Наш олимпийский мишка снова растет в цене. Запад болен медвежьей болезнью. «Медведь проснулся», – пишет American Thinker. «Медведь с удовольствием возвращается», – замечает The Economist. «Русский медведь внушает страх», – признается The American Spectator. The Wall Street Journal бьет тревогу: «Русский медведь лезет на американский рынок». «Для ЕС объятия с русским медведем могут обернуться избиением», – делится своей озабоченностью Times. The Washington Times предполагает: «Медведь ставит ловушку». Но это что, The Wall Street Journal вообще уверен, что «Медведи могут летать». Немудрено, что, представив это зрелище, в The Guardian закричали: «Лапы прочь от нашего газа, русский медведь!»
Поневоле, насмотревшись такого, обрастешь шерстью. Паранойя заразна, и, прочитав в той же The Guardian: «Проснулись медведи, распустились цветы, что происходит с зимой?», не можешь поверить, что это всего лишь о погоде, а не о зловредности русских.
Русофобия – это «естественный» психологический фон сегодняшней Европы. Это ее атмосфера, ее подсознание, ее основной «драйв» в международных делах. Бесполезно искать таинственных злопыхателей, навязывающих «европейцам» антирусские настроения. Даже если выселить в Лондон всех лишенных собственности русских олигархов, то и им был бы не под силу такой подвиг. Нельзя убедить того, кто не желает убедиться сам. Политики Европы не столько формируют общественное мнение о России, сколько следуют за ним.
Со времен Древнего Рима отношение европейцев к «варварам» мало изменилось. Правила политкорректности способны отформатировать политическое сознание, но с подсознанием им не совладать, и бытовая ксенофобия цветет в «цивилизованной» Европе так же пышно, как и у нас, «диких скифов». Разумеется, она распространяется не только на русских, просто в «соревновании варваров» нам удалось вернуть себе почетное первое место.
Мы слишком близки к Европе и слишком велики для нее, чтобы она могла себе позволить не опасаться нас. Мы ее естественный конкурент. С тех пор как возникла Московия, мы нависаем над Европой, вмешиваясь в ее дела со свойственной «русскому медведю» элегантностью. Она нам платит той же монетой. Перефразируя Михаила Светлова, можно сказать: «Легче полюбить все человечество, чем соседа по Европе».
Русофобия давно и глубоко укоренилась в европейском сознании. В своих основных «параметрах» она устойчива по отношению к любым изменениям, происходящим в России. Меняется лишь образ врага: «азиатский деспотизм», «коммунистический тоталитаризм» и, наконец, «энергетический авторитаризм». Все это лишь маски европейской русофобии. Реальным противником Европы всегда была именно Россия, независимо от того, какой режим в ней правил бал и какую идеологию он исповедовал.
Приступы европейской русофобии цикличны. И чем больше маятник отклоняется в одну сторону, тем дальше он качнется затем в другую. Чрезмерная «горбомания» в конце 80-х изначально была чревата новым длительным охлаждением. Но у нынешнего всплеска антирусских настроений есть свои особые причины.
Тайной пружиной нынешней русофобии является подсознательное ощущение Западом своей растущей слабости. Европа обуреваема сегодня многочисленными страхами за свое будущее. Потепление климата, засилье эмигрантов, дефицит жизненных ресурсов, хаос мирового порядка, кризис культуры – несть числа тем вызовам, с которыми столкнулась западная цивилизация. И чем сильнее страх, тем агрессивнее европейское общественное мнение по отношению к России. Мы – жертва комплекса европейской неполноценности.
«В отношениях с другими странами, – пишет Марк Леонард, – европейцев не интересует классическая геополитика. Они, прежде всего, рассматривают другую сторону проблемы: какие ценности поддерживает данное государство?.. Фанатичная приверженность Европы принципу соблюдения законности означает, что она может полностью трансформировать страны, в отношения с которыми она вступает, а не просто оказывать поверхностное воздействие на них». В современном мире массовых коммуникаций борьба за ценности – это и есть борьба за контроль.
Впрочем, и для классической геополитики остается место. Не случайно после многих лет «романтической дружбы» Мэгги и Горби главным оппонентом России в Европе стали британцы. Островитяне ведут свой традиционный спор с немцами и французами за влияние на континенте, и германо-франкорусский союз им ни к чему. Варвары не должны вмешиваться в дела Европы.
