Русским людям хорошо известно понятие «коммуналка» – печальный пережиток большевистской системы. Когда в 30-х гг. в Америке стали переводить книги Зощенко, один американский критик назвал писателя «русским Кафкой, фантастом и антиутопистом», который «гениально выдумал коммунальные жилища, где проживает разом множество семей». Это яркий пример того, что Запад не в состоянии понять русскую ментальность. Западному человеку и в голову не может прийти, что это не антиутопия в духе Оруэлла, а реальные условия, в которых жили и еще продолжают – и не всегда плохо – жить русские люди.
Западный путь развития никогда не был и не будет общим путем для 95% населения Земли.
Американский политолог
Сэмюэл Хантингтон
ПРИНУДИТЕЛЬНО вселенные в тесные стены одной квартиры, самые разные люди жили рядом, вырабатывая в себе «вынужденную толерантность». Если кто-то из соседей выезжал или умирал, яростная борьба за свободную комнату начиналась не на жизнь, а на смерть. Когда рухнула советская система, такая же «вынужденная толерантность» взорвалась накопленным национализмом и нетерпимостью.
Со стремительным развитием СМИ и Интернета уже весь мир превратился в очень большую «коммунальную квартиру», в которой все вынуждены друг друга терпеть. Человечество по-прежнему раздираемо конфликтами – мы постоянно видим ужасающие примеры нетерпимости, ненависти, насилия. Снова и снова на бесконечных форумах и конференциях – без особого толку – обсуждается вопрос: где же эта толерантность? Но прежде чем говорить о толерантности, попытаемся понять, что такое нетерпимость.
Нетерпимость проявлялась на протяжении всей истории человечества. В ХХ в. произошло несколько важных геополитических событий, которые пробуждали у человечества надежды на лучшую жизнь. Однако надежды эти – одна за другой – обернулись серьезными разочарованиями и в результате послужили толчками для эскалации современной нетерпимости
Вторая мировая война была во многом определяющей дальнейшее развитие мира.
Здесь я хотел бы процитировать президента Чехии Вацлава Клауса, который анализирует процесс, начавшийся после Второй мировой войны в Европе: «…возник новый международный правовой порядок. Он основан на отрицании так называемой Вестфальской правовой системы, предусматривающей суверенитет национальных государств. Иными словами – в Европе после Второй мировой произошло заметное смещение политического сознания в сторону интернационализма и универсализма... …отправной точкой на пути к такому мышлению послужила специфическая интерпретация Второй мировой войны. Она основана на утверждении, что трагедия войны с ее десятками миллионов погибших была вызвана национализмом, связанным с национальным суверенитетом, вытекающим из вестфальского правового порядка...»
Вацлав Клаус очень точно подмечает тенденцию Запада строить свою политику на отрицании национальных особенностей и насильственном утверждении так называемых общечеловеческих ценностей, которые сами по себе хороши только на бумаге.
Падение Берлинской стены было новым толчком к надеждам и последующим разочарованиям мирового сообщества. Главные причины разочарования – многократное увеличение стрелкового оружия и невиданный расцвет межнациональных конфликтов, в том числе религиозных, племенных, расовых... Чем объяснить такое количество ненависти? Где же она «была» до этого? Здесь я вспоминаю пример с «коммунальной квартирой». Рухнувшая система коммунистического блока высвободила энергию ненависти, которая была «придавлена» вынужденной толерантностью как между политическими блоками, так и внутри коммунистической системы – это ярко проявилось и после распада СССР, и даже в африканских государствах.
В наше время мир вдохновлен идеалами Западной цивилизации, которые выросли из так называемого европоцентризма. Европоцентризм утверждает, что европейские ценности и западная цивилизация – высшее достижение человечества, к которой во что бы то ни стало должен быть приобщен весь мир. Вот цитата из статьи профессора Сэмюэля Хантингтона (автора «Столкновения цивилизаций»): «Запад – странное, хрупкое, ни на что не похожее образование, которому ни в коем случае нельзя придавать статус общечеловеческого». Сегодня он выражает политическую нетерпимость по отношению к тем, кто стоит на позициях, высказанных Хантингтоном. Мне сдается, что именно эта либеральная, политкорректная нетерпимость к иным концепциям и является первым источником мировой нетерпимости.
Сегодня политически некорректно заявлять, что разные цивилизации развиваются с неодинаковой скоростью. Но я согласен с Хантингтоном, утверждающим, что темпы развития исторического сознания в разных культурах далеко не одинаковы. И я не вижу ничего обидного в утверждении, что Россия живет не в XXI в. (по «европейскому летоисчислению»), а где-то в XVI-м, как не вижу ничего обидного в заявлении, что дуб растет 300 лет, а пальма 30. Недаром говорят «Бог леса не равнял».
