Мы публикуем отрывок из уникальной книги «Русская пятёрка». История о шпионаже, побеге, взятках, смелости – а главное, о хоккее. Автор – американец Кит Гейв. В русской версии этот бестселлер появится в начале мая во всех крупных книжных магазинах страны. Выход книги стал возможным благодаря бизнесмену и хоккейному агенту Дэну Мильштейну и его издательской компании Gold Star. Дэн – и сам успешный автор, а также он является исполнительным продюсером документального фильма «Русская пятёрка», который выпустила его кинематографическая компания. Отрывки из главы №17, которая называется «Ирония судьбы». Самый трагичный момент, когда хоккеисты разбились в автокатастрофе.
«В динамиках «Джо Луис Арены» гремел неподражаемый голос Фредди Меркьюри. Это была серенада в честь «Детройт Ред Уингз», катавшихся по льду с Кубком Стэнли над головой. Песня «We Are The Champions» группы Queen – наверное, самое избитое клише в мире спорта. Однако от этого она не становится хуже.
После игры тем незабываемым июньским вечером 1997 года она разносилась по раздевалке «Ред Уингз», которые положили конец 42-летней кубковой засухе. Через два дня эту песню вновь включили под сводами «Джо», когда чемпионов ещё раз пришли поприветствовать владельцы сезонных абонементов. И на следующий день на параде в честь победы в центре города «красные крылья» ставили эту песню раз за разом. И она никому не надоедала.
Впрочем, вскоре её и включать не было никакой необходимости, потому что защитник «Детройта» Владимир Константинов постоянно её напевал. Громко и беспрерывно. До такой степени, что уже начал сводить с ума своих партнёров по команде. Он открылся им совершенно с другой стороны, которая раньше никак не проявлялась в этом серьёзном человеке, особенно на публике.
* * *
Утро было в самом разгаре, когда Владимир Константинов и многие его партнёры по команде встретились в Бирмингеме – дома у вратаря Криса Осгуда. Многие жёны были не в восторге от этого «последнего денька». Тем не менее, увидев ряд припаркованных на улице лимузинов, одна из них повернулась к своему мужу и сказала: «Ну хоть здесь к вам не придраться».
Брендан Шэнахэн не играл в гольф, а потому никуда тем утром не поехал. Вместо этого он подъехал попозже с расчётом на то, что его партнёры уже закончат к этому времени.
«Мы собирались поужинать и поиграть в карты в гольф-клубе, – рассказывает он. – Просто хотелось провести ещё один денёк со всеми вместе и с кубком».
Безусловно, тут не обойтись без посещения нескольких пабов – надо было остановиться в паре любимых мест, чтобы поделиться радостью.
Владимир Константинов, самый возрастной игрок команды Слава Фетисов и Сергей Мнацаканов, исполнявший в команде роли массажиста и экипировщика, ушли среди первых и сели в один из шести арендованных лимузинов.
Русские легионеры «Детройта» особо не играли в гольф, а потому названная выше троица разъезжала весь день по лужайке, то и дело снабжая партнёров прохладительными напитками. Кроме этого они просили расписаться на всякой всячине, которая потом должна была пойти на благотворительность.
«Я помню всё столь же чётко, будто это было всего пару минут назад», – рассказывал Фетисов в 2015 году в Москве. Русские хотели поужинать со своими жёнами, а потом, может быть, присоединиться к остальным игрокам.
«Мы были такими счастливыми. Ехали домой попить пива и, может быть, позволить себе бокал шампанского», – рассказывает Вячеслав. Лимузин ждал их на парковке. Фетисов зашёл первым и сел на заднее сиденье. Константинов и Мнацаканов проследовали за ним и расположились на длинной скамейке сбоку. Как и во многих лимузинах, внутри был мини-бар, на который Фетисов с удовольствием закинул ноги. Когда их лимузин уже собирался трогаться, приехал Шэнахэн. Он поприветствовал своих партнёров через открытое окно.
«Ребят, вы куда? – спросил Брендан. – Вечер же только начинается».
