Андрей Щемелев, гвардии младший сержант, командир отделения радиотелеграфистов 3-го дивизиона 9-й батареи 150-й Севастопольской орденов Суворова и Кутузова 2-й степени армейской пушечно-артиллерийской бригады.
24 июня 1941 года у нас в Минскеначалась эвакуция. Людей посадили в поезд с товарными вагонами и платформами, шедший в направлении Борисова. Проехав километров тридцать, мы вдруг остановились. Недалеко от станции Колодищи поезд с минчанами, шедший впереди нас, был пущен под откос! Ког-да мы, эвакуированные с эшелона, подошли к месту крушения, было жутко смотреть!
Перевернутые вагоны и платформы, сотни убитых и раненых. Повсюду крики и стоны покалеченных людей, молящихо помощи. Некоторые остались без рук, без ног. Местные жители говорили, что это дело рук немецких диверсантов. Ноубитым уже все равно...
…Непреодолимым препятствием стала на пути гитлеровских войск к Сталинграду маленькая замерзшая степнаярека Мышковка, на которой насмерть стояли гвардейцы армии. Студеным утром 21 декабря 1942 года ударили тысячи орудий. За вспышками огня все четче и четче вырисовывались силуэты танков с белыми крестами на броне и вражеских бронетранспортеров. Здесь, в бою под с. Громысловка, на Мышковке, состоялось мое первое боевое крещение. Постоянно находясь нос к носу с гитлеровцами, я корректировал огонь своей батареи по радиосвязи. У меня волосы были огненно-рыжие, а за три дня боев стали белые. Я сам себе тогда не раз говорил: «За- чем ты только меня, мать, родила?!»
Теперь заживем
Под Сталинградом, в районе Кумрака, мы увидели девочку. В руках она держала краюшку хлеба с салом. Выражение лица у нее было старушечье. Солдаты спросили, куда она идет. Девочка равнодушно от-ветила: «Откуда мне знать! В какую землянку пустят, туда и зайду». Ее взяли с собой.
– Сколько тебе лет, милая?
– Семь.
– Здешняя?
– Нет, из Сталинграда.
– Где же твои родители?
– Немцы убили сначала маму, а потом папу.
– Чем ты живешь?
– Если где-нибудь хлеба достану, то поем. Но немцы отнимают его.
Помолчав, она прибавила, совсем как взрослая:
– Хорошо, что наши пришли, теперь мы заживем! Будет у нас и хлеб, и дом.
Эту девочку я запомнил на всю жизнь…
Закон боя
Бой сверкает, сметает, торопит:
«Хоть умри, поднимайся в ночи!
Не сжимайся от страха в окопе,–
Будь, как бой:
Не мельчи!»
Обжигающиеся ладони,
Раскаляющийся автомат...
Не отыщешь ты выхода в доме,
Что пожаром объят!
Пламя шаткое стелется ближе,
Бьет орудье наводкой прямой.
Если в схватке надеешься выжить –
Не вернешься домой.
Не вернешься домой.
Неудержно
Рвись вперед, прикрывая своих:
Если знаешь, что смерть неизбежна,
Остаешься в живых!
Б. ДУБРОВИН