков труб и ручейков.
Фото ИТАР-ТАСС.
Едва ли не каждый год на Волге регистрируются случаи разлива нефтепродуктов. Например, в 2008 г. длина нефтяного пятна, разлившегося в Черноярском районе под Астраханью, составила 1 километр. А после аварии танкера под Самарой в 2009 г. и вовсе около 10 километров. В Следственном комитете подсчитали, что только в 2008 г. экологический ущерб Волге превысил 600 млн. руб., но случаев взыскания подобных сумм не отмечено.
Свои «пять копеек» в ситуацию вносят ливневые стоки, сметающие в воду мусорные свалки и ядохимикаты с полей. Никто не изучал и последствия 26 мирных ядерных взрывов советской поры, произведённые в Волжском бассейне.
– Нельзя сказать, что только сбросы промышленных предприятий создают проблему, – они-то как раз более-менее контролируются, – говорит директор Института экологии Волжского бассейна РАН Геннадий Розенберг. – Ежегодно в волжскую воду попадает 300 миллионов тонн земли, которые обрушиваются с берегов. Но если раньше эти наносы удобряли пойменные и заливные земли, то сегодня мы наблюдаем так называемое вторичное загрязнение. Суть в том, что из-за застаивания воды грязь не абсорбируется, а накапливается на дне реки. Из этой среды произрастают цианобактерии – сине-зелёные водоросли. Они выделяют 300 видов органических веществ, часть из которых ядовиты. Точнее сказать нельзя, потому что две трети из них вообще не исследованы. Отмершие водоросли, попадая на дно, увеличивают содержание фосфора и азота и создают идеальную среду для собственного воспроизводства.
По словам исследователя из Тольятти Владимира Селезнёва, выделяемые водорослями токсины никем не контролируются и не изучаются из-за отсутствия средств на эти цели в бюджетах всех уровней. Соответственно, вода, которая поступает, например, из Куйбышевского водохранилища в водопроводы Самары и Тольятти, никак от этих токсинов не очищается. Их ведь как бы не существует! А если власти начнут тратиться на их исследования, то это принесёт им скандал и новые расходы.
Тем более человек реагирует на изменение волжской воды позже, чем рыбы, хотя они и пьют одну и ту же воду. Если после строительства гидроэлектростанций «Большой Волги» ихтиологи волновались, что доля мальков со всевозможными мутациями возросла до 6–7%, то сегодня на некоторых участках Волги их 90–100%. В Казани и Самаре среди причин, по которым не рекомендуется купаться в Волге, на полном серьёзе указана возможность нападения рыб-мутантов. Акул-людоедов из фильма «Челюсти» пока не зафиксировано, но такой ужастик никого не удивил бы.
Сегодня многие волжане собирают свои коллекции рыб-мутантов. Например, у профессора-ихтиолога из Ульяновска Владимира Назаренко их несколько десятков. Встречаются даже изменения количества лучей в грудном плавнике. Это как два хвоста у собаки или три руки у человека.
Кстати, Ульяновск – единственный крупный город Поволжья, некоторые районы которого пьют воду из Волги, не имея альтернативного источника водоснабжения. 7 лет назад из кранов вдруг потекла ржавая муть с запахом сероводорода. Оказалось, уровень Куйбышевского водохранилища понизился, и опустившийся лёд прижал ко дну оголовок водозабора. Микрорайоны на правом берегу Волги удалось перевести на питание из подземных резервуаров, а на Левобережье такой возможности нет до сих пор. Эта часть города расположена на возвышенности, а подача воды в гору – дорогостоящий процесс. Уровень онкологических заболеваний в Ульяновске на 20% выше среднероссийского, скачок зафиксирован в 2009 году.
– Необходимо запретить использование водопроводной воды хотя бы в школах и детских садах, – говорит Владимир Назаренко. – По предварительным оценкам, каждый четвёртый кубометр воды в водохранилище загрязнён. Очистные сооружения у нас химического профиля, то есть, чтобы отнять один микроэлемент, нужно добавить другой. К тому же живые организмы обладают способностью накапливать ядовитые вещества. И даже если предельно допустимая концентрация в норме, это может спровоцировать развитие тяжёлого недуга впоследствии.
