14 июня на заседании правительства вспомнили про музеи. Государство осознало, что это тоже отрасль, которую надо развивать. Поэтому пообещало за 10 лет вложить в нее 169,5 млрд. рублей. Пойдут ли деньги впрок – большой вопрос. В последнее время музейную пыль всколыхнула череда крупных скандалов. Некоторые хранилища культуры и искусства оказались теми самыми тихими омутами, в которых завелось немало финансовых «страшил».
Кремль дороже Лувра
Высокопоставленные музейные работники часто рассказывают, какие они бедные и гонимые. В действительности же трудятся в огромной индустрии, где вращаются серьезные деньги. В РФ – 2,5 тыс. музеев (включая филиалы). Из них федеральных – 87. По данным Союза музеев России, уже в середине 2000-х годов общий бюджет этих учреждений приближался к 14 млрд. руб. в год. Они зарабатывают на всем, на чем могут: аренде помещений, экскурсиях, экспертных услугах. К примеру, берут деньги за оценку картин, оружия и антиквариата.
Но основной доход приносят билеты. Если в начале 2000‑х гг. число посещений росло, в последнее время оно держится на одном уровне. В музеи заглядывают 78–80 млн. человек в год. Ходить туда стало дорого. Например, чтобы осмотреть соборы Московского Кремля, нужно выложить 350–500 рублей. Посещение Третьяковской галереи обойдется российскому гражданину в 180 руб., иностранцу – в 360. Петербургский Эрмитаж тоже традиционно дискриминирует гостей РФ, требуя с них за вход 400 рублей. В регионах музейщики также не лыком шиты. В Вологодской области билет в Кирилло-Белозерский монастырь обходится в 350 рублей. В Ферапонтове за осмотр фресок Дионисия требуют 250 рублей.
Для сравнения: в Китае в начале 2011 г. власти сделали бесплатными для посещения 2,5 из 3,5 тыс. имеющихся в стране музеев. В знаменитых Британском музее и Галерее Тейт посещение основной коллекции тоже бесплатное. Деньги берут только за дополнительные выставки. В испанском музее Прадо билет стоит 7 евро (280 руб.), в парижском Клюни – 8 евро (320 руб.). Билет в Лувр обходится 9 евро (360 руб.), но для тех, кто моложе 18 лет, – бесплатно. К тому же туда свободный вход по пятницам.
При этом в отличие от российских коллег европейские галеристы не крохоборствуют. К примеру, почти везде можно свободно фотографировать. Ввести дополнительный сбор за снимки не пришло в голову ни руководству парижского Лувра, ни мюнхенской Пинакотеке, ни музею Ватикана. В России за любительскую съемку в залах просят 50–100 руб. и больше.
Вроде бы при таких тарифах хранители искусства должны процветать. Ничуть – зарплаты в отрасли ничтожные. В федеральных музеях средний заработок – 15 тыс. руб. в месяц, в региональных – 5–8 тысяч. Видимо, большая часть собранных денег остается в ведении музейных директоров. Некоторые из них распоряжаются средствами слишком вольно.
Настолько, что новости о жизни государственных галерей в последнее время стало трудно отличить от криминальной хроники. К примеру, в ноябре 2010 г. под следствием оказались директор петербургского Музея истории религии Борис Аракчеев и его заместитель Галина Сивкова. По заявлению прокуратуры Петербурга, их подозревают в растрате 6 млн. руб., выделенных из казны на ремонт вентиляции.
Скупые рыцари
Порой у рядовых сотрудников музеев не выдерживают нервы, и они начинают строчить жалобы на руководство в духе популярных ныне обращений к общественности. Процесс затронул даже лиц духовного звания. В прошлом декабре деятели культуры написали открытое письмо, в котором потребовали увольнения директора Соловецкого музея архимандрита Порфирия. По сведениям авторов письма, тот, будучи одновременно главой светского учреждения и наместником Соловецкого монастыря, переводит музейные земли в церковное пользование.
В июне Следственный комитет возбудил дело против директора подмосковного Бородинского музея-заповедника Михаила Черепашенца. Он обвиняется в халатности, поскольку, по мнению следователей, согласовал бумаги на застройку участков на месте знаменитого сражения 1812 года.
Самый громкий скандал случился весной 2011 г. в столичной Третьяковской галерее. В Интернете появилось обращение к министру культуры Александру Авдееву за подписью «коллектива галереи». В нем директора Третьяковки Ирину Лебедеву обвиняют в том, что она набрала в штат бывших сотрудников мэрии Москвы – а те по старой памяти создали в музее масштабную систему откатов. Если верить авторам письма, люди из дирекции, разъезжающие на «ягуарах», требуют себе 30% от контрактов на подсобные работы. Причем открыто хвастаются, что украли на ремонтах 4 млн. рублей. Сама же г-жа Лебедева якобы живет в квартире, принадлежащей Третьяковке, и оплачивает коммунальные расходы за счет музея.
Скандальное письмо не возымело никаких последствий. Министр культуры лично вступился за Лебедеву, заявив, что полностью ей доверяет – и все. Дело спустили на тормозах. Это уже не первый случай, когда Минкульт, несмотря ни на что, поддерживает дирекции музеев. В 2010 г. министерство встало на сторону московского ГМИИ им. Пушкина, который претендует на здание Института философии РАН. А в 2006 г. Минкульт не стал увольнять с поста директора Эрмитажа Михаила Пиотровского, когда в музее разгорелся крупный скандал с пропажей экспонатов стоимостью 130 млн. рублей.
С такими делами иным музейщикам становится не до основной работы. Директора хранилищ все больше напоминают скупых рыцарей, чахнущих над сокровищами, которые, кроме них, не увидит никто. «Из 100 млн. единиц хранения музейных фондов выставляется только 10%. В Оружейной палате в Кремле – пять процентов, и это с учетом выставочной деятельности. До многих экспонатов за 80 лет так и не дошли руки экспертов, они не изучаются. Возникают специфические проблемы: в хранилищах лежат вещи, записанные за одним художником, а впоследствии, при детальном изучении, это оказываются произведения другого автора», – говорит экс-замруководителя Росохранкультуры Анатолий Вилков.
Так что судьба обещанных музеям 169,5 млрд. казенных рублей вызывает опасения. Сумеет ли правительство надежно отследить, на что потратят деньги. Это не значит – давать ничего не надо. Хорошо бы только средства достались тем тысячам музейных работников, которые действительно живут небогато и напоминают подвижников, хранящих осколки культуры для будущих поколений. А то вместо повышения зарплат, ремонта обветшавших залов и прочего разбора музейных завалов помощь обернется тем, что перед дверями музеев посетители смогут полюбоваться на очередные новые директорские «ягуары».