Значительная часть населения воспримет нововведение с удовлетворением. Опостылевший всем кофе можно теперь забыть как страшный сон. «Растворимое кофе» - как это демократично!
Впрочем, для еще большей части населения перемены пройдут незамеченными, а меры, предпринятые министерством, покажутся недостаточными. Потому что и в реформированном виде язык, которому учат в школе, еще страшно далек от того языка, на котором говорит улица. Если целью реформы было приближение нормативного языка к разговорному, то она, как и все реформы в России, оказалась половинчатой. Есть еще нетронутые резервы...
А если говорить серьезно, то министерские нововведения лишь отражают общую тенденцию к вытеснению культуры, которая возникла не сегодня. Изменив ударения, Минобрнауки не изменило себе. Оно продолжает проводить политику сжатия пространства действительной культуры в угоду культуре массовой.
В последнее время об этом не принято говорить, но культура - явление элитарное. Его носителем является творческое меньшинство, которое, будучи частью народа, в то же время несет основное бремя ответственности за его судьбу. Культурные меньшинства играют ключевую роль в обеспечении жизнеспособности общества и государства. Растворение этого меньшинства в народной массе, как правило, означает гибель цивилизации. Бывает так, что богатейшие культуры, существовавшие тысячелетиями, исчезают, не оставив и следа.
Когда-то Илья Эренбург, напуганный зрелищем предвоенной Европы и исполненный дурными предчувствиями, сравнил культурный класс с мыслящим тростником. Сорви тростник, и общество накроет коричневая тьма, оно погрузится в страшный летаргический сон и уже не сможет проснуться без посторонней помощи. Да и с посторонней помощью может не получиться.
На самом деле культурный класс достаточно беззащитен и мало кем любим. В России особенно. Здесь он нежизнеспособен в принципе, если государство не берет его под свою защиту.
Все беды России начинались с того, что государство шло «на поводу» у народа. Когда власть и народ в России не соблюдают дистанцию - жди страшной аварии.
Удивительно, как примитивно русский человек понимает демократию. В России искренне верят, что демократия - это власть народа. Но нет ничего более далекого от истины. Демократия - это власть культурного меньшинства под контролем и при участии народа. Антиподом демократии как раз является власть бюрократического меньшинства, опирающегося «прямо» на народ, в ущерб культурному классу. Заигрывать с народом не значит служить народу и тем более уважать его.
Отношение власти к культурному меньшинству в России является лакмусовой бумагой социальной зрелости ее политического класса. Показное «опрощение», попытка «подладиться» под народ не ведут к добру. Ни один народ в мире, и тем более русский народ, не прощает заигрывания с ним. Народ без культурных авторитетов есть толпа. Толпа есть стихия, ничем не отличающаяся от стихии природной. Она не знает границ, она не сможет сама остановиться. Культурное меньшинство - это естественная плотина на пути социальной стихии.
Если власть опирается на культурное меньшинство - она стабильна, она защищена от стихии плотиной. Но если власть нарушает дистанцию, начинает «брататься» с народом и тем более подспудно натравливать его на культурное меньшинство, прямо или косвенно возбуждая в народе неприязнь к культурной элите, то эта власть обречена. Она не удержит народ в берегах.
Большевистская революция - самый яркий пример того, что происходит, когда стихийное социальное движение смывает «культурный слой». Большевики не организовывали эту революцию, они были камнями, которые нес селевой поток. Кто знает, какие камни вынесет поток на этот раз?
В крови и муках возрождался плодородный культурный слой России при советской власти, пока не нашел свое окончательное воплощение в «суррогатном среднем классе» - советской интеллигенции. Она и обеспечивала в течение последних тридцати лет коммунистического режима его внутреннюю стабильность и внешнюю конкурентоспособность.
Интеллигенция была порождением власти и ее настоящей опорой. Когда советская власть потеряла опору в интеллигенции - она рухнула. Коммунистические вожди хорошо понимали ценность культурного класса. Они одновременно и третировали его, и поддерживали. Они уничтожали чуждую им культуру и ее носителей, и тут же пытались насадить на образовавшейся проплешине новую культуру «под себя». Они были готовы платить за культуру. Они знали, что такое народ, предоставленный сам себе, - еще слишком свежи были воспоминания.
Новой российской власти «культурное меньшинство» не нужно. Она содержит его «по остаточному принципу», мало интересуется его жизнью. Прошли те времена, когда Сталин, пусть и по-людоедски, прочитывал лично все литературные новинки. Сегодня это задача референтуры. Поэтому власти все труднее находить общий язык с элитами. Она предпочитает говорить с народом напрямую и на понятном этому народу языке.