В ульяновском «Водоканале» говорят, что вода соответствует нормам СанПиН: проводят хлорирование с аммонизацией, берут пробы по 74 показателям. Хотя в Волге 1,5 тыс. потенциально вредных веществ.
Правда, на состояние реки существует и оптимистический взгляд. Губернатор Нижегородской области Валерий Шанцев отмечает, что вблизи границы с Республикой Марий Эл волжская вода практически чистая. А Андрей Кочарян из Института водных проблем отмечает пример самоочистки Иваньковского водохранилища, где концентрация отравы снизилась с 1990-х годов в 10 раз. Но волжские экологи часто вспоминают аварийный сброс фекальных вод возле плотины Куйбышевской ГЭС, случившийся 20 лет назад. Сначала вода превратилась в мутную жижу, потом грязь с виду рассосалась, что дало повод властям сказать, мол, Волга-Матушка, опять всё приняла, а вы волновались. Но ещё через два года произошёл какой-то всплеск, и дерьмо всплыло. Экологи полагают, что до строительства дамб река действительно вычистила бы сама себя.
Оно не тонет
Обсуждать вопрос, что делать с Волгой, не решается ни один серьёзный специалист. По словам ихтиолога из Петербурга Владимира Юркова, сейчас нет ответов и на десятую часть важнейших вопросов по Волге, и принимать серьёзные решения до всестороннего изучения – безумие.
– Тем не менее в Москве появляются проекты один абсурднее другого, – говорит Владимир Юрков. – Ведь Волга – это бренд, на который можно выбить солидное бюджетное финансирование и распилить. Например, предлагается спустить воду из водохранилищ. Но это будет новый Чернобыль: обнажатся тысячи километров гнили, которую осадки будут смывать в обмелевшую Волгу. Вот тогда она действительно превратится в сточную канаву. Сейчас у реки ещё есть шанс. Проблема в том, что в нашей стране экономические резоны преобладают над экологическими.
Интерес Москвы к проблемам Волги напоминает случайную связь. В 1998 г. появилась Федеральная целевая программа «Оздоровление экологической обстановки на реке Волге и её притоках, восстановление и предотвращение деградации природных комплексов Волжского бассейна на период до 2010 года». За 139 млрд. рублей планировалось прекратить сброс в реку неочищенных стоков, вдвое увеличить рыбопродуктивность водохранилищ и повысить уровень экологического воспитания масс. Через два года программа благополучно умерла, и за целое десятилетие Кремль вспомнил про Волгу лишь однажды: существующий Волго-Донской канал не рассчитан на супертанкеры с каспийской нефтью, и Владимир Путин озвучил идею прорыть новый. Реке от этого явно не стало бы лучше, но кризис поставил крест и на этих планах.
В 2011 г. Волга просочилась в риторику уходящего президента Дмитрия Медведева. Он вдруг вспомнил про важность реки: ведь на Волге вылавливают 40 тыс. тонн рыбы ежегодно, вырабатывают четверть объёма гидроэлектроэнергии, перевозят около 50 млн. тонн грузов и до 800 тыс. пассажиров. Медведев поручил правительству и Министерству природы разработать первоочередные меры по спасению Волги. На эти цели было выделено аж 300 млн. рублей. То есть в 2 тыс. раз меньше, чем на Олимпиаду в Сочи.
– Это демонстрация приоритетов, – говорит правозащитник Борис Александров. – Властям Волга ценна не сама по себе, а как удобная артерия для экспорта ресурсов, как источник рыбы и электроэнергии. Люди, которые живут в Волжском бассейне и пьют воду из реки, интересны куда меньше. Уже ЮНЕСКО объявило 20 мая Днём Волги, а самые подробные исследования реки – иностранные. Хотя особенность Волги в том, что она течёт только по российской территории, а её бассейн граничит разве что с Казахстаном. Была бы это какая-нибудь речушка на границе с Финляндией, финские экологи давно бы устроили международный скандал, и нам пришлось бы принимать реальные меры. А так Волга – дело сугубо внутреннее. Поэтому ни внимания, ни денег.
