После того как в российских школах прочно воцарился Единый госэкзамен, все учебные дисциплины в сознании педагогов, родителей и детей поделились на две чёткие группы: «нужные» и «ненужные». В первую попали предметы, необходимые конкретному ребёнку для сдачи пресловутого ЕГЭ. Во вторую угодили все остальные, которые можно учить, что называется, по остаточному принципу. Педагоги лишь вздыхают, глядя, как равнодушно дети относятся к непрофильным предметам. Однако больше всего не повезло «неакадемическим» дисциплинам – таким, например, как трудовое обучение или уроки искусства. Клеймо «ненужности», и так висевшее над этими дисциплинами, после всеобщей егэизации стало ещё более серьёзным. Маститые эксперты периодически предлагают вообще убрать их из школьной программы. Суждено ли сбыться пугающим обещаниям?
Из общего числа предметов, по которым не нужно сдавать ЕГЭ, надёжный «иммунитет» получила только физкультура.Ратуя за здоровье школьников, нынешний премьер Дм. Медведев пару лет назад заявил о чрезвычайной важности этой дисциплины и повелел ввести в учебные стандарты три «спортивных» урока в неделю вместо прежних двух. (Правда, кончилось это тем, что в малюсеньких школьных спортзалах начали заниматься по два класса одновременно, а директора школ схватились за головы, думая, где искать педагогов под дополнительную нагрузку, но Медведева это уже не волновало. – Прим. авт.) Тем не менее физкультура под высочайшим покровительством, что называется, живёт и процветает. А вот труду, музыке и рисованию так, увы, не повезло. Наличие данных уроков в расписании не раздражает только класса до пятого.Потом отношение к этим дисциплинам резко меняется.
Свой «зуб» на «неегэшные» предметы в 5–11-х классах сегодня имеют все: и ученики, и родители, и педагоги. У маститых предметников эти уроки порой вызывают глухое раздражение. И неслучайно: время, которое можно было бы потратить на отработку сложных задач и зубрёж грамматических правил (глядишь, и тесты лучше напишут!), уходит на занятия, совершенно бесполезные с их прагматической точки зрения. Родители жалуются на то, что дети перегружены, сваливая вину за этот перегруз как раз на те самые ненужные уроки: вряд ли кто-нибудь хотел бы урезать и без того мизерные часы математики и русского языка.
Больше всего из вышеперечисленных дисциплин не повезло трудовому обучению. После краха СССР этот предмет пережил самую большую и самую печальную метаморфозу: некогда считавшийся едва ли не самым важным, сегодня он оказался на задворках школьной программы и приобрёл прочную репутацию ненужного. «АН» попытались разобраться в том, почему так произошло.
Старый предмет в новой «одёжке»
Невероятно, но факт: понятие «урок труда» стало анахронизмом почти 20 лет назад. Предметов с названиями «труд» и «трудовое обучение» в современной школьной программе нет.Сегодня дисциплина, где мальчиков знакомят с работой на станках, а девочек учат шить и готовить, носит название «технология» (хотя справедливости ради отметим, что для всей страны эти уроки так и остались старыми добрыми «трудами»).
Новое имя у «трудовых» уроков появилось в 1993 г., когда Министерство образования рьяно избавлялось от всего «советского» в школьной системе. Началось с того, что трудовое обучение хотели полностью отменить как «пережиток тоталитаризма». Тем не менее уроки труда в школе удалось сохранить. Министру образования вовремя «кивнули» на западный опыт, где этот предмет занимал и занимает видное место в программе – правда, называется не «трудовое обучение», а «технология». Так как Запад для наших управленцев всегда был незыблемым авторитетом (стоит вспомнить тот же ЕГЭ, полностью «списанный» с европейских образцов), доводы были приняты: предмет переименовали и оставили в школьной программе. Тем не менее, по словам экспертов, радоваться оказалось слишком рано.