«Да мы устали уже. Мы лучше поедем», – хором донеслось из лимузина. Фетисов протянул Шэнахэну несколько свитеров «Ред Уингз», чтобы тот на них расписался: «Тут только твоего автографа не хватает».
Расстроившись, что они уже уезжают, Шэнахэн расписывался на свитерах, не оставляя попыток их уговорить. «Я им всё твердил: «Да ладно, может, останетесь?» А они мне отвечали: «Нет, нет, нет. Мы и так слишком много кутили на этой неделе. Мы слишком устали». А потом они уехали».
В ресторане гольф-клуба опустели тарелки, и все начали строить планы на дальнейший вечер. Тут зазвонил телефон Фёдорова. Было без нескольких минут 10 часов вечера.
«Сергей внезапно передал трубку Стиву Айзерману, – вспоминает Шэнахэн. – На нём не было лица». В комнате стало тихо. Игроки недоумённо переглянулись, заволновались. Фёдорова наперебой начали спрашивать: «Что случилось?»
* * *
Роскошный алебастровый седан был всего в минуте от центра Бирмингема, когда Фетисов почувствовал, что их начало заносить на другие полосы примерно под 45-градусным углом. В то же время машина набирала скорость.
«Что он делает?» – подумал Фетисов, уставившись на водителя.
А затем закричал: «Эй! Эй! ЭЙ!»
Трое пассажиров, двое из которых были спортсменами мирового уровня с невероятными силой, выносливостью и координацией, были абсолютно беспомощны, когда их лимузин на большой скорости перескочил три полосы, вылетел с трассы и врезался в крепкий старый клён.
«Всё произошло так быстро, – вспоминает Фетисов. – Вижу, что сейчас что-то случится, и вот у меня уже вся жизнь перед глазами проносится».
Восьмилетний мальчик стоит 10 часов в очереди, чтобы провести на льду пару минут в надежде пройти в состав команды хоккейной школы ЦСКА… Он возвращается через год и наконец проходит в состав… Вот он уже стал молодым человеком и представляет свою страну на Олимпиаде, но возвращается домой после позорного поражения в матче, который окрестили «Чудом на льду»… Золото чемпионата мира, два золота Олимпиады… Вот он уже муж и отец… Свобода… Детройт… Товарищи… Кубок Стэнли…
«А потом был сильный удар. Вот такой», – продолжает Фетисов и щёлкает пальцами.
Затемнённые стёкла разбились при столкновении, металл смялся, словно салфетка, а передняя часть автомобиля внезапно оказалась в роскошном салоне. Люди и мусор катапультировались вперёд, а водитель уткнулся лицом в подушку безопасности. Эта симфония стала саундтреком воспоминаний Фетисова. Ничто не ускользнуло от его слуха, даже когда его кинуло вперёд.
БАХ!
Наступила тишина, не считая хрипения, тиканья и кряхтения глохнувшего мотора, прерываемого стоном дерева, упавшего потом на землю, обнажив свои корни перед сложившимся в гармошку автомобилем.
Праздник, которого ждали года, закончился в одну секунду. Он длился шесть дней, а затем на смену пришла темнота.
* * *
Новость об этом разлетелась быстро. В гольф-клубе Фёдоров передал трубку Айзерману и повернулся к остальным партнёрам по команде.
«Произошла авария», – сказал он, пояснив, что ему позвонили из окружного полицейского участка. Никто не сказал ни слова. Вместо этого все собрались вокруг капитана, который заткнул одно ухо пальцем, чтобы ему не мешал шум.
«Мы не слышали, что говорил звонивший. Но Стив спрашивал его: «Слава? Владди? И Натса? – делится Шэнахэн. – Так что мы понимали, о ком идёт речь. А потом он спросил: «Натса умер?» На этих словах мы все побледнели. «А Владди выживет?»
Про Кубок Стэнли, который ещё минуту назад был центром Вселенной, все уже позабыли. Никто не обращал на него внимания. Он отошёл на второй план.
Айзерман положил трубку и быстро ввёл всех в курс дела. Пострадавших отправили в госпиталь Уильяма Бомонта в находившемся неподалёку от места аварии городке Роял Оук. Он и сам туда сейчас выдвигался.
