31 августа (18-го по старому стилю) 2014 года исполняется 100 лет со дня переименования Петербурга в Петроград, произошедшего на волне патриотических настроений в начале Первой мировой войны.
Объяснять, что «родным» названием города на Неве является Санкт-Петербург (город святого Петра), никому вроде бы и не надо. Отец-основатель Пётр I самолично избрал это имя для нового российского населённого пункта, и точка. Хотя сам Пётр Алексеевич придуманного имени порой и вовсе не придерживался: то Петрополем Северную столицу назовёт в письмах, то просто Питербурхом… Не заладилось произношение официального названия нашего города и у простых людей: приставка «санкт» явно мешала речи сочетанием трёх никак не сочетаюшихся согласных. Спесь святости с названия в народе сбили, начав называть столицу Петербургом, а потом и вовсе появилось живучее Питер, от которого люди не отказывались даже в те годы, когда город именовался Ленинградом.
Странные формы патриотизма
Вопросов об изменении официального названия Петербурга не возникало на протяжении двухсот с лишним лет со дня основания. Первый раз заговорили об этом только в 1914 году, когда началась Первая мировая война. На волне антинемецкой пропаганды было принято высочайшее повеление Николая II (кстати, не жаловавшего царя-реформатора Петра) о переименовании Санкт-Петербурга в Петроград. По словам Анатолия Смолина, профессора кафедры истории нового и новейшего времени исторического факультета СПбГУ, переименование прошло достаточно кулуарно и никакого общественного резонанса не вызвало. Хотя, по сути, это было решение политическое, а вот патриотического или псевдопатриотического толка – судить бесполезно. Это уже частность: суть заключается в том, что, похоже, с этого переименования в отечестве утвердился обычай использовать смену названий городов, улиц, площадей и иже с ними в качестве политических актов. Воюем с немцами? Давайте покажем всем, что не любим их, что они враги!.. Тогда же стали срочным порядком переименовывать некоторые петербургские (простите, петроградские!) улицы, названия которых якобы были «онемечены». Например, как говорит член топонимической комиссии Санкт-Петербурга Алексей Ерофеев, Шнейдеровская улица могла стать Тихомировской, а Немецкий переулок – Русской улицей…
Из любви к пролетариату
Ознаменовав вступление страны в иную историческую эпоху и побыв десять лет Петроградом, счастливее Петербург не стал и в 1924 году по решению ЦК ВКП(б) опять сменил имя в память о вожде пролетариата Владимире Ульянове-Ленине. Опять политическое решение: вождя решено было «поднять на знамя» и всячески увековечивать как основателя государства. Но волна переименования улиц, площадей и переулков была поднята ещё раньше, сразу после октябрьского переворота: в основном шли «от противного»: была улица Офицерская – стала улица Декабристов, была Николаевская – стала сначала проспектом 27-го Февраля (в честь Февральской революции), потом – улицей Марата (в честь героя Великой французской революции)…
Ленинградский период был долог и славен как великими подвигами, так и постыдными делами: ленинградская блокада прославила нас на весь мир, а «ленинградское дело» ославило многих хороших людей внутри страны. Но главная разница в последствиях переименований 1914-го и 1924 годов, пожалуй, в том, что поколения петроградцев страна так и не получила, а вот ленинградцы, напротив, вошли в историю как люди особой культуры.
Новое время – старое имя
В 1991 году, когда замаячила на горизонте идея очередного (исторически обоснованного, заметим!) переименования, эти самые «особые» люди показали умирающему потихоньку Советскому Союзу редкий пример подлинно демократического акта: переименование стало результатом волеизъявлением горожан. Говорит Александр Беляев, председатель Ленсовета в 1991–1993 годах: «В 1991 году все мы мечтали, чтобы город вернул себе блеск, лоск, значение, которые он имел в истории. Мы должны были вынести этот вопрос на всеобщее обсуждение, и обсуждалось много вариантов. Вплоть до экзотического Невоград». В ходе общественного опроса возвращение имени городу поддержали 54,86% ленинградцев, а 42%, оказавшись в меньшинстве, были против. Имя вернули указом Президиума Верховного Совета РСФСР, а ровно через полгода не стало государства под именем СССР: получается, смена имени нашего города, как и в прошлые исторические эпохи, стала знамением нового времени, новой политики…
Тема переименований опять в отечестве «в тренде». Надо думать, причиной тому вновь служит политика – резко ухудшившиеся на фоне украинского кризиса отношения России со страной-соседкой, европейскими государствами и США. Опять в ходу странные формы проявления патриотизма. Чего стоит одно только июньское заявление представителей Коммунистической партии о необходимости переименования Волгограда в Сталинград, а Петербурга – опять в Ленинград! Славу-то от городов-героев нынешние названия не отнимают… Дело вовсе и не в имени (на смену которого без особых причин придётся затратить немало средств), а в отношении к собственной истории, привлекать внимание к которой надо ежедневным, ежегодным взращиванием подлинной любви к родине – большой и малой, любви, происходящей от знания истории своей страны, в том числе и знания о неверном толковании слова «патриотизм».