«Труды» хоть и сохранились в школьном расписании, в любом случае оказались в положении «бедного родственника», – рассказывает Владимир Казакевич,доктор педагогических наук, профессор. – Количество учебных часов, отведённых на эту дисциплину, сразу же стало резко сокращаться. Например, в 1998 году в расписании с 1-го по 9-й класс неизменно стояло по два урока в неделю. А в 10–11-х классах в учебной неделе выделялся аж целый пустой день – для похода на районный Учебно-производственный комбинат. Там для всех старшеклассников района шли обязательные лекции и практические занятия по целому спектру специальностей: от кулинарии до слесарного дела. При этом вместе с аттестатом вручалось и свидетельство о получении начального профессионального образования. Сейчас картина прямо противоположная. «Счастье» в виде двух уроков труда в неделю теперь заканчивается не в 9-м, как раньше, а уже в первом полугодии 8-го класса. Во втором полугодии и в девятом классе на этот предмет выделяется жалкий один урок в неделю. Трудовое обучение в старшей школе отменили полностью. Вот вам и отношение…»
Оставляет желать лучшего и оснащение кабинетов труда в школах. В советское время им неизменно помогали предприятия, которые обязаны были брать над школой шефство. Поэтому с оборудованием и финансированием проблем, как правило, не было: например, в мастерских для мальчишек были и пиломатериалы, и хорошие станки, а в кабинетах домоводства – современные плиты и швейные машинки.
Сегодня и станки, и доски, и молотки с гвоздями школы вынуждены покупать на собственные деньги. Финансирование закономерно идёт по остаточному принципу. Учителя с детьми могут и вовсе отправить грести листья на школьном дворе – чем не «трудовое воспитание»? Второй вариант – пользоваться тем «инвентарём, что остался с советских времён. Автор этого текста, закончившая школу в 2001 году, на уроках труда в конце 1990-х шила фартук и ночную рубашку по пожелтевшим выкройкам, которыми, наверное, пользовалось не одно поколение, а мальчишки в это время «развлекались» в учебной мастерской, пытаясь вытачивать какие-то странные детали на допотопных станках. Знаю точно: с тех пор в моей родной школе мало что поменялось. Добавьте сюда уже упомянутую поголовную «егэизацию», дефицит педагогов, старение кадров, общее падение интереса детей к ручному труду, который никто не спешит подогревать, – и картина станет совсем печальной. Да о чём можно говорить, если ещё в 2002 году главный идеолог нынешней реформы образования Ярослав Кузьминов (ректор Высшей школы экономики. – Прим. «АН») назвал труд псевдопредметом и сказал, что его нужно убирать из школьной программы и освобождать место для более значимых дисциплин?
«Отношение к нам – наплевательское, – констатирует В. Казакевич. – Педагогов, особенно молодых, катастрофически не хватает, да никто их в школы и не заманивает. На чём они там будут работать с детьми – на станках «времён Очаковских и покоренья Крыма»? «Наверху» заниматься этим вопросом никто не хочет. А в обществе, в особенности среди молодёжи, в почёте делание денег любыми возможными способами – желательно, конечно, максимально быстрыми и лёгкими. Вот вам и ответ на вопрос о том, почему уроки технологии сегодня, что называется, в «загоне».
У тех, кто ратует за сохранение и возрождение трудового воспитания в российской школе, сегодня осталась одна надежда – на то, что власть имущие снова обратят «взгляд на Запад», как в начале 1990-х. Там ценность трудового воспитания в школе никто сомнению не подвергал аж с начала позапрошлого столетия. Более того – учёные доказали теснейшую связь между мощным индустриальным скачком в Германии в начале ХХ столетия и тем, что буквально за 10–15 лет до этого в программах общеобразовательных немецких школ появился предмет «ручной труд». Учебные часы, отведённые на уроки технологии, там никто не сокращал и не собирается. В отличие от России, где последнее время очень любят поговорить об «инновациях» и «модернизациях» и не хотят искать деньги на станки для школьных мастерских.
