Фигура академика РАН Евгения ПРИМАКОВА возвышается над политическим полем, как Эверест над Среднерусской возвышенностью. В последнее время Евгений Максимович, занимающий пост президента Торгово-промышленной палаты Российской Федерации, редко балует общественность своими выступлениями. Тем ценнее его слова, сказанные на заседании «Меркурий-клуба», который он возглавляет.
Докризисная модель погубит Россию
В минувшем 2010 г. в России не просто наметился, а действительно начался выход из экономического кризиса. Главные достижения – мы сохранили кредитно-банковскую систему, попавшую под молот кризиса. Удалось избежать падения уровня жизни населения. Не позволили вырваться на простор безработице. Начался рост промышленности, обгоняющий рост ВВП.
Вместе с тем 2010 год выявил серьезные проблемы России.
Проблема первая – это продолжение экономического развития России по докризисной модели. Влиятельные круги уповают на то, что основные импортеры нефти выходят из рецессии, а цены на нефть удерживаются на высоком уровне. Они считают, что продолжение курса на поддержку крупных сырьевых компаний воссоздаст благоприятную докризисную ситуацию.
Чем это грозит? Втянутая в кризис Россия представляла собой страну, 40% ВВП которой создавалось за счет экспорта сырья. А внешний корпоративный долг достиг 500 млрд. долларов – практически все «длинные» деньги, полученные бизнесом в виде кредитов, имели зарубежное происхождение. И спасенная банковская система остается абсолютно неконкурентоспособной по сравнению с зарубежной.
С этим «грузом» Россия вступила в кризис. Отсюда и его масштабы – худшее положение в «двадцатке» и длительность выхода страны из кризисной полосы. Наибольший спад производства произошел в обрабатывающей промышленности, особенно в машиностроении. Накопленные средства не смогли избавить Россию от последствий кризиса, который успешно преодолевают страны, не имеющие никаких «заначек».
Позади прогресса
Одним из самых негативных результатов экономической модели докризисных лет стала хроническая нехватка инвестиций. В результате этой политики нового машинного оборудования у нас производится в 80 раз меньше, чем в Японии, в 30 раз меньше, чем в Китае.
В апреле 2010 года Росстат впервые привел сводку о положении России в 1992–2008 годах. Фактически это итог 16 лет реформы экономики. С 1992 по 2008 год население России сократилось на 6 млн. человек. Средний уровень жизни населения вырос, но усилилось его расслоение по доходам. Соотношение доходов 10% самых богатых и самых бедных возросло в два раза и достигло 17. Почти в два раза сократилось число дошкольных учреждений. На 70% выросло число государственных чиновников. С 1992 по 2008 г. на 40% сократилось число организаций, выполняющих научные исследования. Число сотрудников в них уменьшилось на 50%. Россия окончательно села на сырьевую иглу.
Вывод очевиден: нельзя возвращаться к старой политике. Эта модель даже в условиях высоких цен на экспортируемое сырье не решает задач технологического обновления экономики. А такая задача в острой форме проявилась уже сегодня на этапе выхода России из кризиса. Далеко не случайно, что в США, Канаде, странах Западной Европы, Японии, Южной Корее, да и в Китае и Индии именно сейчас возросли вложения в НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки), образование, здравоохранение. В сентябре 2010 г. в США был принят закон о дополнительном выделении из бюджета 30 млрд. долларов для кредитования малого бизнеса. Это позволит создать дополнительно 500 тыс. рабочих мест. Снят налог и на новое оборудование, приобретаемое с сентября 2010-го по декабрь 2011 года.
У нас другая ситуация. Государство тратит из бюджета на НИОКР немало, но в то же время затраты на эти цели наших компаний, в том числе крупных, ничтожны. В результате общие расходы на НИОКР в России составляют лишь 1% ВВП, а в США – 2,7%, в Японии, Швеции, Израиле – от 3,5 до 4,5% ВВП. Научно-техническое отставание России стало одним из наиболее негативных проявлений характера ее развития.
Антитезисы модернизации
Несколько слов о модернизации. Нужда в обновлении, несомненно, актуальна. Но у меня есть свое мнение на этот счет.
Антитезис первый. Перевод экономики на инновационные рельсы нельзя осуществить методом единичных научно-технологических прорывов без мощной конкурентоспособной промышленности.
Антитезис второй. Модернизация в экономике не может осуществляться изолированно, без демократизации общественной жизни. В нашей стране процесс демократизации развивается зигзагообразно. До сих пор не обрела независимость судебная система. Законодательная власть, как правило, беспрекословно выполняет волю руководства даже в тех случаях, когда неочевидна правильность поступающих установок. На низком уровне находится политическая конкуренция. Сохраняется практика административного давления, когда «Единая Россия» в открытую оценивает местного руководителя по проценту единороссов, прошедших в орган власти. Сохраняется «руководящий жезл» в отношении СМИ, особенно крупных телевизионных каналов, позволяющий направлять их деятельность в виде синхронных кампаний. Часто игнорируется общественное мнение. Последний пример этого – переименование милиции в полицию. Уверен, что при проведении социологического опроса большинство высказались бы против.
