11 февраля исполняется 80 лет двукратному олимпийскому чемпиону Борису Майорову. За несколько дней до юбилея великий хоккеист дал интервью «Аргументам недели».
Масло на маргарин не меняю
– Однажды в юности вам сказали: «Выбирай – футбол или хоккей?» А вы могли бы стать великим футболистом?
– Передо мной когда ведь встала дилемма? Когда я уже играл в сборной СССР по хоккею. Если бы этого не было и я просто гонял бы шайбу в «Спартаке», может быть, футбол бы и перевесил. А так перспектива была неясной в футболе. Зачем же мне масло (сборную Союза) на маргарин менять?
Хотя я очень любил футбол и уважаю до сих пор. Вот если одновременно будут показывать рядовой матч КХЛ и игру моей любимой «Барселоны» – конечно, я выберу футбол.
– Суперсерия с канадцами в 1972 году воспринималась как полёт в космос? И вы видели себя на льду в тех матчах?
– Я не представлял себя в роли игрока. Потому что уже три года как завершил карьеру. Был некий тренерский стаж, я отработал пару сезонов в «Спартаке». Уже стал чиновником, имел отношение к организации этой Суперсерии. И мысли не было пойти на лёд. Я уже убил в себе хоккеиста. И привык по жизни назад не оглядываться.
А те матчи и правда были космосом. Не просто так их включили в двадцатку самых ярких событий XX века.
– Как хорошо вы знали Валерия Харламова? О ком бы вы сняли фильм а-ля «Легенда №17»?
– Я знал Валеру, но мы общались мало. Два года играли друг против друга. Я же в 1969-м закончил карьеру, а у Харламова начался расцвет вместе с Михайловым и Петровым.
Потом встречались на хоккейных перекрёстках, особенно когда я работал начальником управления Спорткомитета СССР. Это был выдающийся игрок. Хотя в истории были и другие корифеи – например, Всеволод Бобров, которого я видел живьём и на футбольном поле, и на хоккейном. Вот о нём бы снял.
А из современных героев – чтобы выделиться сейчас, надо быть архиталантливым. Вот я люблю Евгения Малкина. Для меня он – очень масштабный игрок с отточенными гранями таланта. И сам забьёт, и партнёрам отдаст. И даже подраться может! Мы бы такого парня взяли в ту нашу сборную СССР.
Мог встать у руля ФХР
– Когда вам впервые сломали нос? Как тогда лечили?
– Мне сломали в 1954 году в матче чемпионата Москвы. Встречались вторые юношеские команды «Спартака» и ЦСКА. Играли в Сокольниках.
Попали мне по носу хоккейным мячом. Родители отправили к врачу. Прихожу в районную поликлинику, а там говорят: «У нас болеет ухо-горло-нос. Иди в другую больницу».
А я так и не пошёл. Нос сам зажил кое-как. И в 1965 году пришлось делать операцию в Боткинской больнице, потому что одна сторона не дышала. Мне открыли дыхательные пути. Но никто не сделал меня красивым, я всю жизнь с приплюснутым носом и хожу.
– В своё время вы могли стать президентом ФХР. А не откажись вы тогда, как мог бы измениться наш хоккей?
– Тут трудно предположить. Но я мог возглавить ФХР. Дважды поступали предложения – сначала после убийства Валентина Сыча, а потом через четыре года, когда проходили перевыборы. Но я сказал «нет», потому что был опыт работы на руководящей должности. Я знал, что это такое. И был защищён государственным подходом. Тогда ведь в СССР целая система работала. А в 1990‑е на посту руководителя ФХР нужно было доставать деньги, разруливать разные темы. Работать скорее завхозом. Это не для меня.
Встреча с Высоцким
– Сборная СССР с вашим участием победила на чемпионате мира, и в вашу честь Владимир Высоцкий написал знаменитую песню «Профессионалы». Хоккеисты в 1963 году это оценили?
– Нам было очень приятно. Когда сейчас слышу эту песню, то в душе поднимается тёплая волна… Лишь однажды я пересёкся с Владимиром Высоцким – в 1976 году на первом Кубке Канады в Монреале. Высоцкий с Мариной Влади жили в той же гостинице, что и мы.
Мы попросили Владимира выступить перед командой. А он извинился: «Ребята, у меня всё расписано. К сожалению, не могу».
– Зато вы крепко дружили с актёром Вячеславом Тихоновым.
– Да, у нас сложились хорошие отношения. И посиделки были, и Тихонов регулярно ходил на хоккей.
– Мог бы Илья Ковальчук раскрыться ещё ярче, останься он подольше в «Спартаке», где вы были президентом?
– Не мог бы, потому что уехал в НХЛ, где собраны лучшие кадры мира. Так что Илья правильно отправился за океан, а «Спартак» получил за него 311 тысяч долларов компенсации. Те деньги не помешали.
Другое дело, что Ковальчук попал в неудачную команду – слабенькую «Атланту». Играй он в звёздном топовом клубе, то там бы смотрелся ярче.
– Вам нравится, что в российской прессе сложился культ Александра Овечкина, где каждый день рассказывают о его подвигах?
– Нет, конечно! Я бы подавал тему НХЛ на Россию гораздо скромнее. У меня перед глазами есть опыт Финляндии, где я работал много лет. И если вы купите там спортивную газету, то результаты матчей НХЛ увидите на последней странице только в виде статистики. Я ни разу не читал там объёмных материалов, в которых анализировалась бы игра заокеанских клубов, публиковались бы зарисовки о хоккеистах. Даже великого Теему Селянне не раздували, хотя он всегда был Богом для Финляндии.
Потому что писать надо только о своих игроках, о своём чемпионате. А как же иначе?!