«Аргументы неделi» уже давно следят за развитием событий вокруг процесса над бывшим сенатором от Республики Башкортостан Игорем Изместьевым. Признаемся, что следим мы за этим с чувством неловкости и даже некоторого стыда. Стыдно за органы следствия, за представителей правосудия.
А теперь, похоже, будет стыдно еще и перед всем миром.
Правосудие превращают в судилище
И дело даже не в том, что судят невиновного или отпускают виновных. Нет. Тут дело в другом. В конце концов, устанавливать виновность или невиновность обвиняемых – задача суда, но никак не газеты. Это, по-видимому, не касается только программы «Человек и закон» – там заранее назначили Изместьева виновным и в очередных выпусках, похоже, от обличительной риторики отступать не желают. Дело журналистов не давать ответы, а задавать вопросы. Потому иной раз краснеть приходится и за коллег. Чувство стыда вызывает то, с какой непринужденной грацией слона в посудной лавке в этом процессе показывают себя те, от кого зависят справедливость российской Фемиды и наша безопасность. И любой независимый наблюдатель, не особо вникая в суть, пожмет плечами и заметит: «Что тут удивительного? Цель – не допустить привлечения к ответственности действительно виновных лиц, а свалить все на экс-сенатора». Что в принципе полностью совпадает с точкой зрения защиты.
Три года готовили суд с участием коллегии присяжных заседателей по делу Изместьева. Казалось, процесс будет прозрачным и непредвзятым. Ан нет – испугались оправдательного вердикта для бывшего сенатора. Присяжные, похоже, оказались чересчур сознательными, стали подвергать сомнению доказательную базу, что «нарыло» следствие. И Фемида сначала нашла повод сделать процесс закрытым, потом избавилась от коллегии присяжных заседателей.
Формальной причиной роспуска стало то, что присяжные остались без кворума. Кроме 12 основных в процессе участвуют еще 10 запасных присяжных на случай непредвиденных обстоятельств, которые вынудят кого-то из основных оставить процесс. Что не удивительно – из года в год заниматься одним и тем же делом, где обвиняемый категорически не признает себя виновным, трудно и скучно. Отмечалось, что по этому «большому делу» присяжных дергали в суд по поводу и без оного. Под разными предлогами из игры выбыли 10 присяжных, а в тот счастливый для обвинения день написала заявление еще одна. У заседателя Лидии В. приболела мама. Но Лидия уведомила судью, что сможет в дальнейшем участвовать в процессе. Однако формального повода представителю правосудия было достаточно, чтобы решить вопрос радикально и распустить коллегию присяжных.
К слову, зря подняли панику и опозорились на весь мир. Суд присяжных может раз за разом выносить оправдательные вердикты – но, если кто-то очень могущественный решил, что какому-то человеку по судьбе написано валить лес или отправиться в зону для пожизненно осужденных, – так тому и быть. Помните дело о покушении на Анатолия Чубайса? Оправдательный вердикт присяжных полковнику ГРУ в отставке Владимиру Квачкову дважды, со скандалом, отменяли. Поэтому зачем нам судебная реформа? Дорого и неэффективно. Проще превратить правосудие в судилище.
Кому помешали присяжные
В России федеральными судьями выносится менее одного процента оправдательных приговоров. Нормальной практикой считается, что место подследственного – в следственном изоляторе, – сообщал судебный департамент при Верховном суде РФ в прошлом году.
Для сравнения – в Российской империи шанс быть оправданным был один к четырем, в сегодняшней Европе – 1 к 5, в СССР при сталинско-коммунистическом режиме – 1 к 10. В современной демократической России – менее одного шанса из ста! Если попал под следствие, то готовься к «посадке».
Получается, или у нас заведомо судят только настоящих преступников, или же, если взять на вооружение статданные прошлого, в СИЗО и зонах томятся десятки тысяч невиновных людей. Следственные ошибки (или не ошибки вовсе?) в этом случае неизбежно превращаются в судейский брак в работе.
Выходит, прецеденты, когда судья сохраняет нейтралитет и не поддерживает позицию обвинения, крайне редки. Правозащищающая и правоустанавливающая функции судебной системы, таким образом, застенчиво спрятались под судейскими мантиями, налицо вышла карающая сущность отечественного правосудия. Она подхватывает частенько коряво слепленные в силовых и следственных органах дела и штампует обвинительные приговоры – конвейер. Кому-то помягче, кому-то пожестче, но в любом случае оправдания ждать не следует. А служба ОТК или госприемки, как когда-то на фабриках и заводах, предпочитает не замечать явный брак в работе «мастеров».
