«АН» – одно из немногих федеральных изданий, которое постоянно пишет про явные и тайные проблемы мирного атома, будь то сооружение плавучей атомной станции на верфях Петербурга, поставка контрафактных деталей на Ростовскую атомную станцию или же создание принципиально новых, ториевых, АЭС. Но это, так сказать, опусы о промышленном применении мирного атома. Есть у него и еще один подраздел, заслуживающий – вне всякого сомнения – огромного внимания: мирный атом на страже здоровья.
Не секрет, многие индустриально развитые страны, имеющие ядерные реакторы и протонные ускорители, давно используют энергию атома для лечения тяжелобольных. Успехи – невероятные. Матушка-Европа за несколько последних лет сбила статистику по заболеваемости раком на 30%. Особенно хорошие показатели у Германии, Дании и Великобритании. Но самые яркие успехи у США: по числу гамма-камер и позитронно-эмиссионных томографов Америка переплюнула всех. Количество раковых больных ужалось во много раз. В США сегодня работают более 200 центров ядерной медицины.
А у нас?
12 «активных» коек
В России полнокровно действует… один центр. На 12 «активных» коек. И 18 «дневных». И находятся эти койки в Медицинском научном радиологическом центре (МНРЦ) в славном городе Обнинске (Калужская область). Что интересно. В радиологическом центре благодаря высоким технологиям на ноги ставят быстро. И без рецидивов. Но запись сегодня – и журналист «АН» видела эту «амбарную книгу» собственными глазами – ведется на ноябрь 2011 года. Хотя промедление для таких больных зачастую смерти подобно.
Последняя статистика по онкозаболеваниям в России такова: в стране на сегодняшний день больны около 2,6 млн. человек. Каждую минуту ставится один онкодиагноз. Но, может быть, наше главное медицинское ведомство лечит этих людей какими-то иными, передовыми, методами? Нет, Национальная онкологическая программа принята лишь в 2009 году. И охватила она, к сожалению, даже не всю территорию страны, а пока лишь два десятка регионов.
Почему же такое непочтительное отношение к радиологическому центру в Обнинске? В президентской программе по модернизации важная роль отведена – в том числе – и высоким технологиям в ядерной медицине. В апреле 2010 г. в МНРЦ побывал Дмитрий Медведев. Президент назвал радионуклидный метод диагностики и лечения онкологических заболеваний одним из наиболее перспективных, а производство необходимых для этого радиофармпрепаратов – отраслью, имеющей серьезный экспортный потенциал.
Но что могут 12 «активных» коек?
Директор МНРЦ, академик РАМН, ученый-радиолог с мировым именем Анатолий Цыб считает: мы заметно отстали от многих развитых стран. И продолжаем терять свои позиции. В помощи радиологического центра ежегодно нуждаются более 50 тыс. больных. Но пропускная способность центра очень маленькая. МНРЦ работает 48 лет. Устарели и фонд, и оборудование. В обновлении нуждаются очистные сооружения. Цена вопроса? Всего-то 150–200 млн. рублей (для Минздравсоцразвития это копейки, если вспомнить, какими суммами сегодня ворочает Татьяна Голикова). Но обо всем этом – впереди.
Заметки на полях
В России уровень выделяемых средств на онкологических больных совершенно несопоставим с заграничным: Россия тратит 4 евро на душу населения в год. В Германии эта сумма равна 16 евро, в США – 38.
На одну тысячу жителей в США в год проводится 33 процедуры в центрах ядерной медицины, в Европе – 25, в Латинской Америке – 6. В России – 4. В США более 4 тыс. гамма-камер, в России – 150.
Национальная онкопрограмма: деньги на ветер?
Но, прежде чем рассказывать о возможностях и успехах радиологического центра в Обнинске, остановимся на некоторых цифрах.
На начало 2009 г. на учете в онкологических учреждениях России состояли более 2,6 млн. больных (1,8% от всего населения страны). Заболевание в 60% диагностируется в III–IV стадиях. Ежегодный экономический ущерб от онкологических заболеваний – более 90 млрд. рублей.
