Масштабы «восстановления» в Цхинвале пока скромнее Грозного: за два года сюда вложили «всего» 26 миллиардов бюджетных рублей. Это не считая средств российских регионов или, например, «Газпрома», который потратил на газопровод «Цхинвал–Лениногор» 10 миллиардов рублей. Речь уже не о восстановлении Южной Осетии после грузинского вторжения двухлетней давности. От него пострадали только Цхинвал и окрестности. Россия строит новые объекты по всей республике: лавинозащитные галереи, линии электропередач, тоннели, дороги, мосты, вертодромы. При этом восстановление почти не коснулось домов простых жителей Цхинвала, бедами которых до сих пор прикрываются распорядители денег.
На дорожный серпантин с югоосетинской стороны Рокского тоннеля страшно смотреть. Крутые петли двухполоски, защитных бордюров нет вовсе, от асфальта мало что осталось. Неудивительно, что в июле произошла трагедия: в пропасть упал микроавтобус с детьми. Наш водитель Олег только разводит руками: «Война, разруха».
Восточнее Рокского тоннеля в ущелье умопомрачительной красоты виднеется трехэтажное здание со следами пожара. Когда-то в нем был ресторан, но он закрылся. «Война, разруха». На огромном футбольном поле у дороги – сорняки в метр высотой. Кажется, что все ушли на фронт и стричь траву некому. Однако на центральной площади полно молодых мужчин с раздолбанными «Жигулями» – они лузгают семечки, курят, плюются на асфальт и без конца обсуждают одну и ту же тему: будет ли еще война. Пассажиров каждый из них возит пару раз в неделю.
В центре Цхинвала у гостиницы «Алан» таксистов хватит на два полнокровных взвода. Здесь до сих пор валяется башня грузинского танка, а стены соседних домов посечены пулями и осколками. Не верится, что бои здесь велись целых два года назад.
– Сейчас вся молодежь ушла в армию, – рассказывает Роза Чочиева. – Там платят зарплату 7–8 тысяч рублей. А другой работы в городе не найти.
По данным Минрегионразвития, в Южной Осетии сейчас восстанавливается 348 объектов, не считая частных домов. На эти цели только в текущем году правительство России выделило 9,5 млрд. рублей. Кажется непонятным, зачем весь день торчать у «Алана» в надежде подвезти кого-нибудь из командировочных за сто рублей, если столько строек.
– Все подрядчики приходят к нам со своим коллективом – украинцы, дагестанцы, чеченцы, узбеки, – говорит охранник Тенгиз. – Тут многие приехали наживаться на нашей беде, а осетин в эти бригады не очень-то допускают.
Глава госкомитета по восстановлению Южной Осетии Зураб Кабисов с этим категорически не согласен: его ведомство работает с полусотней подрядных организаций только по строительству частных домов.
– Было бы странно, если бы наше правительство при распределении вакансий игнорировало интересы наших же соотечественников, – говорит Кабисов.
Тема восстановления частного сектора болезненна для Кабисова. Грузины полностью уничтожили шестьсот домов в Цхинвале, еще 3,5 тысячи «серьезно повреждены». Поврежденными, например, считаются дома на Молодежной улице, накрытые «градами». От домов часто остались одни стены, крыши нет. Люди живут в подвалах или изолированных от влаги каморках, возведя импровизированную крышу. Все эти дома президент Эдуард Кокойты обещал восстановить сразу после изгнания грузин.
Прошел год – ни один частный дом восстановлен не был. Глава межведомственной комиссии по восстановлению Южной Осетии Роман Панов признал, что деньги «на частный сектор» заложили в смету только в марте 2009 года. В итоге и вторая зима в Цхинвале прошла в жутких условиях – люди грелись печками-буржуйками, газом из баллонов. Новая зима, похоже, будет такой же. Сегодня восстановлено, по официальным данным, всего 63 дома, но жители уверяют, что они либо сдавались с недоделками, либо ремонтировались на средства самих владельцев.
– Моей тете крышу кое-как заделали, а в стенах дыры от пуль и снарядов так и остались, – рассказывает таксист Жора. – Второй этаж вообще не трогали, а там дыры с полметра. Только дожди начались, первый этаж тоже поплыл.
На «восстановление» частного сектора Цхинвала российский Минфин перечислил один миллиард рублей. Москва готова дать еще, но сначала хотела бы увидеть 322 новых дома. Но нет ни домов, ни денег. В прокуратуре говорят, что недобросовестные подрядчики просто брали аванс и исчезали. Чтобы деньги доходили до них по упрощенной схеме, при минимуме документов, беспокоился госкомитет по восстановлению. Прокуроры робко намекают, что деньги слили «своим». В комитете по восстановлению намекают на большие откаты российской стороне. Но Роман Панов констатирует, что по итогам проверки Счетной палаты в апреле 2010 г. случаев нецелевого использования средств в Южной Осетии не выявлено.
– Честно признаюсь, если бы мне дали такую прорву денег, я бы процентов двадцать украл, – пояснил врач республиканской больницы. – Но не восемьдесят же, не девяносто! Нельзя так воровать, когда у твоего народа горе. Мой товарищ купил на базаре во Владикавказе холодильник, и у себя дома обнаружил приклеенный в морозилке стикер «Гуманитарная помощь Южной Осетии». Большая часть сегодняшних министров – пришлые люди, почти ни у кого из них нет здесь своего дома. Год назад они вспомнили, что во время войны я оперировал десятки людей, и решили наградить меня… микроволновой печью. Это издевка какая-то: у меня же ни дома, ни электричества.
По признанию главы Минрегионразвития Виктора Басаргина, на инфраструктуру, в первую очередь на энергетику, тратится треть отправляемых в Южную Осетию средств. Тем не менее во многих домах электричества нет и спустя два года после войны.
– Там коммуникации в таком состоянии, что война им серьезного урона нанести уже не могла, – говорит строитель из Архангельска Виталий Андреев. – Сами местные ничего ремонтировать не привыкли, ждут, пока приедут и починят русские.
А россияне вкладываются с размахом. Теперь республика целиком живет на российской электроэнергии (до войны около трети шло из Грузии), линии электропередачи прокладывают через неприступные горные хребты. В Цхинвале строят очистные сооружения, которых там никогда не было. Масштаб реконструкций горных дорог, словно на подъезде к Сочи. Осетины радуются. Многие из них живут здесь всю жизнь, не выезжая дальше Владикавказа. Они думают, что Россия – очень богатая страна, в которой собственные проблемы давно решены.