Очень знакомое, хоть наивное, но распространённое в обществе мнение: врачей, дескать, все невзгоды обходят стороной.
Ну не может человек, спасающий жизни других, в обычной своей личной жизни хоть в чём-то быть ущемлённым, неудовлетворённым или просто грустным. Ведь врач – профессия почти мистическая, в ней есть что-то от сказки, волшебства и умения делать в прямом смысле чудеса, неподвластные людям иных профессий.
Так ли это на самом деле, рассуждает сегодня наш гость, известный кардиолог, д.м.н., профессор, академик РАН Юрий БУЗИАШВИЛИ. Ему слово.
- Юрий Иосифович, верно ли то, что врачи, даже самые титулованные, абсолютно беззащитны перед своими пациентами? Есть ли у врачей профессиональный иммунитет от расхожего бытового правила – «Клиент всегда прав»?
– Такого иммунитета у моих коллег нет. Мне кажется, его уже вообще ни у кого нет. Думаю, сегодня не столько врач беззащитен перед обществом, за которое он в силу и в масштабах своей профессии ответственен, сколько само общество добилось того, что медицина сегодня переведена в сферу услуг и потребления, а потому стала зависима от капризов этого общества.
С великим сожалением признаю, что отечественная медицина теряет и свою духовность, снижается её образовательный ценз и т.д. Говорю это предметно: я часто встречаюсь со студентами-медиками, более того, будущими кардиологами и кардиохирургами, а кардиология всегда образно считалась «литературой медицины», так вот многие из них не могут ответить на вопрос «кто такой Ленин?»... Ну что это, как не искусственная ниша в общечеловеческом самообразовании?
Может, поэтому в обществе так лихорадочно растёт число всяких лжецелителей, которым верят. Возможно, поэтому массово тиражируется зарубежный лечебный туризм, в котором сгорают миллиарды долларов, а они могли бы работать здесь, в России, но...
В итоге в медицинском сообществе сформировался не самый удачный образ так называемого русского пациента, который априори считается самым тяжёлым во всём мире. Причём не по степени заболевания, но по степени апломба, непредсказуемости поведения и необъятности капризов. Этот ранжир одинаково «успешно» уравнял под собой как людей богатых, так и представителей весьма умеренного экономического класса в России. Ведь наши хотят совместить несовместимое: душевность такого привычного образа ещё советского врача с прекрасно организованной и оснащённой «машиной» зарубежной медицины.
– А в чём причины такого явления?
– На мой взгляд, причин здесь много, и в рамках нашей беседы нет смысла их подробно рассматривать. Если коротко, то скажу, что не хватает многого: общей культуры, самообразования, взаимного уважения и т.д. Не самую лучшую лепту в этот список вносит и повальное малопонятное реформирование всего и вся в масштабах страны. В медицине оно уже, по-моему, перешло границы разумного. Почему-то считается, что проверять, учить, ругать врача сегодня дозволительно кому угодно. Равно как и решать, что он должен делать, как лечить, сколько денег ему стоит выделить на закупку техники, медикаментов, зарплату, в конце концов. Ну разве не дикость, что сегодня, в XXI веке, многие доктора наук, например в кардиологии, получают 27–29 тысяч рублей?
Сравнивая сегодня элиту нынешнюю и прошлую, советскую, а врач – это элита любого общества, замечу, что в Советском Союзе медики не были так унижены и обездолены, как сегодня.
Но если у общества не будет элиты или она будет подталкиваться к маргинальному уровню, то общество обречено стать варварским и жить по законам толпы. В том числе и во взаимоотношениях «врач-пациент». Эти отношения характеризуются как принцип «переливающихся сосудов»...
– Из ваших слов я понял, что этот процесс уже «успешно»работает в нашем обществе. Насколько же сильно он запущен во всех своих смыслах?
– Сегодня сложно определить его истоки с точностью до конкретного момента. Да и ни к чему. Надо понимать, что врач лечит, а не обслуживает своих пациентов.
Я просто хочу, чтобы слово врача воспринималось пациентом как вера в лучшее. Чтобы врач лишь лечил и исцелял, а не тратил большую часть времени, например, на составление всяких бумажных отчётов, справок, объяснений. Врачевание – это не урок чистописания, ведь расхожий анекдот о том, что пациенты – это люди, главным образом мешающие врачам писать отчёты, родился не на пустом месте!
А сегодня, например, стало возможным, если даже не модным, оскорбить врача, унизить его. И не всегда это происходит неосознанно, от недостатка воспитания, например. Многие делают это сознательно, осознавая свою безнаказанность. Думаю, что этот «свисток выхода пара» не принесёт ожидаемого результата. Оскорбляя врача, общество и закон, не ограничивающий такое право, человек оскорбляет себя и своё будущее.
– А какими правами вообще обладает врач?
– В общепринятых параметрах – всеми теми, которые положены любому члену общества. Но у врача, я это подчёркиваю постоянно, есть главное право, которое является и его обязанностью: даровать людям здоровье и жизнь! А это требует вдохновения.
Путь этот не прост и может быть очень тернист, ведь зачастую все свои обиды, которые у пациента скопились на общество, окружение, личные жизненные трудности и т.д., заболев, он выплёскивает именно на врача. Так уж устроен человек: если у него что-то болит, в том числе и душа, он пытается винить в этом того, кто рядом. В данном случае – своего врача. Возможно, это парадокс природы, возможно, непознанные инстинкты, не знаю. Но страдают при этом одинаково оба: и больной, и его исцелитель, причём не важно, рядовой ординатор или специалист со званием. Это правда.
–Юрий Иосифович, а каковы отличительные признаки, если они существуют, врачей «знаковых»? Вот вы, академик, знаковый врач?
