В Высшей школе экономики (ВШЭ) в рамках совместного заседания Клуба мировой политической экономики и Совета по внешней и оборонной политике (СВОП) прошла презентация работы Сергея Караганова – «Россия и мир в 2017 году». Участниками встречи были известные политики и политологи, дипломаты, генералы и чиновники.
Подзабытый мир противостояния?
СЕГОДНЯ многие задаются вопросом – будет ли холодная война? Ответ – нет. И все же начался новый этап международных отношений – новая эпоха, которую можно назвать «эпохой противостояния». Она имеет более глубокие корни, чем отступление от демократии в России или восстановление ее сил и активности.
Проблема в том, что отношения России и Запада все больше характеризуются нулевым уровнем доверия. Мы не верим ничему, что нам и о нас говорят на Западе. И нам абсолютно не верят. Наиболее вероятная внешняя причина – растущая возможность России отстаивать свои интересы. Косово – наиболее очевидный пример, где Россия совершенно недвусмысленно заявила свою позицию: господа, вы бомбили Югославию помимо нашей воли, отторгали Косово? А теперь платите за это по полной программе. И чтобы ни произошло вокруг Косово – Россия выигрывает.
Тем временем Москва не отказывается от партнерства с западными странами, но в жесткой и демонстративной форме не уступает ни в чем. Даже в тех вопросах, где уступки дипломатически могли бы быть.
Кто кого упустил?
ПРИЧИНА подобного положения дел, видимо, в том, что в 90‑е годы Россия и Европейский союз упустили стратегическую возможность создания «протоинтеграционной» модели. Тогда Россия была слаба, готова к уступкам.
Несколько раз в европейской истории при развале империй, подобных советской, европейские страны шли по пути сотрудничества с их осколками. Так было при развале Османской империи. И после поражения Германии в Первой мировой войне. Правда, Европа очень дорого заплатила за то, что она навязала Германии Веймарский мир.
Было и исключение, когда наши американские друзья после Второй мировой войны предложили благородную модель восстановления Европы. Они реально помогли. Но это было единственное исключение.
В 1991–92 гг. существовала возможность повторения такой модели. Но не случилось. Бывший Советский Союз стали растаскивать. Расширять НАТО и ЕС. Как бы ни трактовали и ни рассматривали это на Западе, из России все выглядело именно так.
Так что эпоха, когда Россия готова была войти в либерально-демократический союз Запада на правах равного, но слабого партнера, – прошла. А теперь в отношениях с Европой мы не готовы идти на такую модель взаимодействия. Может быть, когда-нибудь пойдем. Но на правах сильного. А насколько сильного – сами не знаем.
Либеральный мир рушится – Россия возносится
РЕАЛЬНОЕ усиление России незначительно: у нас было 1,5% мирового ВВП, сейчас из-за нефти – 2,5%. Мы восстановили некоторую управляемость государством. Появились успехи во внешней политике. Но кардинально наши позиции не укрепились. Есть подозрение, что усиление наших позиций является случайным стечением благоприятных обстоятельств. Произошло это благодаря двум сдвигам в мировой политике и экономике.
Первое. Мы сами уверовали и заставили США поверить в то, что они стали единственной сверхдержавой в мире. На самом деле все это была неправда. В результате мы их испортили.
В 20-е годы прошлого века американцы были гораздо сильнее.
А тем более в 50-е годы. Так что на фоне этого мифического могущества США влезли в иракскую аферу. Тем самым подорвали доверие к своим военным, а также к политической мощи. И растратили самый главный капитал Америки – то, что называется «привлекательность». Но что еще более существенно – они подорвали веру и доверие в демократию.
Второе. В начале 2000-х годов необратимо рухнул крупнейший проект «Европа» – проект ее федерализации. На самом очевидном уровне провала: создание единой общеевропейской оборонной политики. Великие страны Европы стали слабее относительно и абсолютно, когда попытались проводить единую политику. Население Европы не хочет федерализации. Оно хочет защиты в условиях глобализации.
На этом фоне мы – Россия – выглядим потрясающе. Нам дико повезло. Благодаря всему этому мы вознеслись. Но только на фоне временного ослабления позиций традиционных демократий.
Новая энергетика: политика будущего в настоящем
ПРОИЗОШЛО еще одно крупнейшее стратегическое изменение в мировой политике. За последние 10 лет большая часть наших источников энергоресурсов стала принадлежать или контролироваться государствами или государственными компаниями. А еще в 1995–1996 годах большая часть мировых источников энергии контролировалась западными компаниями.
В конце 90-х годов был спор о том, что Россия, либерализовав свой рынок и отдав свои компании, станет для мировой экономики огромным источником новых свободных и доступных природных ресурсов. Расчет Запада делался на это. Но проблемы вокруг «Юкоса» и последовавшие за этим события изменили ситуацию. Мы вошли в мировую тенденцию и частично стали ее правоизвестниками – даже символом. Именно поэтому мы вызываем такое сильное раздражение.
