Есть старый еврейский анекдот: Господь вызвал раввина и объявил, что через две недели будет потоп. Аудиенция закончилась, раввин пришел в синагогу и сказал своим соплеменникам: «У меня неприятная новость, снова обещают потоп. Поэтому у нас две недели, чтобы научиться жить под водой». Как известно, в каждой шутке только доля шутки. Действительно, порой кажется, что многочисленные испытания, выпавшие на долю еврейского народа, другой этнос попросту стерли бы с лица земли. Евреям же удалось выстоять и сохранить самобытность. О национальных особенностях еврейского характера «НА» поговорил с раввином, председателем Конгресса еврейских религиозных организаций и объединений России – Зиновием Львовичем КОГАНОМ.
- Зиновий Львович, почему у еврейского народа религия и национальные традиции переплелись так тесно?
– Раввин Штейнзальц, популярный в девяностые годы в России, сказал: «Иудаизм – никакая не религия, а образ жизни, включающий в себя традиции и культуру». От себя добавлю, что в этом плане иудаизм схож с исламом. Возможно, поэтому в XX и XXI веках у этих религиозных учений возникает все больше последователей. Иудаизм сейчас выходит из этнической «скорлупы» и становится такой же популярной религией, как и христианство.
– Но ведь отчасти именно благодаря этой «скорлупе» еврейский народ сумел сохраниться, выдержать те невероятные трудности, которые выпали на его долю. Сейчас, когда он будет принимать в себя всех, нет опасности «растворения»?
– Такая опасность, конечно, есть. Но между тем евреи всегда держались и будут держаться Торы. Это следование канонам поможет удержаться от «растворения». Я помню себя маленьким мальчиком лет пяти, когда мы с дедушкой, оба в ермолках, по субботам ходили молиться. Дед брал меня за руку и вел через весь Днепродзержинск в дом Резника. Этот человек предоставлял свою квартиру для молитв. В то время совершать религиозные обряды было небезопасно, за такое забирали в милицию, выносили предупреждение. О тех хождениях с дедушкой я ничего не помню, кроме кошмарных снов и страха перед наказанием. Много позже, когда дедушки не стало, я вдруг вернулся к Торе. Нашел книгу на русском и на иврите. Уже будучи студентом, переписывал отдельные страницы. Меня к этому тянуло, поэтому я и стал тем, кем стал.
Вначале семидесятых годов мы небольшими группками собирались нелегально на квартирах и на русском слушали куски из Торы и комментарии к ней. Иврит у меня на тот момент был очень слабый.
– А идиш?
– Тора написана на иврите и частично на арамейском, так же как и комментарии к ней. Молитвы мы читали на иврите, поскольку уже в семидесятые годы сказывалось влияние Израиля, который решил, что местным государственным языком будет иврит. И если хук справа по идишу нанесли атеистический большевизм, Гражданская война, вообще весь XX век, то хук слева влепил Израиль, который отучил людей бороться за идиш.
– Но ведь язык ашкеназов – наших российских евреев – это все-таки идиш. Вся история и культура российских евреев связана с идишем. Почему сейчас от него так легко отказываются?
– Когда я думаю о бабушке с дедушкой, конечно, вспоминаю наши с ними разговоры на идише. А вот папа уже плохо знал этот язык, хотя родом был из Гомеля, где все говорили на идише, даже собаки и те на нем лаяли. Мама знала язык еще хуже отца. Она ушла из гетто после окончания школы и потом образование получала на русском. Таким образом, родители, хотя уже почти не говорили на идише, но еще понимали его. Мы говорим еще меньше, а мои дети вообще не знают идиша.
– То есть за два поколения произошел отказ от многовековой культуры языка.
– Выходит, что так. На идише долгое время издавался журнал «Советиш эймланд» («Советская родина»), но его никто не покупал.
– Боялись покупать? Думали, купишь – тебя заметят?
– Там публиковались неинтересные вещи. Пока местные писатели сочиняли на идише какую-то графоманскую ерунду, на русском писали Пастернак, Бродский, Гроссман. Они писали на русском, потому что сегодня родной язык наших евреев – русский. На русском языке можно писать очень «еврейские» вещи, как это делал Бабель. Дело не в языке, а в чем-то большем. В духовном огоньке, который есть в каждом человеке.
– А по каким признакам можно распознать этот духовный
огонек?
– Это трудно так определить. Дело же не в том, еврей ты по крови или по традициям. Если говорить о воспитании, то для еврея семья – самое главное. Отношение к детям, жене и к домашнему очагу может рассказать о том, кто перед нами: хороший еврейский мальчик или обормот. Человек рожден для того, чтобы продолжить свой род. И уже с тринадцати лет у мальчика обязана быть невеста или даже жена. В заповедях ведь не сказано: «защищайте диссертации» или «пишите стихи», там сказано – «плодитесь и размножайтесь».
– А еще какие черты помимо большой любви к своей семье и продолжению рода вы назвали бы еврейскими?
– Нужно быть толерантным и скромным, не выделяться. Правда, именно это стремление не выделяться еврея и выдает.
– Как не выделяться? Давайте вспомним знаменитую «семибанкирщину», где из семи банкиров только один Потанин не еврей. Получается, шестеро его коллег не придерживались необходимых норм поведения. Или стремление к богатству – это тоже национальная черта?
– Имеется еще один нюанс: нельзя зарывать Божий дар, талант. Если человек пишет стихи, то пусть пишет. Вдруг окажется, что он – второй Пушкин? Есть люди, у которых талант к приумножению капиталов. Может быть, этот банкир и не хочет выделяться своим богатством, но ведь у него есть талант – загребать. И потом в характере у евреев – бережливость. Впечатление такое, что живут они лучше других. В каком-то смысле это так. Евреи меньше пьют, реже покупают одежду. Еврей может ходить так, что на него смотреть страшно, зато у него всегда есть что поесть. Главное – продолжить род, а для этого твои дети должны не только хорошо питаться, но и быть образованными. Я думаю, своим стремлением учиться, выбиться в люди евреи всегда выделялись.
– Сегодня большинство евреев в России живут в ассимилированных семьях. Может, в этом есть великий замысел, чтобы все мы перемешались и друг у друга учились?
– Да, нам есть чему друг у друга научиться. Например, евреи с трудом, но учатся русской щедрости. Русские учатся еврейской бережливости. Так и живем: иногда конфликтуем, иногда дополняем друг друга.
– Очень небольшое число евреев проживают сейчас в Российской Федерации.
– Около трехсот тысяч.
– Многие уезжают, но каждая перепись показывает, что численность этноса не уменьшается. Хорошо «плодятся и размножаются» или причина в чем-то другом?
– Размножаются хуже, чем передвигаются. Сейчас из Израиля вернулись около шестидесяти тысяч евреев – те, кто уехал молодыми людьми. Это не старики, которые ездят туда-сюда.
– А почему возвращаются?
– Любовь к России в среде эмигрантов очень сильна. Я периодически приезжаю к своему двоюродному брату в Израиль. И когда мы с ним гуляем по улицам в выходные, изо всех окон звучат Первый канал, «НТВ» или просто русские песни.
– Как будто и не уезжали.
– Именно. Уехавшие продолжают следить за российской жизнью, их дети на каникулы отправляются не в Италию, Грецию или Испанию. Они отдыхают у украинских дедушек, у русских бабушек. И это самые счастливые их минуты. Поэтому даже если евреи и уезжают из России, то потом всегда возвращаются.