– Признаюсь, я никогда над этой классификацией не задумывался. Считал, да и сейчас уверен, что возможность прилюдно назвать себя просто врачом, самая большая честь для любого, кто решил посвятить себя этой профессии. Говорю без лукавства и патетики.
В каждой профессии есть свои отличия и свои авторитеты. В медицине тоже. Но я считаю, что чем заметнее и значимее становится тот или иной человек, тем скромнее и проще он должен быть в жизни. Если кто-то кичится своими званием, успехом, он просто сиюминутный везунчик, не более.
Всегда вспоминаю, как действительно великий кардиохирург, мой учитель, академик Владимир Иванович Бураковский говорил мне: «Юра, людей надо любить!» В этой короткой фразе заложен огромный смысл: и понимание сути нашей профессии, и чёткая жизненная позиция, и глубокая мораль. Я часто повторяю эти слова и своим ученикам, и своим коллегам, и своей дочери Виктории, тоже кардиологу и моей ученице.
Когда великий Шостакович умирал, все по-разному его успокаивали, дескать, он оставляет огромное культурное наследие, свои произведения, всемирное уважение, хороших учеников и детей и т.д. А он, понимая ситуацию, обвёл всех взглядом и тихо произнёс: «Ничто не остаётся на свете. Лишь добро, сделанное людям!» И это не тезис, это целая философия великого человека!
Так что считаю, истинная «знаковость» представителя любой профессии не в его званиях и степенях, а в тех добрых делах, которые он успевает сделать за свою жизнь.
–Вы часто повторяете в своих интервью одну мысль: дескать, главный помощник врача – его пациент. Это тоже философия или всё же пока ещё тезис?
– Это сущая правда! Если угодно, итог моих многолетних наблюдений.Я действительно уверен, что врач и пациент – это в некотором роде партнёры единого важнейшего совместного проекта: борьбы за жизнь! И каждый в этой борьбе незаменим! У каждого – своя позиция, свои обязанности, ответственность. Уже доказано, что если врач формально выполняет свои назначения, ни один препарат на больного хорошо не подействует. Поверьте мне на слово.
Поэтому правило «клиент всегда прав», с которого мы начали беседу, пусть множится в супермаркетах, хотя адресность слова «всегда» для меня, например, неприемлема в принципе.
–Но, если врач понимает, что пациент не хочет быть его помощником, тем более партнёром, если тот агрессивен, недоверчив, а лечить его всё равно надо, может ли врач от такого пациента отказаться? Или клятва Гиппократа не велит?
– Я вам открою некоторые статистические цифры. Директор института им. Сербского как-то ответственно заявила, что в обществе у нас около 20% людей с различными отклонениями психики. Начальник аналитического управления КГБ СССР генерал Георгий Владимирович Пипия когда-то говорил мне, что большой процент всех жителей страны – латентные шизофреники, из которых лишь 1% добирается до врачебного диагноза. Это статистика. К чему я? А вот к чему.
Лечить мы в силу долга обязаны всех. И лечим. Но юридические перекосы, конечно, в этом процессе имеются. И любому профильному медику они хорошо известны.
Если, например, буйный пациент с явными признаками помешательства гоняется с ножом за врачом, то медик имеет право лишь вызвать охрану или полицию, чтобы того разоружили, задержали и т.д., если, конечно, успеют, и они же должны вызвать психиатра, т.к. врач (лечащий. – Авт.) в его психическом состоянии может лишь усомниться. Для подтверждения диагноза необходим психиатр. Но, чтобы пригласить психиатра, должно быть согласие того самого буйного «виновника торжества». А тот его никогда не даст. Вот такой правовой круг. Таков закон. Анахронизм, конечно, но он, увы, существует.
– А по каким правилам общаются со своими пациентами зарубежные медики, американские, например? Вы ведь жили и работали в США...
– Наши американские коллеги при всей своей материальной и технической обеспеченности живут в мире иных условностей. Там многие законы заорганизованы до абсурда. Врачи в США боятся судов, пожалуй, больше, чем своих ошибок. В суд там ходят по любому поводу, даже самому нелепому. И при этом умудряются выигрывать по этим искам десятки миллионов долларов! Но...
У американских врачей есть очень существенный реальный «зонтик» от многих неприятностей: финансовая страховка!
– Деньги снова решают всё? А как же врачебные ошибки? Вы о них только что упоминали...
– Деньги решают многое. В том числе и в медицинском страховании! И для врача эти полисы – во многом надежда на благоприятный исход дела. Поэтому все врачи Америки, от университетских клиник до крупнейших частных госпиталей, застрахованы в том числе и от медицинских ошибок, которые, как и успехи, случаются в практике почти любого врача. В России об этом пока можно мечтать.
Ну какой образ врача создали в российском обществе следователи, которые во время операции (!) ворвались в клинику? Об этом много шумели, писали, а толку?
Опозорены талантливейшие хирурги, которые умеют делать самые сложные операции на сердце! Оскорблено всё врачебное сообщество. Сотрудники перенесли тяжелейший шок! Некоторые, я знаю, ушли из профессии, и что? Да ничего! По-моему, за это даже никто из высших чинов МВД не извинился. Самое прискорбное при этом, что повод этого дичайшего налёта оказался ничтожным, пустым и несостоятельным... А шлейф тянется до сих пор.
– Да, та, по сути, варварская история ещё долго будет на слуху. Самое печальное, что выводов из неё так и не сделано. Чего же тогда нам, рядовым страждущим, ждать от жизни?
– В России так сложилось, что лучшее лекарство от всех невзгод – высшая политическая воля! Если это лекарство будет доступно для общества, тем меньше будет страждущих как среди пациентов, так и среди врачей. Желаю всем не болеть!