Справка «АН»
С начала учебного года вступает в силу приказ Минобрнауки об утверждении словарей, содержащих нормы современного русского литературного языка. Пока это четыре словаря, выпущенные издательством «АСТ-пресс». Отныне кофе становится среднего рода, грамотным признается ударение «дОговор», «по средАм» и даже почему-то «йогУрт», а «Интернет» полагается писать исключительно с заглавной буквы.
В этом смысле обращение министерства к «вопросам языкознания» гораздо глубже связано со всеми социальными и политическими процессами, происходящими в российском обществе, чем это может показаться на первый взгляд. Дело даже не в том, что кому-то удалось продавить интересы одного издательства, выпустившего в свет все четыре «рекомендованных» словаря. Теперь на него прольется золотой дождь, столь желанный во время засухи на книжном рынке. Хотя я вполне допускаю, что при царящих сегодня нравах этот момент вполне мог стать триггером реформы.
Не важен повод, важна причина. А причина в том, что власть хочет быть ближе к народу, она хочет говорить с ним на одном языке. Она не считает для себя важным говорить культурно. Она хочет говорить доступно. Это, конечно, неосознанная позиция. Реформа идет из властного подсознания, это своего рода «политический фрейдизм». Так власть избавляется от комплекса культурной неполноценности.
Реформы языка неизбежны, а иногда насущно необходимы. Если бы не было реформы языка, у России не было бы Пушкина. Но эти реформы должны быть тщательнейшим образом продуманными и взвешенными. Кулуарное принятие решений в этом вопросе недопустимо.
Язык - основа национального сознания, норма мышления. Любое грубое и непродуманное вмешательство в эту сферу может иметь долговременные и непредсказуемые последствия. Реформировать язык - все равно что оперировать национальный характер. Тут и скальпель не всегда подойдет, а был выбран кухонный нож.
Похоже «шапкозакидательство» и «хлестаковщина» стали фирменным стилем работы российского Министерства образования. Реформа русского языка стала второй серией фильма о ЕГЭ. Дело не в том, что ЕГЭ был не нужен. Нужен, и еще как. Дело в том, когда, при каких условиях и после какой подготовки его нужно было вводить. Современный русский язык тоже не «священная корова», он может и должен быть реформирован. Но это не значит, что его можно зарезать...
Опрос по теме
Вам нравится, что руководители страны приходят на официальные мероприятия в черной рубахе
и часто используют жаргонизмы?
Павел Баранов, госслужащий, Томск:
- Конечно, не нравится. Следующий шаг будет, как в Украине. Мэр Киева пришел на официальное мероприятие в спортивном костюме. Ладно, если бы это было открытие какого-нибудь спортивного сооружения. Не зря придуманы этикет и протокол. Это в первую очередь демонстрация своего отношения к чему-либо или кому-либо. Хотя этикет претерпевает изменения со временем.
Алексей, директор компании, Санкт-Петербург:
- А мне почему-то все равно. Кстати, а что такое «официальные мероприятия»? На трибуне с Ангелой Меркель или еще с кем вроде одеваются как положено. А на заседании правительства, совещании или, скажем, на процедуре отбора авторучки у Дерипаски - это ж рутина. Я на работу тоже в джинсе хожу, а в пиджаке только на приемы.
Андрей Ножкин, военный:
- Наши руководители никогда не отличались особой приверженностью к протоколу. Сталин френч носил, Хрущев - вышиванку. Почему бы нынешним свою моду не ввести? Да и вообще в мире явное послабление на этот счет наступает. Встречи без галстуков, в национальных костюмах - это уже нормально. Действительно, строго с этим только у дипломатических работников. Но этим просто деваться некуда.
Оксана Ханшина, продавец, Саранск:
- Нынче у первых лиц государства работа тяжелая. Вроде ассенизаторов. Такое, извините, дерьмо приходится вычищать. На такую работу нужно ходить в удобной одежде.
Борис Кан, преподаватель, Орел:
- Политес соблюдают аристократы. А при демократическом строе, на который мы тоже претендуем, «наверху» те же парни из народа. И ничто человеческое им не чуждо. Путин во время своего правления запомнился резкими яркими образами. Мочить в сортире, сделаем обрезание кому нужно и все такое. Но вспомните того же Черчилля. Никто не обвинит его в плебействе. А словцом припечатать тоже мог наповал. Уж лучше наши, чем тот же Буш с его «Как правильно пишется - Ирак или Иран?»