Россия была и остается для европейцев «чужой». Именно поэтому для «побежденной» в холодной войне России в отличие от побежденной во Второй мировой войне Германии не было предложено никакого «плана Маршалла». Было много слов о западных ценностях и очень мало реальной экономической помощи. Немцы были «своими», поэтому их простили и при помощи американских денег вернули в экономическое и политическое пространство Европы как самостоятельных игроков. Россия могла стать своей, только растворившись в Европе, сгинув в Лету как самостоятельная культура и суверенное государство. Тем неприятнее было наблюдать за возвращением медведя.
Но странное дело, отвергая «культурно чуждую» Россию, Европа не торопится ее далеко от себя отпускать. Потому что Бог знает куда может забрести медведь-шатун. Возможный союз России и Китая – страшный сон Европы. «Медведь и дракон против Запада» (Bremer Nachrchten), «Саммит медведя и дракона» (The Washington Times), «Когда драконы танцуют с медведями» (The Economist) – это только слабые отголоски этого сна. Вот тут на Западе вспоминают, что мы тоже Европа, по крайней мере географически. Варвары не должны дружить между собой.
США и Европа озаботились проблемами русской демографии. На страницах печати и на дипломатических приемах Москву пугают Пекином, напоминают и про миллиард голодных ртов, и про семь тысяч километров границы, и про полупустую Сибирь. Европа ведет себя по отношению к России как собака на сене – и сама не берет, и другим не дает.
Слов нет, хрен редьки не слаще. На Восток русский человек смотрит с такой же опаской, что и на Запад. Но есть и разница. Если России будет не суждено сохранить свою государственность (надо уметь смотреть суровой правде в глаза), то в любом случае Китай с его религиозной толерантностью представляет для России гораздо меньшую угрозу, чем Европа с ее маниакальным стремлением навязать свои ценности и перелопатить наши культурные устои. В конечном счете, чтобы не раствориться в историческом небытии, нам важно сохранить именно свою культурную идентичность. Поэтому чем больше нам говорят о европейских ценностях, тем чаще мы поглядываем на Китай.
Когда-то Владимир Соловьев писал, что китайцы – это нация, созданная трудолюбием, но в их истории было мало места подвигу. В таком случае мы созданы друг для друга, потому что героев у нас хоть отбавляй, работать только никто не хочет...
Что меньшее из зол для России - президент англичанин или президент китаец?
Спросили мы граждан России
Игорь Крупенников, 44 года, почтовый служащий, г. Смоленск:
- Сложный вопрос... С одной стороны, китайцы работать умеют, как никто другой. Глядишь, и нашу экономику наконец поднимут так, чтобы простые люди на своем кошельке это почувствовали, а не только олигархи. С другой стороны, и англичане - народ явно не бедный. Была бы моя воля, назначил бы англичанина президентом, а китайца - премьер-министром. Вот тогда бы зажили!
Элеонора Никоненко, 38 лет, преподаватель, г. Томск:
- Лучше уж англичанин! Все-таки и культура, и менталитет у нас, россиян, - европейские. Нам с европейцами легче общий язык найти, чем с азиатами. Если будет президент-китаец, они нас за время его правления просто задавят! А англичанин способен не только экономику российскую поднять, но и Гарвард у нас основать, и в целом - поднять образование, высшую школу на новую высоту. Давно пора за это взяться! Ведь без образованных людей нормальной жизни в стране не будет. Станет ли китаец-президент вузами заниматься? Сомневаюсь.
Валентин Городницкий, 53 года, военный пенсионер, г. Тверь:
- Я бы проголосовал за китайца. Мы все-таки и коммунизм вместе строили, и вообще, как говорится, «русский с китайцем - братья навек»! Китайцы, по-моему, честнее зажравшихся европейцев. И потом, не забывайте, что англичане всегда пляшут по дудку Дяди Сэма! Загребут все наши прибыльные предприятия и отдадут их американцам. А мы останемся с носом. Зачем нам такое «счастье»?
Галина Боброва, 29 лет, проводница, г. Владикавказ:
- Наших людей даже китаец-президент, да и англичанин тоже работать не научат, разве что попробуют заставить. Но толку от этого все равно не будет. Из-под палки ничего хорошего добиться нельзя. Я бы не надеялась на заграничных начальников. У них почему получается хорошо руководить? Потому, что они знают свой народ, его слабые и сильные стороны. А мы - другие. И нам нужен свой президент - не китаец и не англичанин. Разве в России не осталось уже башковитых мужчин?