Это еще не все. Каждый год более 200 тыс. онкологических больных впервые признаются инвалидами. 40% из них находятся в трудоспособном возрасте.
С 2009 г. Минздравсоцразвития объявило о реализации Национальной онкологической программы (НОП). В том же году были оснащены медицинским оборудованием один окружной и 10 региональных онкологических диспансеров и два федеральных онкологических центра. В 2010 г. в программу НОП были включены еще 10 регионов.
– Общий объем финансового обеспечения по совершенствованию организации онкологической помощи до 2012 года составит 28 миллиардов рублей, – пообещала министр Голикова. – Реализация Национальной программы к 2012 году должна снизить смертность от онкозаболеваний на 4%.
В рамках НОП поддержку в 2010 г. должны получить Татарстан, Ивановская, Липецкая, Новосибирская, Рязанская, Ярославская области, республики Башкортостан и Чувашия, а также Алтайский край. Вместе с теми, кто попал в программу в 2009 году, это всего лишь 21 регион. А в России – 83 субъекта.
Как выживать этим субъектам, если зачастую (и об этом пишут и наши читатели) не хватает ни противоопухолевых препаратов, ни специальной аппаратуры в диспансерах? А где-то просто откровенная разруха. Между тем здоровье населения – это вопрос национальной безопасности, и затраты на здоровье – в конечном итоге – себя оправдывают. Разве не так?
Из почты «АН»
«Я ликвидатор ядерной аварии на атомной подводной лодке. В «награду» получил два новообразования: у меня задеты предстательная железа и правая почка. В нашей провинции до меня, мягко говоря, никому нет дела».
Виктор П.,г. Остров Псковской области
«Уже сколько времени говорят, что онкологию надо лечить передовыми методами. А что на практике? Люди у нас в Челябинске стоят в огромных очередях и за противоопухолевыми лекарствами, и на аппараты для лечения рака гортани. Но в очереди можно стоять годами. Умирают многие. А среди них немало молодых».
Вера Канзафарова,Челябинская область
Чернобыль и радиоактивный йод
А теперь отправимся в Обнинск. Чем знаменит этот город? В 1954 г. именно тут была построена первая в мире атомная станция. 48 лет назад принято правительственное постановление (ПП) о строительстве Института медицинской радиологии (первое название центра). Это было связано с широким применением энергии атома для разработки новых диагностических, лечебных и исследовательских технологий в медицине. За время работы центра врачи помогли тысячам больных.
Кого лечат в Обнинске? Больных диффузно-токсическим зобом и раком щитовидной железы (радиойодтерапия), раком предстательной железы (брахитерапия). Только за последние 10 лет в центре пролечено более 6 тыс. больных раком щитовидной железы, среди которых – свыше 200 детей. В том числе это дети, которые живут на территориях, загрязненных из-за аварии в Чернобыле.
А что такое радиойодтерапия? «Это метод лечения рака щитовидной железы и диффузного токсического зоба, при котором пациенты получают радиоактивный изотоп – йод-131 в качестве лекарства, – рассказывает «АН» доктор медицинских наук, заве дующий отделением радиохирургического лечения открытыми радионуклидами Валерий Крылов. – Каким образом? В виде раствора. Лечение основано на способности клеток щитовидной железы к избирательной концентрации йода и длительному удержанию».