Ненаучная фантастика
По центральным телеканалам идут с успехом судебные сериалы. Интересно и полезно одновременно: граждане знакомятся с «кухней» судопроизводства, протоколом и получают ответ на вопрос: «зачем нужны еще и присяжные?». Мудрые судьи выносят справедливые решения. Но вот беда – телесериальные судебные процессы слишком далеки от реальности. Как фильм «Кубанские казаки», после просмотра которого Сталин произнес ставшую классической фразу: «А все-таки неплохо у нас обстоит с сельским хозяйством». Может быть, сегодняшняя власть свои представления о судебной системе страны тоже основывает на киношно-телевизионном глянце? Если сравнить количество оправдательных приговоров в реальных и виртуальных судебных процессах, то картинка вырисовывается неприглядная. На голубом экране показывают, как должно быть, а на практике, в реальности, мы имеем то, что имеем. А спрятать очевидные ляпы следствия, слабость доказательной базы или плохо скрытую заинтересованность в обвинительном результате проще всего, сделав процесс закрытым для общества. И кто придумал этот институт присяжных? Он только создает помехи в работе…
В России президент страны и премьер – лица с высшим юридическим образованием. Тем более странно, что такое громкое дело, как обвинение экс-сенатора Изместьева в терроризме и заказных убийствах, не привлекло их внимания. Ненадолго, десяти минут вполне было бы достаточно, чтобы понять абсурд ситуации. Они-то имеют право подсказать Фемиде, что ужимки и прыжки с законодательной дубинкой в руках совершенно неуместны в зале судебных заседаний, а финты с превращением открытых процессов в закрытые, разгоны коллегий присяжных заседателей наносят непоправимый урон. Могут состояться десятки тысяч идеальных с точки зрения законности судебных процессов, но отдельные «знаковые» судилища неумолимо уничтожают веру граждан страны в институт правосудия и его беспристрастность.
Безликое «мы»
Человека держат за решеткой три с половиной года – это очень много. Этот «упрямец» еще и продолжает заявлять о своей невиновности – какое нахальство! У обвинения просто-напросто нет другого выхода, кроме как, словно заклинание, повторять: «Доказательств преступной деятельности предостаточно!» А судья Елена Гученкова, похоже, в этом усомнилась – она-то дело знает. И финт с роспуском присяжных и переход к «тройке» федеральных судей, закрытость судебных слушаний – все ради того, чтобы подследственный и подсудимый обязательно стал виновным.
Есть анекдот: «Одна голова хорошо, две лучше, а три уже неудобно». Вот в деле Изместьева и выходит все как-то «неудобно». Вы скажете – три судьи все же лучше, чем один. Не думаю. Коллективное принятие решений размывает персональную ответственность, позволяет спрятаться за безликое «мы». Процесс делают закрытым, без присяжных и прессы.
Показания свидетелей, что можно истолковать в пользу обвиняемого, к делу не приобщаются. И никто до сих пор не объяснил – зачем успешному бизнесмену и политику нужно было бы ввязываться в историю с заказными убийствами, киллерами и взрывчаткой. Чтобы признать Изместьева виновным по инкриминируемым ему статьям, осталось объявить его серийным маньяком. У него никогда не было мотивов организовывать на кого-либо покушения.
Хорошо, что экс-сенатор фигура заметная. А то его быстро подвели бы к самооговору – чистосердечному признанию. Способов для этого «заплечных дел мастера» придумали множество, а господа милиционеры в низовых подразделениях у них кое-что позаимствовали – полиэтиленовые пакеты на голову, поза «ласточка», табуреткой по спине, ручки от швабры в заднем проходе. Ни в коем случае не хочется оговаривать огульно всех сотрудников МВД, но, к сожалению, подобные способы выбивания «доказательств вины» у задержанных и подозреваемых получили заметное распространение.
Хотим суда. Праведного
К делу подключились правозащитники – не может такой «чудесный» процесс остаться для них незамеченным. За ходом суда над Изместьевым будут наблюдать сразу четыре организации: «За права человека», Московская Хельсинкская группа, Национальный антикоррупционный комитет и Независимый экспертный правовой совет. Российские правозащитники, к сожалению, в последние годы не пользуются серьезным влиянием на родине. Зато лица Льва Пономарева и Людмилы Алексеевой очень хорошо знакомы на Западе. А это значит, что они приложат все силы, чтобы об этом странном процессе узнали в Европе и Соединенных Штатах. Свое мнение правозащитники уже сформировали, что, впрочем, сделать было совсем несложно благодаря неуклюжей работе служителей Фемиды.
Руководитель движения «За права человека» Лев Пономарев видит в «деле Изместьева» знаковое событие. Закрытый процесс над высокопоставленным человеком он считает возможной первой ласточкой, прецедентом для вынесения заказных приговоров неугодным «боярам». Такое нельзя оставить без общественного контроля.
Председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева убеждена – высокопоставленные чиновники уверовали во всевластие и думают, что могут посадить кого хотят, соорудив дело «на коленке». Но из-за своей мании величия и непрофессионализма они даже этого сделать толком не могут, и из сшитых ими дел повсюду торчат белые нитки. В том числе и из «дела Изместьева».
Поскольку правозащитники взялись за дело всерьез, у Мосгорсуда и представителей обвинения есть все шансы прославиться за рубежом. Правда, у людей, дорожащих своей репутацией, от такой славы горят уши от стыда.
P.S. 2 июня вновь начался процесс. Перед судейской тройкой Игорь Изместьев отверг все до единого обвинения, выдвинутые против него. «Аргументы неделi» никогда не призывали признать его невиновным. Мы никогда не пытались подменить собой суд. Но мы всегда призывали и призываем сейчас – господа обвинители, господа судьи! Дайте же в конце концов свершиться этому суду! И пусть он будет по возможности справедливым. Чтобы нам не было за вас стыдно. Не надо доказывать всем гражданам страны – все, кто сегодня «на свободе», всего лишь подозреваемые. Вмиг, по мановению руки рядового дознавателя или с подачи высокого и не очень начальства, виновным может стать любой – стоит только попасть в жернова системы.