Кроме этого в России образовался новый политический режим – полуавторитарный. И он гораздо более эффективнее управляет ресурсами, чем слабая демократия. У нас вызывают законное возмущение обвинения, что Россия использует газ и нефть для продвижения своих политических интересов. И мы знаем, что по большей части – это не так. Но нам не верят по одной причине – мы можем это делать в принципе. Но это давление, и обвинения Европы не наступательные, а охранительные. Давление проигравшего или проигрывающего. Боящихся, а не угрожающих.
При этом российское руководство провозгласило возможность проведения интереснейшей сделки. Оно предложило обмен российских сырьевых ресурсов в добывающей сфере на ресурсы европейских стран в их распределении. Пока сделка не состоялась из-за того, что нет благоприятной политической конъюнктуры. Такого рода сделки не любят наши американские друзья, которые противодействовали в такой же жесткой форме в 50–60–70‑е годы легендарному соглашению «газ-трубы». Именно тогда Европа стала зависеть от советских нефти и газа.
Но если такая сделка состоится – это будет крупнейшим событием для Европы и России. Россия станет европейской страной. Может создаться единый политико-энергетический комплекс Европы. Но это будет уже другая эпоха.
О характере новой эпохи
МЫ ЖИВЕМ в условиях новой эпохи уже года два. У нее есть ряд характерных признаков. Во-первых, конкуренция всех против всех. Второе – потеря любых моральных критериев во внешней политике. Третье – новая идеологическая борьба, которая будет происходить по двум главным направлениям: демократия и «не демократия». Четвертое – попытки старых стран Запада милитаризировать и структурировать военное противостояние.
Продолжатся попытки расширения НАТО за счет Украины. Это самая большая опасность. Она может реально создать новое военно-политическое противостояние. Благодаря серии «действий» в прошлом году – Украина все еще не в НАТО. Но вопрос «висит». И это самое страшное: если зная и понимая, что конфронтации нет, мы позволим НАТО подползти еще ближе.
Для России новое состояние конкуренции и конфронтации крайне опасно. Потому что оно неизбежно заменит либерализацию и демократизацию, необходимые для развития страны. В итоге силы, которые выступят за демократию и либерализацию в условиях геополитического противостояния, будут выглядеть сторонниками противоположного лагеря. Мы это проходили в 60–80‑е годы, когда любые реформаторы в СССР рассматривались сторонниками враждебного лагеря и чужого пути развития.
Новый конец истории не за горами
ТЕПЕРЬ о хорошем: новая эра конечна. Главное в этот период – не допустить структуризации нового военно-политического противостояния.
Можно ожидать, что через 3–4 года Европа выйдет из кризиса. Американцы лет через 5–7 преодолеют чудовищный просчет – Ирак. Они уйдут оттуда, оставив войска на курдском севере. Преодолеют синдром, который будет сильнее, чем вьетнамский. Потому что во Вьетнаме Америку поддерживала большая часть человечества в борьбе против «безбожного коммунизма». А в Ираке США борются Бог знает против чего и за что.
Россия за это время, вероятно, успокоится. Перестанет быть столь экстравагантной. Но вопросов останется много. Например, как вести внешнюю политику в эру нового противостояния?
Особое мнение
АЛЕКСЕЙ Арбатов, руководитель Центра международной безопасности:
– Опыт таких стран, как Китай, государства ОСЕАН, да и Россия в ее нынешней стадии, – демонстрирует возможности роста благосостояния без демократии.
Сергей Ознобищев, директор Института стратегических оценок:
– В нашем сегодняшнем положении есть очень значительный элемент головокружения от успехов. И здесь мы заболели американской болезнью. У американцев было головокружение от собственной значимости, важности, возможностей и мощи в конце 90-х. И они расшибли себе лоб о достаточно слабую страну – Ирак. Так и мы можем спикировать, если начнем реализовывать некоторые наши теоретические построения на практике.
Надежда Арбатова, директор научных программ Комитета «Россия в объединенной Европе»:
– Что касается расширения НАТО – этого пока не происходит и без наших телодвижений. И если наша дальнейшая политика будет достаточно умной, то этот процесс может быть заморожен и отложен.
Юрий Рубинский, руководитель Центра французских исследований Института Европы РАН:
– Россия не хочет интегрироваться в Европу. Не может и не хочет интегрироваться в Азию. Почему? Да просто она будет разорвана. 7 млн. жителей остались в Приморском крае и 120 млн. – в соседней китайской провинции. И Китай вовсе не собирается на нас нападать. Но есть закон Ньютона – гравитация. И все… Выхода из этого не видно. Пока.
Владислав Иноземцев, руководитель Центра исследования постиндустриального общества:
– Как бы мы ни относились к американцам (их поведение нанесло большой урон демократическим ценностям), но они создали эффективную модель государства. Россия пока ничего не предложила. Мы уникальны, но ни для кого не модель.