К слову, развитие радионуклидной терапии подстегнула катастрофа в Чернобыле. Именно после нее участились случаи рака щитовидки. Щитовидная железа оказалась органом, наиболее чувствительным к радиации. Она и стала своего рода «ловушкой» для радиоактивного йода. Им лечат и эндокринные заболевания, в частности тиреотоксикоз. Сегодня в России около 120 тыс. больных тиреотоксикозом. Их оперируют. Но это очень сложная и «кровавая» операция…
– Хирургическое лечение тиреотоксикоза чревато осложнениями, – продолжает Валерий Васильевич, – а при терапии йодом можно получить очень большой процент успеха. В природе больше нет ни одного такого удивительного родства химического элемента к какому-либо роду клеток, как йода к клеткам щитовидной железы. На этом построено лечение. В онкологических клиниках при раке щитовидной железы удаляется опухоль на шее, и раковые клетки успевают разбежаться по всему телу. Когда такой пациент оказывается в нашем центре, мы создаем у него гормональный голод, а затем вводим радиоактивный йод.
Через 3–7 дней после приема «коктейля с изотопами» пациенты становятся безопасными для окружающих. И их выписывают. Что еще важно? Медикаментозное лечение может длиться годами, оно зачастую дает осложнения, а эффективность не превышает 15–20%. Хирургическое лечение длится 2–3 недели, но тут тоже возможны тяжелые осложнения. Радиойодтерапия хорошо переносится больными. Эффективность лечения – 90–95%. И еще эта процедура позволяет избежать двух серьезных осложнений: повреждений нервов гортанных верхних связок и удаления маленьких паращитовидных желез, из-за чего наступает обеднение организма кальцием.
Но не торопитесь звонить в Обнинск. Сегодня – напоминаем – очередь расписана до ноября 2011 года. И врачи МНРЦ пока ничего не в силах изменить.
Лечение йодом дешевле
Какие же можно сделать выводы? Реализация Национальной онкологической программы в Министерстве здравоохранения и социального развития напоминает басню Ивана Крылова «Мартышкин труд». Помните, как мартышка катала чурбан туда-сюда? И сюда-туда? И никто ее за это даже не похвалил. А за что хвалить? Ведомство Голиковой, по сути, непонятно зачем дублирует (причем дублирует на многие миллионы рублей) деятельность Медицинского научного радиологического центра в Обнинске. С одним только различием: центр энергично и продуктивно работает в очень скромных условиях и, к сожалению, на маленьких площадях, а те миллионы рублей (вернее, совсем небольшая их часть), которые так нужны обнинским врачам для расширения клиники и модернизации очистных сооружений, потоком уходят в регионы. Что с ними там делают? Модернизируют онкологические клиники? Строят новые диспансеры? Но сколько нужно времени, чтобы построить новый диспансер? Оснастить его необходимым оборудованием? А потом начать делать плановые операции по удалению токсического зоба (для одного пациента это может быть 5–6 операций подряд) или рака простаты (операций тоже может быть несколько). Без всяких гарантий для пациента. А ведь лечение радиоактивным йодом намного дешевле хирургического. И успешность проведения – 90–98%.
Вспоминается почему-то 2006 год, совещание в Государственной думе по онкозаболеваниям. Председатель комиссии по здравоохранению Татьяна Яковлева еще тогда предлагала создать Федеральную онкологическую службу, которая подчинялась бы непосредственно премьеру (тогда им был Михаил Фрадков. – «АН»).
Татьяна Яковлева объяснила, почему это надо сделать:
– Рост заболеваемости очень высокий, высока смертность, государство несет большой экономический ущерб: по тяжести инвалидности онкология занимает первое место. И вот если было бы достаточное количество диагностических центров и болезнь застигали бы на ранних стадиях, тогда и лечение требовало бы меньших трат.
Вот именно: строить нужно – в первую очередь – диагностические центры. А оттуда, если это необходимо, прямиком отправлять больных в руки обнинских врачей. Но еще не мешало бы позаботиться о профилактике онкологических заболеваний.
190 радиологических методов
Наше отставание по радионуклидным методам лечения началось еще в конце 80-х годов. К 2000 г. мы отставали от США в семь раз! Нынче в мировой медицинской практике используются уже около 190 радиодиагностических методов. Мы плетемся в хвосте…
Понятно и вот еще что: один радиологический научный центр, даже если он будет работать 24 часа в сутки, не в состоянии обеспечить потребности всех больных. Решить эту проблему можно созданием сети современных центров высокотехнологичной радиологической помощи. Сегодня уже заявлено о строительстве нескольких центров ядерной медицины. Но помогать в первую очередь сегодня нужно МНРЦ, потому что он работает как часы и лечит с ощутимыми результатами.
