Завершившаяся в Казани Универсиада обошлась в 228 млрд. рублей, что в 10 раз дороже первоначальной сметы. Однако её организацию уже сейчас называют успешной и дальновидной – в сравнении с саммитом АТЭС или Олимпиадой в Сочи. Масштабы воровства в Татарстане показались Москве настолько умеренными, что некоторым казанским топ-менеджерам предсказывают успешную карьеру в столице. К тому же Казань представляется центру удачным примером «плавильного котла», где мирно существуют христиане и мусульмане. Цена вопроса для Кремля очень высока: если идея толерантности провалится в Татарстане, то аукнется это прежде всего на Кавказе.
Конституционное ханство
Власти республики бросили на Универсиаду все силы. Переписали всех англоговорящих жителей, из них набирали волонтёров. Для охраны порядка к 30 тыс. полицейских добавилось столько же военнослужащих и несметная рать частных охранников. Билеты на соревнования стоили недорого: от 30 до 300 рублей. И даже Сабантуй перенесли на универсиадные дни, чтобы ещё добавить веселья.
К началу соревнований в столице Татарстана построили или модернизировали 64 спортивных объекта. В отличие от Сочи, здесь заранее продумывали, как будут использовать сооружения после Универсиады. Вместо одной ледовой арены в Казани теперь девять, но и они арендованы частниками под завязку. Та же картина с бассейнами – вместо одного – семь. Один бассейн оснащён выдвижными полами, и в нём можно проводить концерты. Дворец единоборств «АК Барс» уже вышел на самоокупаемость, проведя за три года более сотни соревнований, в том числе Кубок мира по самбо и чемпионат мира по бальным танцам. В республиканском министерстве по делам молодёжи, спорту и туризму рассказывают, будто спортом теперь активно занимается каждый третий житель Казани, раньше их было вдвое меньше.
Деревня Универсиады, общей жилой площадью 274 тыс. кв. м, обошлась менее чем в 15 млрд. рублей. После Игр олимпийские деревни обычно продают под офисы и жильё, но в Казани её передадут университету, для которого всё равно надо строить общежитие. Новый терминал аэропорта Казань обошёлся всего в 2,5 млрд. руб., а линия Аэроэкспресса – в 11 миллиардов. В Сочи цены выше в 2–3 раза. И не только в Сочи. Одно кресло на новом стадионе «Казань Арена» стоит 257 тыс. руб., а на так и недостроенном в Петербурге стадионе «Зенита» – уже 520 тыс. рублей.
Достаточно поговорить с предпринимателями в Казани, чтобы понять – с коррупцией при подготовке к Универсиаде обычных проблем не было. Никто не сказал, что требовали откат выше 30%. Главное, что для бизнеса существуют стабильные правила игры: при переходе власти от прежнего президента Минтимера Шаймиева к нынешнему – Рустаму Минниханову основы не сотрясались, а значит, возможны долгосрочные проекты. Более того, в республике есть хозяин, зависимый от Москвы чисто формально, и воровать из бюджета – значит воровать у него.
– У чиновничьей элиты в Татарстане нет комплекса временщика, когда надо побыстрее что-то урвать, потому что завтра тебя переведут, – говорит социолог Олег Булатов. – Президент Татарстана – не просто губернатор, которого можно снять через месяц. В Казани действуют определённые гарантии, можно работать на перспективу. Одно дело строить мосты в никуда и дворцы для кёрлинга, другое – продумывать оптимальные транспортные развязки, чтобы высвободить финансы на что-то ещё. Неудивительно, что в Татарстане сошли почти на «нет» идеи отделиться от России, очень популярные 20 лет назад.
Союз креста и полумесяца
Сказать, что в Казани русского не отличить от татарина, не получится. Как раз наоборот – многие стараются подчеркнуть национальную и религиозную идентичность. В одной из клиник открылось мусульманское отделение, где лечат в традициях ислама. Причём глава клиники Сергей Майоров – русский, православный. Он рассказывает, что никто на него не давил, просто такая услуга востребована. Спросом пользуются, например, мусульманские купальники. А в бассейнах для посещения женщин-мусульманок, которые не могут плескаться вместе с мужчинами, выделяют отдельные дни.
Другое дело, что в «женский день» в бассейн ходят и православные монахини. А в крупных госучреждениях вроде ГУВД строят рядом мечеть и церковь, тщательно следя, чтобы они были одинаковых высоты и объёма. Это важно: из девяти станций Казанского метро только одна с татарским названием. И это сразу вызвало возмущение, хотя и мирное, без переворачивания автомобилей.
– В Татарстане относительное межнациональное спокойствие объясняется двумя главными факторами, – говорит политолог Маргарита Островская. – Во-первых, у русских и татар примерно одинаковый образовательный уровень. Ведь то, что часто принимают за межнациональную рознь, на самом деле неприятие чужого типа культуры, диссонанс в уровне развития. Во-вторых, в Казани молодёжь традиционно объединялась не по национальному, а по районному признаку. Знаменитые казанские группировки, через которые проходило большинство школьников и студентов 10–20 лет назад, как раз и были такие: русские и татары с одного квартала вставали плечом к плечу.
В 1990-е казалось, что Татарстан ближе всех национальных республик подошёл к отделению от России. Он, по сути, и стал полусуверенным: своё правительство, свой президент, большинство нефтяных доходов остаётся в республике. До недавнего времени здесь не работал ни один федеральный сотовый оператор, ни одна сеть АЗС, кроме «Татнефть» и «Татнефтепродукт». Московский бизнес сюда пустили лишь после отставки Минтимера Шаймиева. В отношениях Москвы и Казани сформировался новый тренд: толерантность в обмен на инфраструктурные проекты. Вы нам межэтнический мир, мы вам деньги на инфраструктуру к Универсиаде.
И это, похоже, всех устраивает. Митинги сепаратистов в республике собирают от силы
100–200 человек. Некоторые эксперты предостерегают, что ислам и исламистские организации способны количественно взрываться в критических ситуациях. В Казани толчком к беспорядкам могли стать покушение на муфтия Татарстана Илдуса Файзова и убийство его заместителя Валиуллы Якупова в июле 2012 года. Однако никаких «взрывов» за этим не последовало. По городу поползли слухи, что у казанского кремля видели машину с флагом «Аль-Каиды», но горожанки от этого не стали резко менять джинсы на хиджаб. Кстати, хиджабов в Казани не больше, чем в Москве.
Нельзя сказать, что Москва покупает спокойствие в Татарстане, как в Чечне. Из республики в центр уходит 400 млрд. руб. налогов в год, а в виде прямых субвенций возвращается только 10%. Этим фактом любят оперировать сепаратисты, хотя он и абсурден: с учётом бюджетов министерств и федеральных целевых программ республика явно не в прогаре. Если на Кавказе некоторые политики уверены, что получать с Москвы деньги, можно только бряцая оружием, то в Казани наоборот: невиданные для города мегапроекты воспринимаются как следствие мира, разумных решений и трудолюбия. Казанцев даже не пугает, что дороги и небоскрёбы строят в долг.
Например, деньги на Универсиаду шли как в виде прямых дотаций, так и в виде кредитов. Задолженность Татарстана составляет 85 млрд. руб. – это 3-е место в России после Москвы и Подмосковья. Правда, в Казани все, от экономистов до таксистов, уверены, что Москва эти долги скоро спишет.