Он родился в Стране восходящего солнца, но его солнце заходит в России. Всю жизнь Иоситеру Накагава хранит верность кодексу чести самурая и мечтает только об одном: чтоб соотечественники простили его за то, что он не погиб на той далёкой войне…
В глухой калмыцкой провинции – посёлке Южный, что у Чаграйского водохранилища, Иоситеру Накагава известен как дядя Саша-самурай. Он – живая достопримечательность и отчасти даже гордость Калмыкии. Несколько лет назад, после серии международных репортажей о его удивительной судьбе и роли Калмыкии в ней, власти республики построили для дяди Саши большой дом, где он со своей женой, падчерицей и её потомством тихо доживает свой век. Здоровье в последнее время подводит, поэтому дядя Саша гостей не жалует. Но и на жизнь не жалуется. Жалеет лишь, что уже не может ходить на рыбалку в мороз, как это было зимой, в год нашего знакомства. По дороге к водохранилищу он тогда даже запел по-японски. Родной язык почти забыт, но марш, который разучивал в лётном училище, всё ещё помнит: «Зима, мороз крепчает, противник бьёт, но мы летим», – перевёл дядя Саша.
Его готовили в камикадзе, обучали высшему пилотажу и постоянно твердили: хуже смерти только плен. В небе над Филиппинами лётчик-истребитель Иоситеру Накагава сбил 18 американских самолётов. Был представлен к званию самурая. «Это как Герой Советского Союза», – поясняет ветеран. Когда же Япония капитулировала, он попал в советский лагерь для военнопленных, где вместе с остальными офицерами в соответствии с кодексом чести самураев – «Бусидо» совершил харакири. Но их спасли. «Это русский врач помог, Терентьев фамилия была. Олег Павлович, военный хирург», – вспоминает бывший японский ас.
После тюремного госпиталя у самурая в России началась новая жизнь. Иоситеру стал Сашей. Лётчик высшего класса валил лес в Сибири, освоил бульдозер и трактор.В 1953 году японским военнопленным разрешили вернуться домой. Многие из тех, кто вместе с ним неудачно совершил харакири – уехали. Он же решил пожертвовать возвращением на родину во имя чести. «Это позор был бы, поэтому я не поехал», – признаётся дядя Саша.
После плена он работал на Кавказе, в Средней Азии, а в середине 80-х осел в Калмыкии, которая, по его словам, «с Японией на одно лицо». В посёлке Южный о прошлом дяди Саши знают все. И не только о боевом.
Встретившаяся нам у поселкового магазина общительная местная жительница стала рассказывать любопытные факты из его биографии. По её словам, дядя Саша… «многожёнец». «У него было много жён. Женщины любили его по молодости. Он же вежливый такой, не грубиян», – резюмировала она, характеризуя уважаемого в посёлке дедушку.
Здороваясь, дядя Саша всегда кланяется, и он желанный гость в каждом доме. На обратном пути заглянули к соседу. Все разговоры только о рыбалке, и тут без 100 граммов не обойтись.
– Саке – крепкая водка? – спрашивает сосед, доставая из шкафа наливку собственного приготовления.
– 28 градусов, – с ходу отвечает дядя Саша, не округляя цифр.
– Ну, у меня меньше. У меня полусаке!
Дядя Саша держит в руке сало, а суши – в уме. Часто вспоминает японские блюда, особенно «субар» – гречку с лапшой. По ночам он, бывает, плачет, а утром рассказывает падчерице о своей далёкой стране.
– Как там красиво, какие там у них блюда национальные. Как там долго люди живут, – рассказывает она.
В 2005 году с дядей Сашей в Калмыкии встретились японские журналисты. Захватывающая судьба соотечественника привела к репортёрскому расследованию. На острове Хоккайдо нашлась его родная сестра, у которой сохранились фотографии времён Второй мировой войны, где дядя Саша в форме японских ВВС. Копию того репортажа прислали и ему. Увидев, как сестра, потрясённая новостью, поспешила на кладбище, чтобы сообщить давно ушедшим в мир иной родителям о том, что их сын и брат спустя годы вернулся с того света, дядя Саша решился навестить родных. Но поездка в Японию продлилась недолго. Он вернулся к семье, в свой посёлок на юге Калмыкии. Родственники до сих пор зовут Иоситеру домой навсегда, но он не может преступить через данное когда-то слово, и уже почти 70 лет крепко связан с Россией.