Ко всему прочему МНРЦ является российским отделением Международного банка ткани рака щитовидной железы. Этот банк учрежден Еврокомиссией, ВОЗ, Национальным институтом здоровья (США), Мемориальным фондом здравоохранения Сасакавы (Япония). Образцы, хранящиеся в банке, используются в научных целях в лабораториях мира.
Все это говорит о том, что Медицинский научный радиологический центр в Обнинске имеет высокий авторитет и вес в мире. В том, что центр уцелел и в перестроечные 90-е годы, и при министре Зурабове, который тоже постоянно путал божий дар с яичницей, заслуга в первую очередь академика РАМН Анатолия Цыба, который бессменно руководит центром 32 года.
Но в чем же дело? Сколько еще академик, ученый с мировым именем будет повторять, что центру нужна помощь от государства? Или мы будем продолжать безвозвратно терять по 300 тыс. соотечественников каждый год, а более 200 тыс. россиян будут становиться инвалидами в самом расцвете сил? Не слишком ли громадные потери для вымирающей России?
Информация к размышлению
За последние 10 лет число онкологических больных в России увеличилось на 25,5%. Через 10 лет – если ситуацию не менять в корне – больных станет больше еще на 15–20%.
Брахитерапия – это быстро и качественно
Что еще виртуозно лечат в Обнинске? Рак простаты. Он особенно распространен в промышленно развитых странах, где заболеваемость доходит до 100 человек на 100 тысяч. Первое место уверенно держат США, второе и третье – у стран Западной Европы, а четвертое принадлежит России.
Врачи утверждают: у каждого третьего мужчины после 50 лет обнаруживают некоторые изменения клеток простаты, которые в конечном счете могут привести к онкологическому заболеванию. До недавних пор радикальная терапия рака предстательной железы предполагала или сложное хирургическое вмешательство со значительной кровопотерей, или дистанционное наружное облучение с возможным поражением здоровых органов и тканей, окружающих опухоль. В обоих случаях – это большие сроки госпитализации. И есть риск развития других заболеваний. Перелом в лечении рака простаты внесла брахитерапия.
– «Брахиос» переводится с греческого как «быстрый», – рассказывает «АН» академик РАМН, директор МНРЦ Анатолий Цыб. – И подразумевает ускоренное лечение с помощью имплантации микроисточников радиоактивного йода-125, вживляемых непосредственно в ткань пораженного органа. Операция проходит под контролем ультразвука или спирального компьютерного томографа.
Эту умную технологию придумал профессор из США Панос Кутревелис. Он руководит Институтом урорадиологии простаты в Вашингтоне. Технологию из США усовершенствовали обнинские врачи. Сама процедура вживления микроисточников радиоактивного излучения хорошо переносится, в том числе и пожилыми людьми. Операция практически не дает осложнений. Это особенно важно при рецидивном раке предстательной железы, тогда другие методы лечения неприемлемы или малоэффективны. Эффективность лечения достигает 92–98%.
На сегодняшний день в центре пролечены более 300 больных. Но это капля в море… Больных, страдающих раком простаты, в России тысячи.
Разве в ведомстве Татьяны Голиковой об этом не знают?
Посланцы Семипалатинского полигона
Теперь посмотрим, какова ситуация сегодня с онкологическими больными в разных частях России.
В Мурманской области на учете состоят более 14 тыс. онкологических больных. Каждые 49 мужчин из 100 тыс. в Новосибирске больны раком предстательной железы. Ежегодно от онкологических заболеваний в городе на Неве умирают 12 тыс. человек. За 2009 г. в Петербурге было выявлено 18 тыс. новых пациентов.