Правда, власти обещают решить проблемы Волги в рамках новой ФЦП «Развитие водохозяйственного комплекса России в 2012–2020 годах», общий бюджет которой составляет 523 млрд. рублей. Но, во-первых, попытки уже завтра пустить деньги на проблему, которая толком не изучена, – это всё равно что сразу перевести их в офшоры. Во-вторых, проблемы Волги не выглядят приоритетом ФЦП. Самые крупные статьи расходов другие: возведение водохранилища на балке «Шурдере» в Сулейман-Стальском районе Дагестана, реконструкция Краснодарского водохранилища и строительство тракта водоподачи части стока реки Уфы в Миасс.
Формально к Волге имеет отношение строительство Элистинского водохранилища в Калмыкии за 1,3 млрд. рублей. Но это самый юг бассейна, а основные проблемы, люди и мощности, – в его средней части, в Казани, Самаре, Ульяновске, Нижнем Новгороде. Самая распространённая форма работ на Волге – берегоукрепительные работы на стенах водохранилищ. О чём конкретно идёт речь, не знают даже специалисты. Хотя одной из целей программы называется «создание условий для обеспечения благоприятных экологических условий для жизни населения», планируется реализовать опасные и непопулярные проекты, против которых собраны сотни тысяч подписей жителей Поволжья.
Русская Атлантида
В 1935 г. советские власти решили создать Рыбинское водохранилище – крупнейшее искусственное озеро в мире. Пять лет спустя перекрыли русло Волги, и началось заполнение чаши. Затопило 80 тыс. га пойменных заливных лугов, по качеству трав не уступавших альпийским, 250 тыс. га боровых лесов. Под водой оказались 663 населённых пункта, переселять пришлось 130 тыс. человек. Полностью исчезли старинный город Молога, три четверти Весьегонска, Леушинский монастырь и Югская пустынь. Первоначальный план предполагал подпорный уровень водохранилища в 98 метров. Тогда площадь затапливаемых земель была бы вдвое меньше нынешней, а Молога и Весьегонск не пострадали бы. Но если добавить 4 м (до 102 м), то мощность Рыбинской ГЭС вырастала с 220 до 340 МВт. Академики Николай Вавилов и Дмитрий Прянишников выступали «против», но Сталин стоял «за».
Дикость принятого решения неоднократно осуждалась впоследствии. Хотя Волга ещё не пребывала тогда в плачевном состоянии, страна остро нуждалась в новых мощностях, а на горизонте маячила мировая война. Сегодня ради одной лишь прибыли власти планируют до 2020 г. повторить рыбинский эксперимент с Чебоксарской ГЭС. В апреле 2010 г. появилось распоряжение правительства РФ № 600-р, предполагающее увеличение её подпорного уровня с 63 до 68 метров. По оценкам экологов, при этом затопит вдвое больше земель, чем при строительстве, – около 90 тыс. гектаров.
– В зоне затопления окажутся знаменитые Борские луга, остепнённые боры, произрастающие по левому берегу Волги, по рекам Керженец и Ветлуга, исчезнут вековые пойменные дубравы, – говорит эколог Вадим Краснов. – Затопление приведёт к гибели животных из Красной книги, например выхухоли, обитающей в пойме Волги. Строительство Чебоксарского гидроузла так или иначе затрагивает 125 населённых пунктов, а значит, придётся переселять десятки тысяч людей. У Нижнего Новгорода вода поднимется от 1 до 4 метров: будет заливать подвалы домов, теплотрассы, возникнет опасность для метрополитена. Это всё делается для людей? Или чтобы освоить бюджет в 500 миллиардов?
В энергетической компании «РусГидро», которой принадлежит большинство ГЭС страны, говорят, что затраты на проект на порядок ниже: в 2006 г. они оценивались в 39 млрд. рублей. Половину этой суммы планировалось потратить на укрепление Заречной части Нижнего, которую и так постоянно затапливает. Переселить придётся лишь около тысячи человек. Зато мощность Чебоксарской ГЭС возрастёт на 60%, что позволит дополнительно производить 1,43 млрд. кВт·ч ежегодно. Повысится и уровень воды в районе Городца: сейчас из-за мелководья суда проходят здесь с недогрузом в 20%, очередь на шлюзование длится иной раз неделю. Соответственно, бизнес несёт потери.
