На днях президент Дм. Медведев заявил, что в Лесной кодекс РФ необходимо вносить поправки. Как именно нужно корректировать главный лесной документ России? Чему научило власть «горящее лето 2010-го»? Об этом корреспондент «АН» Надежда Ларина беседует с Александром ИСАЕВЫМ – одним из ведущих российских специалистов по лесному хозяйству, академиком РАН, научным руководителем Центра по проблемам экологии и продуктивности лесов РАН.
- Александр Сергеевич, что именно, на ваш взгляд, надо менять в Лесном кодексе?
– В первую очередь следует пересматривать статус лесов и отношение к ним со стороны госчиновников. Это одна из самых «болевых точек» лесного законодательства.
– Каков этот статус сейчас?
– Раньше, согласно Гражданскому кодексу РФ, леса рассматривались как недвижимое имущество. После вступления Лесного кодекса РФ в силу они лишились этого статуса и превратились в движимое имущество. Поэтому лесные отношения стали определяться земельным законодательством. Это привело к тому, что государственные земли лесного фонда, которые теоретически не подлежат купле-продаже, начали распродавать, переводя их в другие категории земель (например, в сельскохозяйственные). Владельцам этих участков открылась возможность распоряжаться лесом, как им вздумается, – невзирая на его экологическую, эстетическую и ресурсную ценность.
– Нужно ли менять введенную кодексом систему управления лесами?
– Безусловно. Точнее, ее нужно выстраивать заново, потому что сейчас она полностью разрушена. Надо возрождать и совершенствовать систему лесхозов, которые брали на себя всю лесохозяйственную деятельность: и по охране, и по восстановлению лесов, и по тушению пожаров. Необходима организация авиалесоохраны, которая позволяет обнаруживать и уничтожать очаги пожаров практически сразу после их появления. Словом, выход – в возвращении к прежней, действовавшей с советских времен системе, которую нынешний Лесной кодекс по существу уничтожил.
– Год назад «АН» писали об обращении группы ведущих российских специалистов к премьеру В. Путину с просьбой навести порядок в лесном хозяйстве. Вы были одним из инициаторов этого обращения и подробно рассказали на страницах «АН», чем может обернуться нынешняя политика. Пожарами тогда и не пахло, но лето 2010 года полностью подтвердило все высказанные тогда опасения. Выходит, наша статья оказалась пророческой…
– Ничего неожиданного тут нет. Начиная с 2000 года мы с коллегами-учеными и специалистами лесного хозяйства ведем непрерывную и неблагодарную борьбу за то, чтобы в России действовала эффективная служба управления лесами. Мы говорили обо всем: и о пожарной угрозе, и о самовольных рубках, и о разрушенной системе лесовосстановления. Но власть нас не слышит. Если бы я захотел уничтожить лесное хозяйство в России, не смог бы изобрести такие методы, которые придумали люди, отвечающие за лес в масштабах государства.
– Тем не менее от самой радикальной идеи, попавшей в проект Лесного кодекса, – передачи леса в частную собственность после 10 лет аренды, – удалось «отбиться»…
– И слава богу. Но тезис о том, что частник справится с лесом лучше, чем федеральный центр, все равно остался. В результате всю ответственность за леса свалили на субъекты Федерации, у которых стабильно не хватает денег, и на арендаторов, озабоченных прежде всего своим бизнесом. Сегодня компания, взявшая в аренду лесную территорию, должна за свой счет заниматься охраной леса, защитой от пожаров, лесовосстановлением. Но частники, во-первых, не умеют этим заниматься. Во-вторых, экономически не тянут эти запредельные расходы. Наконец, их никто не контролирует: кодекс ликвидировал службу лесоохраны, в которой трудились более 70 тысяч человек. Поэтому леса сегодня в России – ничьи. Со всеми вытекающими последствиями, которые вся страна наблюдала этим летом.
– Очевидно, что все изъяны Лесного кодекса были заметны уже в процессе его разработки. Почему же специалисты-ученые не внесли свои коррективы еще тогда?
– Мы бы внесли, если бы нас спросили. Документ разработали без нашего участия. Большинство авторов документа – сотрудники Минэкономразвития во главе с тогдашним министром Г. Грефом. А помогали им юристы, среди которых были в основном специалисты по подгонке законодательства к одной цели – минимизации роли государства во владении и управлении лесами. Ситуация, когда 70% территории России (именно столько сегодня занято землями лесного фонда) полностью находится в государственной собственности, казалась им этаким «советским наследием», от которого надо срочно избавляться.
«Здоровья» лесам не прибавила и конкурсная система, введенная 94-м федеральным законом. Сегодня за лесами ухаживает тот, кто предлагает выполнять работы за самые малые деньги. Получается, что главное богатство России отдают в руки не сильным и умелым, а слабым и непригодным. Кроме того, такие конкурсы и аукционы широко открывают ворота коррупции. Вот вам и результаты работы с лесом по чисто рыночным принципам.