Алтайский край. По федеральной онкологической программе край должен получить новое оборудование на 437 млн. рублей. Край располагает тремя онкологическими диспансерами, у которых совершенно «убитая» база амбулаторно-поликлинического обслуживания. В год тут принимают почти 160 тыс. пациентов и ежегодно выявляют по 12 тыс. больных. Такие высокие показатели онкологических заболеваний связаны с близостью к Семипалатинскому полигону и космодрому Байконур. И показатель заболеваемости раком щитовидной железы в Алтайском крае – один из самых высоких в России. Этих бы людей – и в радиологический центр Обнинска… Но стоп. Запись идет на ноябрь 2011 года. Что предложат им на месте? Хирургическую операцию?
Идем дальше. В Саратовской области на учете сегодня стоят более 56 тыс. онкологических больных, это почти 2,5% всего населения. За 2009 г. выявлено около 9 тыс. новых больных. Растет количество заболеваний раком простаты. И это тоже пациенты радиологического центра в Обнинске.
Двигаемся в Пермский край: от раковых заболеваний тут ежегодно умирают более 2 тыс. человек. А что в Белгородской области? Каждый год из-за рака уходят из жизни более 3 тыс. человек. Не слишком ли большой «урожай» для страны в целом? И знает ли про все эти жуткие цифры министр Татьяна Голикова?
Неужели нельзя – ради спасения тысяч жизней – расширить «активные палаты» в Обнинске? Разобраться с очистными сооружениями? С вентиляцией? Цена вопроса, напомним, –
150–200 млн. рублей.
Национальный регистр
Однодневная командировка в Обнинск, конечно же, не позволила досконально познакомиться со всеми отделениями в радиологическом центре. Но заглянуть в Национальный радиационно-эпидемиологический регистр все-таки удалось. Руководит им член-корреспондент РАМН Виктор Иванов.
– Национальный радиационно-эпидемиологический регистр (НРЭР) является самой крупной в России медицинской аналитической системой, – рассказывает Виктор Константинович. – В регистре хранится, обрабатывается и ежегодно пополняется персональная информация более чем на 772 тысяч граждан России, подвергшихся воздействию радиации. Медико-дозиметрическая информация приходит из 4 тысяч медицинских учреждений России. Отделения Национального регистра в Брянской, Калужской, Тульской и Орловской областях, население которых сильно пострадало после аварии на Чернобыльской АЭС, имеют статус региональных центров.
Регистр имеет свои центры в МВД РФ, в Федеральном медико-биологическом агентстве, а также в ФСБ. С 2007 г. в систему НРЭР вошли три специализированных региональных центра: один по проблеме ПО «Маяк» (Челябинская область) и два по проблеме Семипалатинского полигона (Барнаул и Горно-Алтайск).
Сегодня в зону радиационного загрязнения из-за аварии в Чернобыле входит 4343 населенных пункта в 14 субъектах России. Последствия взрыва и спустя почти 25 лет после аварии оказывают воздействие на жизнь людей. Речь не только о ликвидаторах аварии, но и об их детях. Например, в Брянской области с 1991 по 2003 г. зафиксировано 2100 случаев рака щитовидной железы, 51% из которых – радиогенного характера. И болели в основном девочки, которым во время аварии было по 14 лет…
– Мы вылечили многих больных, пострадавших из-за чернобыльской катастрофы, – продолжает свой рассказ академик Анатолий Цыб, – были обследованы и взяты на специальный диспансерный учет большие группы населения. Это позволило обеспечить раннюю диагностику, эффективное лечение и реабилитацию пациентов, прежде всего с заболеваниями щитовидной железы.
Безусловно, Национальный радиационно-эпидемиологический регистр в Обнинске – это «недремлющее око». Но, для того чтобы око работало, тоже нужно финансирование. Причем стабильное. Пока о нем говорить не приходится. Но к этой теме «АН» обязательно еще вернутся.