Хотела как лучше
Почему новаторские подходы порой не находят отклика
Недавно на одном из популярных сайтов в Интернете появилась любопытная «исповедь» учительницы труда – судя по всему, совсем молодой, сменившей на учительском посту коллегу, ушедшую на пенсию. Свой рассказ педагог начинает с того, что предшественница очень сильно напугала её: мол, дети ничего не учат, предмет им не нужен – только и знают, что играть в телефоны да грубить учителю. Однако, как выяснилось на первом же уроке, дети попросту не хотели варить борщи, вышивать крестиком и кроить никому не нужные фартуки, как предписано программой. В итоге учитель нашла простой рецепт – попробовать сделать уроки труда интересными. И, судя по рассказу, развернулась вовсю. На уроках они обсуждали историю моды, биографии знаменитых кутюрье, шили шорты из старых джинсов и вязали чехлы для мобильных. Унылые занятия кулинарией превратились в изучение кухонь разных стран мира. Как пишет автор рассказа, делать суши на «японском» уроке попросились даже мальчишки! Иногда на уроки приходили специалисты по маникюру, фэн-шую, дизайну интерьеров, устраивая для школьниц мастер-классы.
Казалось бы, учителю пора давать премию за новаторство? Не тут-то было! Как пишет автор, коллеги её не поняли: началось всё с косых взглядов и ворчливого «зачем эти уроки труда, лучше два лишних часа математики провести», а закончилось… выговором на педсовете и строжайшим предписанием вести уроки по учебным планам прежней учительницы!
«Теперь у нас всё как следует: девочки прогуливают, на уроках делают домашние задания, играют на телефонах, – заканчивает учительница свою невесёлую историю. – Зевают, пока я объясняю им крой юбки. Половина терминов им непонятна. Не хотят они шить юбки, которые никогда не будут носить. Не хотят резать винегрет, потому что неинтересно. А я думаю увольняться».
«Учительница, видимо, столкнулась с тем, что её уроки слишком сильно начали выделяться на фоне остальных, – комментирует ситуацию Владимир Казакевич. – Вот администрация и решила навести порядок, обязав её работать «как все». Такое подавление инициативы, безусловно, ни к чему. Тем не менее настолько глубокое увлечение педагога тем, чтобы детям «нравилось», мне тоже не кажется абсолютно правильным. Уроки труда должны давать и полезные навыки – вроде того же умения нарезать винегрет. Пусть это скучно, но в жизни пригодится. Ведь готовить на ужин суши каждый день не будешь…»
Урок для нестандартно мыслящих
Причина печального положения уроков технологии в образовательной системе кроется не только в наплевательском отношении чиновников. В головах и родителей школьников, и самих учеников прочно укоренилось понятие, что этот предмет не приносит никакой пользы: кому сегодня нужно варить борщи да точить на станках непонятные детали? «Лучше бы математикой больше занимался! – ворчат родители и учителя-предметники. Однако, по мнению экспертов, те, кто так считает, в корне не правы – прежде всего с точки зрения психологии.
«Если ребёнок не будет заниматься ручным трудом, сосредоточившись исключительно на умственном развитии, это самое развитие в первую очередь и пострадает, – констатирует известный психотерапевт Марк Сандомирский. – Формирование отношения к труду – важнейший этап развития человека, и практические занятия тут ничем не заменить. Когда школьник держит собственноручно созданную поделку, у него складывается отношение к результатам собственной работы – как правило, позитивное, особенно если он услышал положительный отклик взрослого (или (в нашем случае) получил «пять» на уроке труда). А если этого результата и отклика нет, во взрослую жизнь человек входит с чувством собственной некомпетентности – что, естественно, психологического здоровья не прибавляет».
«Проверено практикой: если парень освоил токарный станок, из него и юрист получится более грамотный, – говорит Виктор Кучерявенко, заслуженный учитель РФ, преподаватель технологии в московской школе, лауреат премии Президента РФ. –Детям эти уроки очень интересны: ведь повозиться со станками они могут только на уроках труда в школе, больше нигде. И у родителей отношение очень позитивное. Так что отменять эти уроки ни в коем случае нельзя!»