– Выходит, лес и рыночные механизмы – вещи несовместимые?
– Вовсе нет. На рыночной основе с лесом работать можно и нужно. Древесина – это важный продукт. Но управлять лесами — дело исключительно государственное. Весь мир действует именно по таким принципам. Например, в США половина лесов в государственной собственности, половина – в частной. Однако соответствующая федеральная служба одинаково жестко контролирует абсолютно все лесные территории. В Финляндии леса почти полностью частные – там еще во времена царской России давали в собственность подобные наделы. Но государственная политика выстроена так, что за счет грамотной работы с лесными ресурсами Финляндия, которая когда-то была одной из самых бедных стран мира, буквально «сделала себя» на лесном бизнесе.
– Чему еще нас может научить западный опыт?
– Тому, что леса нужно не только эксплуатировать, но и сохранять. В России у руля стоят сейчас «крепкие хозяйственники», которые видят в лесе исключительно сырье на экспорт и не понимают, что он растет очень долго. В Западной Европе дремучие чащи шумели еще 150 лет назад. Их почти полностью вырубили, потом в ХХ веке начали восстанавливать, – и выяснилось, что созданные человеком леса крайне неустойчивы. Посаженные рядами еловые насаждения становились идеальной мишенью для вредителей. Например, в Германии, Польше и Чехословакии бабочка с милым именем «монашенка» уничтожила тысячи гектаров леса. А в России сегодня деревья рубят везде где только можно. У нас от самых «качественных» старовозрастных лесов, состоящих из хвойных пород, сегодня мало что осталось. За последние 60 лет в Центральной России вырублено 80% промышленно пригодных деревьев.
– В августе-сентябре, сразу после пожаров, чиновники наперебой говорили о том, что систему управления лесами надо срочно менять. За громкими фразами уже последовали конкретные дела?
– Пожалуй, да. Недавно вышел документ, кардинально меняющий функции Рослесхоза. Это учреждение после принятия Лесного кодекса превратилось в фантом без реальных полномочий. Сейчас ему вернули статус федерального органа по управлению лесами и дали множество функций, главная среди которых – право контроля за лесопользователями. На мой взгляд, это большой шаг вперед.
– Раз у Рослесхоза появились новые задачи – значит, скоро потребуются специалисты, которых кодекс оттуда «выжил». Откуда же им взяться, если, по вашим словам, в последние годы были уволены 70 тысяч лесников?
– Люди, которые хотят и умеют работать в лесу, в России есть. Это и профессионалы, и выпускники профильных учебных заведений. Наши институты ежегодно выдают дипломы сотням молодых специалистов, и подготовка их очень качественная. К сожалению, сегодня все те, кто мог бы поднять лесное хозяйство в стране, уходят в частные структуры. Я очень надеюсь, что сейчас эти люди наконец-то смогут найти себе применение. Если дать им нормальные зарплаты и полномочия, за русский лес можно будет не волноваться.
– Не потребует ли возрождение лесной службы дополнительных трат? На этом основании чиновники вполне могут спустить все инициативы на тормозах…
– Если мы возродим систему, денег на лесное хозяйство будет уходить гораздо меньше, чем сейчас потратили только на тушение пожаров. А эффект от работы будет выше в разы.
– Очевидно, что работу нужно вести не только на уровне новых законов и выделения средств. Леса горят и гибнут не сами по себе: в 90% случаев причина пожара – брошенный окурок или непогашенный костер…
– Абсолютно согласен. Работу с лесом надо начинать с работы с людьми. Необходимо экологическое просвещение в школах, возрождение школьных лесничеств. Кроме того, для борьбы с лесными пожарами нам также необходимо поднимать сельское хозяйство. В сельских районах пустуют огромные площади, когда-то занятые возделанными полями, заросли бурьяном и сухой травой. По такой «подстилке» огонь из леса добирается до деревни при легком ветерке за считаные минуты.
– Тем не менее на наших спасателей пожаловаться нельзя – этим летом не подвели. Буквально на днях президент Медведев наградил в Кремле 46 героев-пожарных.
– Я эту церемонию видел, и мне было очень обидно. Среди награжденных были исключительно бойцы МЧС и иностранные специалисты. Они, безусловно, достойны награды. Но почему мы не увидели среди награжденных ни одного человека в зеленом мундире лесной службы? Между тем в разгар пожаров в Центральную Россию прибыли 600 сотрудников лесных служб из Сибири и Дальнего Востока – целый десант, прямо как в Великую Отечественную войну, они приехали спасать Москву. Они оказали неоценимую помощь, а о них забыли. Надеюсь, такое отношение к лесной службе – обычная забывчивость, которая будет устранена.