- Как ничего особенного, Николай Николаевич?! Динамика вроде неплохая, пьем меньше.
- Иллюзия. Алкоголизм остается основной бедой России.
- Так все-таки - водка? А больше принято бояться наркотиков.
- И с этим все не так однозначно. В 2001 году у нас остановился рост наркомании, а в 2002-м она пошла на спад. И сейчас можно говорить об устойчивой стабилизации процесса. Страна попробовала наркотики - и отшатнулась. Не наше это. А вот алкоголизм - другое дело. Увы - наше. Ведь из тех почти 3,5 миллиона человек, зарегистрированных в России как наркобольные, больше 83% - больные алкоголизмом и алкогольными психозами. Вот по поводу чего надо федеральные программы разрабатывать.
- А что сейчас на пике внимания наркологов?
- Самые бурные споры на недавнем совещании главных наркологов органов управления здравоохранения вызвало то, что по последнему федеральному закону вся специализированная помощь, в том числе психиатрическая и наркологическая, передана в ведение субъектов Федерации. Раньше финансирование распределяли центральные федеральные структуры. Теперь же они эту заботу с себя сняли и передали ее в ведомство губернаторов и мэров.
Что это значит? Есть у мэра деньги - он может дать их на наркологию. Нет - значит, нет.
- Уже десять лет спорят по поводу закона о запрещении в стране лечения наркоманов малыми дозами наркотика метадона. Вы тогда были активно против этой общемировой практики. Ваше мнение не изменилось?
- Ни на йоту. Я по-прежнему убежден: лечение наркозависимости метадоном - это абсурд и блеф. Все равно что алкоголика лечить пивом. Кроме того, ведь Россия все это уже проходила...
- Что проходила?! Алкоголиков лечили пивом? Или наркоманию метадоном?
- Ну что-то вроде того. После войны было очень много народу с ампутациями - так они все сидели на наркотиках. Приходили в аптеку и по специальной программе бесплатно получали свою дозу.
- Ну тогда, может, наркотики слабенькими были...
- Морфин? Отнюдь. Поэтому-то в середине 50-х годов эту программу тихо прикрыли. Обнаружилось, что настоящих инвалидов войны становится все меньше, но зато пошел другой контингент: те, кто подсел на наркотики только ради ощущений. Вот тогда и спохватились. Впрочем, за рубежом тоже никогда не было единого мнения на этот счет. Ожесточенные споры продолжаются. Но лично мое мнение, что все эти разговоры об эффективности метадоновой программы - просто блеф. Обман общества.
- А в чем конкретно обман?
- Например, английские коллеги, принимавшие участие в нашей научнопрактической конференции, привели неоспоримые доказательства того, что течение заболевания у метадоновых наркоманов гораздо тяжелее, чем у героиновых. А эффективность его гораздо ниже, чем у обычных блокаторовопиатов.
Более того, в ООН есть Международный комитет по контролю над наркотиками. Его последний доклад подготовлен по данным за прошлый год и опубликован в Нью-Йорке в 2007 году. В нем комитет прямо, без реверансов, выразил серьезную тревогу по поводу «антинаркотической» политики некоторых стран. Цитирую: «Помимо существующего в Ванкувере центра для инъекций героина в ряде городов Канады планируется предоставлять хроническим наркоманам различные приспособления для потребления наркотиков, включая трубки для курения крэка». Можете себе представить?
Читаем дальше. «Правительство Нидерландов в июне 2005 года приняло решение расширить узаконенную выдачу героина хроническим наркоманам еще на 15 муниципалитетов. В Норвегии в январе 2005 года министерство социальных дел открыло первый в Осло инъекционный кабинет для наркоманов».
Правительство Швейцарии (кстати, это одна из стран Европы, где работа инъекционных кабинетов является частью национальной политики в области контроля над наркотиками) предложило пересмотреть существующий сейчас закон о контроле над наркотиками так, что, по сути, «в стране может быть создан законный рынок каннабиса». Каннабис - это конопля. В Амстердаме даже улицы пахнут коноплей.
- А может, там такие результаты, что противникам этого метода остается только завидовать?
- Если такое «лечение» дает положительные результаты - зачем тогда они открывают все больше новых бесплатных инъекционных кабинетов для наркоманов?
- На лечении зависимостей сейчас и в России кто только не зарабатывает. По стране плодятся «самостийные» немедицинские закрытые учреждения, которые берут огромные деньги за исцеление.