На сегодняшний день самые яростные проявления нетолерантности – в столкновениях религиозных. Но недалеко то время, когда теракты перекинутся из сферы религиозной в социальную. Глобальное потепление – согласно прогнозу мировых ученых – приведет к массовому голоду, к засухе в Центральной Америке и Экваториальной Африке, гибели по меньшей мере миллиарда людей, и тогда голод и нищета начнут свою войну против сытости и богатства. Не исключено также, что на эту форму терроризма наложится экологический терроризм – когда война за обладание плодородными землями и источниками воды станет важнее всего остального. Не хочется в это верить, но, судя по тому, как развиваются события, люди остаются глухи к многокультурной, многоуровневой жизни на Земле.
Еще одним источником современной нетерпимости является финансовая агрессия в виде глобализации. Развитие и укрепление транснациональных монополистических образований приводит к наступлению капитала на национальный суверенитет многих государств. Это грозит экономической катастрофой, что и случилось в Латинской Америке в 80-е годы. На личном опыте могу подтвердить, что чистую питьевую воду в пустыне Сахара купить нелегко, но кока-кола продается на каждом шагу. Это не может не вызвать резкой реакции. По словам одного латиноамериканского экономиста, за каждый доллар, инвестируемый в Африку, ТНК выкачивают из нее уже полтора доллара. Не удивительно, что это порождает острое противодействие сопротивляющихся неевропейских культур.
И конечно, источником мировой нетерпимости и мирового терроризма можно назвать СМИ. Если террористы прошлых веков использовали свои методы для уничтожения неугодных политических деятелей, то сегодня уничтожаются абсолютно невинные люди в целях привлечения внимания со стороны СМИ. Достаточно наложить вето на информацию о терактах, чтобы они потеряли всякое действие. Но это абсолютно невозможно, ибо существует принцип свободы информации, а на самом деле – свободы продажи информации. Плохие новости хорошо продаются.
Итак, что такое толерантность? Это понимание. Чтобы понимать, надо изучать. Я вспоминаю слова одной молитвы: «Господи, дай мне терпение, чтобы вынести то, что изменить нельзя, дай мне силу, чтобы изменить то, что можно, и дай мне мудрости, чтобы отличить одно от другого». Это и есть основа терпимости. Давайте наберемся мудрости для того, чтобы отличать то, что мы не в состоянии изменить, от того, что мы не можем вынести.
Андрей КОНЧАЛОВСКИЙ
ОПРОС ПО ТЕМЕ
Нужно ли запретить СМИ публиковать и показывать материалы
о терактах, маньяках и убийствах невинных людей?
Спросили мы граждан России
Евгений Ройченков, 27 лет, диспетчер, Екатеринбург:
– Да тут любые запреты бесполезны – это ж самые рейтинговые материалы! На них, к сожалению, всегда есть спрос. Разве тех же телевизионщиков что-то может остановить, когда речь идет о рекламных паузах в популярных криминальных программах? Это люди ушлые, они найдут способ обойти любой запрет и рассказать о похождениях маньяков.
Герман Урасов, 35 лет, преподаватель-спортсмен, Уфа:
– Не в том проблема, что много криминала в СМИ. А в том, что подается это все как-то однобоко. Преступников показывают подробно и часто, а вот какое наказание они реально получают за свои делишки – об этом у нас молчок. Потому и создается впечатление криминального разгула, захлестнувшего страну. Нужно давать больше информации не только о преступлениях, но и о наказаниях за них.
Зинаида Шавникова, 42 года, продавец-консультант, Кострома:
– Однозначно запретить! Давно пора это сделать! Ну сколько можно крови, трупов, подробных рассказов о преступниках?! Моя мама, пенсионерка, целыми днями смотрит по телевизору криминал. Так ей воры и душегубы мерещатся уже буквально во всех встречных! На днях даже меня в квартиру не пускала. Она подслеповатая, да и со слухом проблемы, говорит: не верю, что это ты, выйди на улицу, я на тебя с балкона посмотрю… Поверьте, это не смешно, а страшно, когда человек того и гляди умом тронется от обилия криминала в прессе.
Георгий Злотин, 46 лет, работник издательства, Краснодар:
– А разве оттого, что о терактах, убийствах и маньяках перестанут рассказывать, они исчезнут из нашей жизни? Это страусиная политика – сделать вид, что у нас вдруг исчезли все преступники и террористы. Хотя сегодня криминала и на телевидении, и в печати – явный перебор. Но искать золотую середину – дело совести руководителей СМИ, а не чиновников сверху.