Принято считать, что Гаврила Романович Державин – фигура исключительно санкт-петербугская. Ну и царскосельская, конечно. Он тем не менее неоднократно посещал Москву, подолгу здесь живал. Притом в самые судьбоносные моменты своей жизни.
В ПЕРВЫЙ раз он оказался здесь в 1762 г., во время коронации Екатерины. Державин тогда был рядовым Преображенского полка и более полугода нес караул в Петровско-Разумовском – там соизволила расположиться матушка-императрица. Она тогда еще не знала, что один из многочисленных солдатиков сделается совсем скоро придворным поэтом, одним из важнейших чиновников великой российской державы. Он, естественно, об этом тоже не догадывался. Но мечтал.
Второй раз он проводил здесь отпуск, проживая у своего родственника И.Я. Блудова на Поварской, 13. Отпуск затянулся – Гаврила Романович приехал в Москву в 1768 г., а выехал лишь в 1770-м. Но Державин не терял времени даром – налаживал литературные связи, например, с Сумароковым.
Третий же и последний раз он прибыл в Москву в 1788 г. – будучи в опале, после губернаторства тамбовского. Его недолюбливал наместник, господин Гудович, недолюбливали подчиненные. Причина этому, по общему признанию, – амбициозность и патологическая неуживчивость. Все только ждали, когда Державин подставится.
И он действительно подставился – в марте 1788 года. Шла русско-турецкая война. Со всех губерний собирали средства на нужды армейцев. Державин на свой страх и риск выдал из городской казны 17 тыс. рублей. Чем явно превысил свои полномочия. И попался.
На губернаторской карьере можно было ставить крест.
Державин отстраняется от службы и даже попадает под московский сенатский суд (правда, дело закончилось полнейшим оправданием). Тем не менее он, проживая в доме № 13 по Кропоткинскому переулку у приятеля А.А. Наумова, пребывает в недовольствии и унынии. И пишет свою знаменитую оду «На счастие»:
Не страстны мной, как прежде, Музы;
Бояре понадули пузы,
И я у всех стал виноват.
Услышь, услышь меня, о Счастье!
И солнце, как сквозь бурь ненастье,
Так на меня и ты взгляни...
Счастье вняло этой просьбе – спустя год Державин был представлен самой императрице, и карьера его вновь пошла на взлет. Однако снова ненадолго.