Антитезис третий. Демократизация ни в коем случае не должна приводить к ослаблению государства. Нужны, безусловно, порядок, стабильность, безопасность. Ослабление силы Закона противопоказано модернизации. Многие ассоциируют сильное государство с авторитарным правлением. Иногда даже с тоталитарным. Категорически с этим не согласен.
Антитезис четвертый. Нельзя говорить о необходимости сначала провести политическую модернизацию, и только затем приступить к модернизации экономики. Не согласен и с другой последовательностью, что следует, дескать, заморозить демократизацию общественной жизни до того момента, пока не будут достигнуты ощутимые результаты в области экономики. Все должно происходить только одновременно.
Антитезис пятый. Модернизация не означает необходимости «раствориться» нашей стране в западном мире, что противопоставляется иным направлениям, в частности, Китаю. Многовекторная политика намного плодотворнее.
Антитезис шестой. Невозможно проводить модернизацию, отгородившись от остального мира и углубившись в чисто российские реалии. На процесс модернизации в нашей стране должна, несомненно, воздействовать российская политическая культура. Но полагать, что она способна определять основные черты этого процесса, не приходится.
Антитезис седьмой. Идеология модернизации не должна быть «пристегнутой» к одному человеку, каким бы способным ни был такой политический лидер.
Экономическая политика России не решила главную задачу – создание конкурентной среды. А ее невозможно создать без устранения практики лоббирования чиновниками всех рангов интересов отдельных компаний. Без разрыва связки чиновничества с бизнесом невозможна также и серьезная борьба с коррупцией.
Недавно принято решение о приватизации значительных долей государства в акциях крупных компаний и банков. Речь идет о девятистах предприятий. Общая сумма акций, подлежащих приватизации, составляет почти 2 трлн. рублей. В чьи руки попадут акции? Этот вопрос приобретает и экономический, и политический характер. Даже не прямое, а косвенное приобретение их людьми, находящимися на государственной службе, чревато серьезным уроном для процесса построения гражданского общества.
Кущевский синдром
Появились признаки политической нестабильности в России. Удалось снизить опасность сепаратизма. Сегодня речь идет уже о серьезном недовольстве существующими порядками и методами государственного управления. Проявлением этого было охватившее всю Россию оцепенение в связи с ситуацией в станице Кущевской. «Откровением» стало существование в стране дыр государственной власти, которые заполняют местные руководители властных структур, срастающиеся с криминалитетом.
Необходимо найти механизм, который не позволил бы образовываться вакууму государственной власти на местах. Для этого местные власти всех уровней должны быть подконтрольны не только Москве, но и местному населению.
В связи с этим необходима повсеместная инвентаризация положения дел для выявления ситуаций, подобных кущевской. Мы правильно поступили, выстраивая вертикаль власти: от центра до региональных и местных руководителей. Но такая конструкция не предусматривает обратной связи – от населения через муниципалитеты и региональных руководителей до федерального руководства. СМИ пока в этом не преуспевают. Главное, чего нет и что необходимо незамедлительно вводить, – это обязательную проверку и реакцию на критические выступления СМИ.
Консерватизм по-русски
В Советском Союзе идеология была субстанцией, стоявшей над межнациональными отношениями. Можно соглашаться или не соглашаться с советской идеологией, но создание идеологической надстройки над нашим обществом необходимо.
В этом процессе первостепенное значение приобретает вектор правящей партии – «Единой России». Партия власти объявила своей идеологией «российский консерватизм». Что понимается под этим? Если сохранение всего полезного, что было и в дореволюционное время, и в советский период, согласен. Если речь идет о неприятии неподготовленных и непродуманных идей, я тоже этого не приемлю. Однако традиционное представление о консерватизме включает в себя и другие принципы. Один из них – отрицание необходимости роста и расширения социальных бюджетных затрат. Другой – отказ от радикального реформирования общества. Эти принципы – тоже критерии консерватизма. И с ними я согласиться не могу.
Председатель высшего совета партии «Единая Россия» Борис Грызлов назвал российский консерватизм «открытым». Очевидно, имелось в виду, что к партии могут присоединиться все, кто принимает ее идеологию. Но вырисовывается иная картина: в идеологию «Единой России» со всех сторон – и слева и справа – начали вливаться идеологические постулаты, сделавшие российский консерватизм, мягко говоря, всеядным.