Впрочем, с тем, что технология в школе порой бывает скучной, согласны даже разработчики программ. Однако, по их мнению, здесь всё зависит от руководства школы и конкретного преподавателя. По мнению Галины Молевой, кандидата педагогических наук, доцента, заведующей кафедрой педагогики и методики трудового обучения Владимирского государственного педагогического университета, потенциал уроков технологии сегодня огромен – было бы желание его реализовывать.
«Борщи и кривоногие табуретки как «венец творчества» на уроках технологии – следствие того самого равнодушного подхода как со стороны учителя, так и со стороны директоров школ, которые не заинтересованы в креативных преподавателях! – уверена Галина Молева. – Сегодня существует масса интереснейших методик в преподавании этого предмета. Если учитель творчески настроен, а администрация школы не чинит ему препятствий, он вместе с учениками горы свернёт!»
Главное, что сегодня предлагают учёные, – использовать в преподавании технологии интегративный подход, то естьприменять на уроках труда знания, полученные от преподавателей «теоретических» дисциплин. Например, в ряде школ ученики на уроках технологии мастерят приборы для физических кабинетов или вытачивают на станках детали, которые уроком раньше конструировали на уроке черчения. Что называется, и интересно, и полезно. Получается, что технология в школе может быть потрясающим инструментом для развития практико-ориентированного мышления. Если ребят на уроках будут учить нестандартно мыслить, предметники и родители ни за что не будут ворчать на то, что детей перегружают, – наоборот, ещё и спасибо скажут!
Слова эксперта подтверждают успехи школьников на всероссийских олимпиадах по технологии. Эти «соревнования для умников» отличаются от традиционных предметных олимпиад: на них ребята должны выступить с собственным проектом, который оценивает строгое жюри. Как показывает практика, изобретательского потенциала у наших школьников хоть отбавляй. К примеру, на последнюю такую олимпиаду приехал старшеклассник, сконструировавший трость для слепых со встроенным навигатором!
Тем не менее те же педагоги предостерегают и от чрезмерного увлечения новыми подходами, которые порой могут свести на нет истинный смысл уроков труда – научиться своими руками делать что-то полезное. Яркий пример – опасный крен в сторону засилья компьютерных технологий. Время от времени появляются учебные программы, согласно которым ученик на уроке труда основное время проводит у монитора и клавиатуры. Есть и другой перекос – чрезмерное увлечение декоративно-прикладным творчеством. Рациональное зерно тут, безусловно, есть: доску с узором можно показать на районной выставке и заработать дополнительные баллы к рейтингу школы. Правда, вопрос о том, какая «поделка» полезнее для конкретного ребёнка, увы, остаётся риторическим…
Заметки на полях
Уже второй десяток лет идёт дискуссия по поводу того, нужен ли гендерный подход в преподавании технологии. В России трудовое обучение преподавали иначе разве что до революции: уже девятый десяток лет девочки на уроках труда занимаются домоводством. Мальчишки изучают обработку древесины и металла. Некоторые специалисты называют такой подход устаревшим и предлагают перейти к совместному обучению – причём, что любопытно, на основе «женской» компоненты. По их мнению, то, что лучшими поварами являются мужчины, уже давно не нуждается в обсуждении, да и шитьё уже давно перестало быть чисто женским занятием. Например, на недавней олимпиаде по технологии победил юноша из Челябинска, представивший на суд жюри коллекцию одежды. В российских школах уже появляются и реализуются подобные программы. Однако с такой точкой зрения согласны не все.
«Вопрос очень сложный, нельзя решать его с наскока, – уверена Галина Молева. – Нельзя забывать о нашем менталитете: женщины всегда считались хозяйками, а мужчины – мастерами. Это обязательно нужно учитывать, рассуждая о данной проблеме».