- Возьмем, например, Тольятти. Там есть хороший реабилитационный центр для детей-наркоманов. Только принимают туда путем очень жесткого отбора. Ребенок не должен курить, нарушать, привлекаться... То есть он должен быть очень хорошим. А если его приняли и поймали с обычной сигаретой - его выгоняют. Это отбор. А куда идти плохим?
- А Назаралиев?
- Я не считаю его своим коллегой. Это просто коммерсант. Траты колоссальных денег заканчиваются для наркоманов и их родственников тем, что больные опять срываются и поступают к нам на лечение в гораздо худшем состоянии, чем до того.
- Вот выдержка из письма: «Мне казалось, что мой сын, наркоман с семилетним стажем, уже безнадежен. Никакое лечение не помогало. Воровство, резаные вены - прошли через всю жуть. Но в 26 лет женился и - ОНО у него прошло. САМО. Родили ребенка (девочка, правда, слабенькая), планируют второго, сын открыл небольшую строительную фирму, работает. Не колется уже седьмой год. Но... говорят же, что наркомания неизлечима и рецидив неизбежен. И эта мысль сводит меня с ума. Вопрос не о том - вернется ли... Вопрос - КОГДА?» Можете вы прокомментировать эту ситуацию?
- Начнем с того, что - сам бросил. Да, это очень редко, но бывает. Мы называем это спонтанной ремиссией. Заболевание-то хроническое: рецидив - ремиссия, рецидив - ремиссия. Ремиссия может длиться всю жизнь. А может рецидив наступить завтра. Вообще вопрос этот очень сложный. Раньше, когда меня журналисты спрашивали - лечится или не лечится? - я начинал объяснять: да, болезнь хроническая, но поскольку мы - врачи-клиницисты, то наша задача - получить стойкую, стабильную ремиссию. То есть фактически добиться практического выздоровления. Не биологического, а практического, подчеркиваю. На следующий день в газетах выходило: «Иванец сказал - не лечится!»
- То есть все-таки главное - человеческий фактор?
- Абсолютно. В основе болезни лежат влечение, тяга, желание. В трудный момент мы, врачи, смягчаем фазу обострения лекарствами. Потом подключается психотерапия. А потом самое главное - реабилитация, не только медицинская, но и социальная. За рубежом есть такой термин - «терапия занятости». Если человек занят, он меньше думает о наркотике. В письме речь как раз об этом: человек абсолютно занят. Семья, ребенок, фирма. Это то, что не оставляет ему времени думать о наркотике. Потеряет он это - рецидив неизбежен.
- Для большинства слово «неизбежно» - это признание невсесилия вашей науки.
- Наука не стоит на месте. Академик РАМН И.П. Анохина занимается сейчас очень интересным исследованием: хочет выявить биологические маркеры предрасположенности к формированию зависимости от алкоголя и наркотиков. Сейчас выделено 13 или 14 маркеров генетической предрасположенности к заболеванию наркоманией. Если 8 из них у человека присутствуют, то есть все основания говорить, что человек биологически предрасположен к формированию зависимости. Для него попробовать наркотик будет означать катастрофу: зависимость сформируется моментально.
- При успешном завершении исследований возможно будет буквально с рождения выявить эту предрасположенность и предупреждать?
- Конечно. Интересны опыты академика Анохиной и по выявлению гена, защищающего от возникновения зависимости. В опытах на крысах выявили так называемые группы «предпочитающих» и «отвергающих». Крыс принудительно делают зависимыми от алкоголя. Потом их помещают в клетку с двумя краниками - с водой и слабоалкогольным напитком. Так вот: отвергающие - даже с уже с выработанной зависимостью! - все равно бегут к воде. А предпочитающие - к алкоголю. Но большая часть бегает туда-сюда. То к воде, то к алкоголю.
- «По праздникам»...
- Вот-вот! И у людей так же. У одних защитный ген очень силен, у других - развит средне, у третьих - вообще не работает. И это открытие дает большие возможности и очень обнадеживает.
СПРАВКА «АН»
3 млн. 403 тыс. человек - столько сегодня в России больных с диагнозом наркомания, токсикомания, алкоголизм. Это 2,4% от общей численности населения. 1975 лечебных учреждений страны имеют в своем составе наркологические отделения. 350 из них - детско-подростковые.