– С каких это пор власти стали так переживать из-за потерь бизнеса? – удивляется политолог Анна Филатова. – Намечается освоение крупного куша, идёт борьба двух группировок. С одной стороны – «РусГидро» и власти Чувашии. С другой – Нижегородская область и Республика Марий Эл, их администрация, епархия и, по большому счёту, народ, передавший в приёмную президента 150 тысяч подписей против повышения уровня ГЭС. Но административный и информационный ресурс у первой группы сильнее. Мало кто слышит, что Марий Эл оценивает свои потери от подъёма водохранилища в 500 миллиардов. А министр экологии Нижегородской области говорит, что защитить Заречную часть города с помощью инженерных сооружений в принципе невозможно.
Согласно выводам нижегородской экологической организации «Дронт», в случае повышения подпора до 68 м Чебоксарское водохранилище окажется единственным на Волге, у которого будет полностью отсутствовать речной участок. И как это согласуется с целями ФЦП, на которую планируется потратить 523 миллиарда? Это всё равно что распотрошить бюджет на олимпийские объекты в Сочи, а потом устроить в этом квадрате танковые учения. Застой воды неминуемо приведёт к зарастанию водохранилищ цианобактериями. Сильно ли помогут в таком случае берегоукрепительные работы?
Учит ли чему-нибудь наших правителей – пришельцев из космоса – прошлое? Очевидно, что нет, а «благоприятные условия» для людей-муравьёв лишь приманка для очередного отсасывания бюджетного «баблоса»?
Для справки. «Баблос» – это денежная субстанция, вырабатываемая всем населением и используемая группой лиц в целях, понятных лишь им самим. У писателя Виктора Пелевина «баблосу» даётся и другое, более конкретное определение. Это субстанция, вырабатываемая людьми для существования касты вампиров.
Не всё потеряно
На Земле хватает рек, экология которых находилась в плачевном состоянии. Но, вовремя спохватившись и с умом подойдя к делу, удалось выправить ситуацию. Например, в 1970-е годы мер по спасению Рейна не предпринималось, даже когда на его поверхности плавала пена. Власти боялись перегнуть палку: здесь промышленное сердце Германии с развитым судоходством. Но в 1986 г. после аварии на химическом заводе «Сандос» в реку попали сотни тонн ядовитых веществ. Появилась Международная программа спасения, все предприятия Рура и Вестфалии заставили очищать стоки. К 2000 г. в Рейн вернулась рыба, а к 2020-му планируется разрешить купание в реке. Похожая ситуация с Эльбой: долго откладывали, потом жизнь заставила взяться всерьёз. Содержание ртути в воде за 20 лет уменьшилось в 28 раз, а рыбаки таскают из реки судака и лосося. На Сене после строительства пяти новых очистных заводов вместо 3 видов рыб стало более 30. А под Темзой планируется построить эксклюзивный тоннель длиной 30 км, чтобы предотвратить попадание сточных вод.
Чебоксарская ГЭС
Чебоксарскую ГЭС в Новочебоксарске создали в 1980 году. Длина одноимённого водохранилища составляет 252 км, а полный объём – 4,6 тыс. куб. километров. Вопрос об уровне подпора часто становился предметом серьёзных экспертиз. В постановлении Госэкспертизы 1989 г. говорится, что ГЭС экономически неэффективна ни при 63 м, ни при 68. Поэтому надо оставить старый уровень. В 2007 г. материалы обоснования инвестиций по подъёму уровня Чебоксарской ГЭС получили положительное заключение Главгосэкспертизы России. Год спустя подъём благословила Академия наук. А в 2009-м президент Дмитрий Медведев дал зелёный свет на правительственном уровне. Хотя сегодня все 12 ГЭС Волжско-Камского каскада дают лишь 4% электроэнергии в России.
