Анри Леконт:" У русских сохранилась жажда играть в теннис»

Чемпион «Ролан Гаррос» 1984 года Анри Леконт постоянный участник турниров «Легенды тенниса», проходящих во вторую неделю Ролан Гарроса. О том, каким он видит развитие мирового тенниса, о месте в нем российских игроков, теннисном клубе,  в котором он является Президентом, и в котором тренируются учащиеся французских спортшкол, корреспондент "АН" побеседовал во время турнира «Ролан Гаррос».

- Многие теннисисты нового поколения сегодня отмечают эволюцию тенниса. Одни подмечают, что он стал более интеллектуальный,  другие - что более силовой. А  что скажете Вы с позиций Вашего опыта?

- Он действительно эволюционировал. Прежде мы были немного тяжелее и сильнее. Очень много мускулов и мощи. Сейчас физическая подготовка слегка подкорректировалась в сторону подготовки к марафону. Когда мы смотрим на Новака Джоковича, Рафаэля Надаля, то видим  как изменилась их игра.

Кроме того, игроки в теннисе также изменились. Они стали  более коммерческими. Мы в свое время просто любили играть в теннис. Они тоже любят, я думаю. Но мы были реально увлечены теннисом. Кстати, именно поэтому зрители не очень комфортно себя сегодня чувствуют. Игроки с ними практически не общаются. Публика постепенно отходит от тенниса, за исключением турниров "Большого шлема".

- То есть, теннис стал в каком-то смысле  фабрикой?

-  Скорее бизнесом.

- Как  Вы оцениваете в этих условиях состояние российского тенниса?

- Российский теннис очень сильно изменился. В начале этого пути были «спутник» - Евгений Кафельников , как его всегда здесь называли, и  Марат Сафин. Они сделали  прорыв. Кафельников последний выиграл  "Ролан Гаррос" и в одиночке, и в паре в 96-ом году. Это невероятно!

Кафельников, Сафин,  Мария Шарапова! Уже в моем поколении русские играли в теннис  очень хорошо. Русский теннис постоянно развивался.  Кроме того, русские теннисисты начали тренироваться за пределами России. Сафин - в Испании, в Барселоне, Кафельников играл в Германии, Шарапова - в Америке. Мы во  Франции никуда не перемещаемся. Мы остаемся у себя и это глупо.

- Вы считаете что такие вот переезды помогают совершенствовать теннис?

- Нужно  куда-нибудьуезжать! Мы должны использовать нашу собственную систему и выезжать за пределы Франции. Нельзя вариться только в собственном соку! Это необходимо для того, чтобы прогрессировать в теннисе, в ментальности, иметь представление о  том, как тренируются другие,  находить важные маленькие детали. Это как если бы участники Формулы 1 не следили бы, как меняются машины других участников, какие особые детали они используют для побед.

- К сожалению, наши юниоры  зачатую вынуждены перемещаться в другие страны, потому что в России не хватает условий,  не хватает турниров. На это всегда жаловались. 

- Да, у них есть жажда играть в теннис. Они хотят все попробовать.

- Во Франции, чтобы поучаствовать в турнире,  достаточно просто посмотреть сайт федерации и выбрать.

- Ну и замечательно. Не нужно критиковать все, что у нас есть. Нужно использовать собственные возможности, но и выезжать за пределы страны и биться на чужих кортах. Если мы этого не делаем, то будем оставаться просто хорошими игроками, не более.

- Вы упомянули, что теннис стал более коммерческим. Вы в этом направлении остались, пожалуй, наиболее близки к самому теннису. Как известно, Вы Перзидент теннисного клуба, у которого договора, в том числе с колледжем,  в котором есть спортивное обучение - теннис. Как все начиналось?

- В свое время  у моих родителей  был теннисный клуб. Меня всегда это увлекало. Поэтому, когда мне предложили стать Президентом этого теннисного клуба в Левалуа Перре, я согласился.  Мы его развиваем уже 11 лет, стараемся таким образом передать нашу увлеченность теннисом новым поколениям. Но, безусловно, есть  и коммерция. Сохранять увлеченность, любовь к теннису это очень важно. Меня больше всего шокирует  то, что у молодежи сегодня нет жажды  спорта,  жажды победить, если жажды гордости… Только бизнес.  И это убьет этот спорт.

- Вы пессимист в отношении перспектив развития тенниса?

- Я не пессимист, я реалист. 

- Но, полагаю, что после 11 лет работы в Вашем клубе у Вас есть и результаты?

- Конечно. У нас  хорошие результаты.  В Клубе 2400 лицензированных игроков. Из них 900 - это дети. Мы немного работаем на высшем уровне. Но для этого не так много средств, так как и у нас они все-таки ограничены. Но в целом мы довольны, все хорошо функционирует. Но это  теннисный клуб, а не Академия.

- В Клубе представлены только французы, или представители и других стран?

- Есть и другие страны. Есть даже русские (смеется).

- А почему, кстати, Клуб, а не Академия тенниса?

- В Париже это практически невозможно. Нужно гораздо больше кортов. У нас только 6 крытых кортов и 4 открытых.  А нужно как минимум с десяток крытых кортов и даже больше. Мы  находим решения,  заполняем клуб днем. Есть известные игроки, которые приходят к нам тренироваться. Но это не мой частный,  это  муниципальный  Клуб. Я там Президент. Клуб организован городом Левалуа Перре и решения по нему принимает  мэрия. Свою же миссию я вижу в том, чтобы сохранить у его членов увлеченность теннисом.

- Что нужно для этого?

- Нужно помогать семьям. Нужно доносить идею, нужно много работать, и иметь реальную любовь к теннису. С другой стороны, есть и бизнес,  это продолжение тенниса,  но  главное в теннисе это, все-таки, увлеченность им. Рафаэль Надаль просто обожает играть в теннис, и именно это главная причина почему он здесь.