Первого октября исполняется 50 лет знаменитому хоккеисту Алексею Жамнову

1 октября исполняется 50 лет знаменитому хоккеисту, менеджеру, олимпийскому чемпиону, много лет игравшему в НХЛ, Алексею ЖАМНОВУ. Журналист «АН» позвонил юбиляру и взял у него интервью.

О Васильеве

– Алексей Юрьевич, как отметите день рождения?

– Дома, на самоизоляции. В связи с тем, что заболел коронавирусом.

– 50 лет – это много или мало?

– Так сразу не скажешь. Но в будущее смотрю с оптимизмом.

– Не так давно был слух, что Жамнов может возглавить сборную России как главный тренер. Как вы на это отреагировали?

– Очень много ходит слухов. Много правды, много лжи. Журналисты иногда дают непроверенную информацию. Печатают то, что хотят. Поэтому к любым публикациям о себе отношусь спокойно. И о хоккее вообще мало читаю.

– Назовите главный клуб в своей жизни.

– Это московское «Динамо», где я начинал, делая первые шаги в хоккее. Потом – «Чикаго», где отыграл 10 лет, это большой срок. А сейчас – «Спартак», где работаю генменеджером. Всей душой переживаю за команду. Хочу, чтобы красно-белые много побеждали и завоевали Кубок Гагарина.

– Вашим тестем был Валерий Васильев, легендарный динамовский защитник. Вы когда-нибудь играли против него как форвард?

– Да. Я тогда выступал за «Динамо», и мы приезжали в Ратинген. Васильев играл за местный клуб, как и Сергей Светлов. Тогда, в самом начале 90-х, многие игроки уезжали в Германию. И я выходил против Васильева. Памятный момент в жизни, конечно.

– А в каком звене вам было лучше всего?

– Например, у нас в «Виннипеге» сложилась очень хорошая тройка. Кит Ткачук был хорош как силовой форвард, отлично боролся на пятачке. А вот Теему Селянне обладал скоростью, и у него шайбы здорово залетали. Моей же задачей было раздавать пасы.

О коронавирусе

– Ваша дочь этой весной пошла работать в стационар, чтобы помогать заболевшим коронавирусом. Как вы на это отреагировали?

– Она же сама выбрала профессию врача. Её никто не заставлял, дочери это нравится. Прекрасный благородный труд. И все понимают, что хоть доктора в защитных костюмах, у них есть высокий риск заразиться именно в тот момент, когда было много смертей.

Конечно, я переживал, тут даже скрывать нечего. Но и гордился тем, что дочь оказалась на первом рубеже, чтобы помогать людям. У неё проходили ночные дежурства, и я от неё узнавал все подробности. Это очень тяжело, у врачей даже нет времени на передых. Многие заболевшие к вечеру начинают задыхаться, и это самое адское время для всех больных.

– Как вы заболели сами? От чего нужно предостерегаться?

– Это непредсказуемая вещь, и симптомы у всех разные. У меня просто подскочила температура, начался кашель. Очень сильно ломало тело. Но первые три теста даже ничего не показали. Врачи поначалу думали, что простуда. А когда уже пошло на улучшение, то последний тест обнаружил «корону».

У кого-то пропадает обоняние, кто-то теряет вкус, кто-то переносит эту болезнь на ногах, даже не зная, что болен. У каждого это своё.

О чехах в Нагано

– Не так давно вам подарили квартиру в Ташкенте за развитие хоккея в этом регионе. Что вы с ней сделали?

– Пока ничего. Мы приезжали в Ташкент, нам вручили ключи. И больше мы туда не летали. Тогда те дома были ещё не достроены. Не знаю, как сейчас. Но греет сама мысль, что в Ташкенте теперь есть своё жильё.

– Вы завоевали золото Олимпиады в 1992 году. Что вспоминаете о том Альбервиле?

– Мы все жили в Олимпийской деревне. Распорядок, матчи, победа над канадцами в финале. А потом гуляли всю ночь. Там за территорией было несколько баров в горах. Ну и тусовались там до утра. Молодые были, весёлые.

– Какой матч в карьере вы хотели бы сыграть ещё раз?

– Финал Олимпиады-1998, когда мы чехам проиграли в Нагано со счётом 0:1. Нам стоило бы играть в более атакующий хоккей. Потому что мы действовали в очень закрытом стиле, опасаясь пропустить шайбу. И чехи показывали такой же хоккей, к тому же у них в воротах был Доминик Гашек. А не надо было бояться этой первой ошибки. Ведь матч складывался так, что ни у них, ни у нас особо не возникало голевых моментов. Нам бы стоило раскрыться…

– Ещё одна Олимпиада – Пхёнчхан-2018, когда вы входили в штаб сборной. Немцы повели 3:2 в финале, а Россия осталась в меньшинстве. Ваши мысли в тот момент?

– Там было принято правильное решение, кого выпустить на лёд. Ребята, которые вышли в четвёрке по убийству времени в меньшинстве, должны были перевести шайбу в ту зону. Они с этой задачей справились.

Илья Каблуков хорошо поборолся, выковырял шайбу у трёх игроков. Никита Гусев хорошо бросил, попав в ворота. Поэтому план, который мы придумали в тот момент, отлично сработал. А в овертайме забил Кирилл Капризов.

– Трудно ли было, как главе скаутской службы, вести переговоры со звёздами НХЛ?

– Ни с кем не было трудно. Все ребята готовы играть за сборную. Просто многое упирается в то, в каком состоянии игрок. А ведь ещё есть семейные обстоятельства. Может ли он поехать на турнир?

У нас многие любят писать: «Он не патриот». Но нужно нормально понимать, может ли хоккеист принести пользу сборной. Вот он приедет, а результат дать не способен. И зачем тогда дёргали человека? Лучше пригласить другого, кто приедет и поможет. Да, отказы у игроков бывали. Но это обычное явление.