Игроки быстро разошлись и расселись по лимузинам. Все отправились в госпиталь. По дороге Айзерман позвонил Ларионову в надежде узнать дополнительные подробности.
«Игорь, что-то случилось с нашими русскими ребятами. Ты можешь попробовать дозвониться до Славы, Владди или Сергея Мнацаканова и узнать, в чём дело?»
«Что случилось?» – спросил Ларионов, который весь вечер провёл дома после того, как отвёз дочерей в бассейн.
«Авария какая-то».
Ларионов по очереди позвонил всем своим русским одноклубникам на мобильный телефон. Никто не брал трубку. Тем временем его жена Елена включила телевизор. Про аварию уже сообщали на всех местных каналах. Скоро о ней заговорят и во всём мире.
* * *
Слава Фетисов до сих пор вздрагивает, вспоминая те события.
«Был сильный удар. Всё вокруг сотряслось, – рассказывает он. – А затем стало темно».
Оглядываясь назад, Фетисов считает, что мини-бар, на который он закинул ноги, скорее всего, его и спас. При столкновении он немного затормозил его инерцию, в то время как двух других пассажиров резко бросило вперёд. Однако Фетисова всё равно вышвырнуло в переднюю часть лимузина, и он оказался сверху другого человека.
«Смотрю – а это Сергей Мнацаканов, – продолжает он. – У него всё лицо перекорёжило от боли. А потом я потерял сознание…»
Увидев аварию, люди из проезжавших мимо машин бросились на помощь. Бирмингемская полиция получила сигнал в 21:13.
«Прибежали люди, помогли нам выбраться из машины и положили на землю наших ребят», – воссоздаёт картину Фетисов. Он сразу понял, что его друзья были в тяжёлом положении. Они лежали без сознания. На Мнацаканова было страшно смотреть. Хрустальный графин, находившийся у мини-бара, ракетой полетел вперёд и разбил Мнацаканову голову, а осколки частично попали ему в мозг. Константинов выглядел так, будто он спит. Фетисов сначала подумал, что оба погибли. Затем он посмотрел на себя.
«Я мог двигать руками… Так я понял, что со мной всё более или менее будет нормально. Но я был весь в крови».
Боль пронзала его грудь при каждом вдохе. Он сломал несколько рёбер, проткнул лёгкое, а на его ноге была серьёзная рана. В реанимации над ним колдовали сразу три врача. Вскоре он узнал, что все они служили в американской армии. Фетисов даже пытался пошутить на тему того, что это весьма иронично – ведь они лечили бывшего майора советской армии у себя дома в Соединённых Штатах.
«Это было забавно. Но я постоянно их спрашивал о ребятах. Где они? Как у них дела? – вспоминает Фетисов. – Врачи мне ничего не говорили. Они просто пытались меня подлатать».
Едва врачи успели закончить с Фетисовым, как в комнату в истерике ворвалась его жена Лада.
«Это был тяжёлый момент для неё», – поясняет Фетисов, поскольку сотрудники госпиталя позвонили всем трём жёнам сразу и, видимо, перепутали информацию.
«Моя жена забежала в реанимацию. Она плакала, – продолжает Фетисов. – Ей сообщили, будто я без сознания и лежу в коме».
Тогда он впервые понял, как ему повезло, и что у его друзей дела обстояли значительно хуже.
«Я всё это помню, – добавляет он мягко. – Мне этого никогда не забыть».
* * *
Водитель лимузина Ричард Гнайда, которому тогда было 27 лет, сказал, что забылся за рулём. Хотя ему вообще нельзя было за него садиться – причём с точки зрения закона. Он и так уже был на плохом счету. Его дважды арестовывали за вождение в нетрезвом виде. На момент аварии у него не было водительских прав. У него их дважды отбирали – последний раз 17 апреля 1996 года. Он смог восстановить их лишь 22 января 1998 года.
Компания, предоставившая лимузин, даже в суде не могла чётко разъяснить, почему они позволили этому человеку, родившемуся в пригороде Детройта – Уэстленде, сесть за руль их автомобиля, в котором находились одни из самых любимых спортсменов города…»