-Дмитрий, вы - коренной петербуржец. Существует ли для вас понятие «петербургский актер»?
- Нет, для меня не существует такого понятия. И чем больше актеры говорят о своей принадлежности к какому-то городу, тем меньше вспоминают о местной актерской школе. Может быть, некоторая интеллигентность отличает жителей Петербурга от огромного количества приезжих. Но говорить об этом все сложнее и сложнее. Хотя до Москвы нам в этом плане еще далеко.
- У вас обширная фильмография, вы много играете в театре...
- Давайте будем честными: я снимаюсь с 97 года и с ужасом подсчитал, что моя фильмография (26 фильмов) примерно такая же, как у Роберта Де Ниро. Это трагедия русского актера наших дней. Ты сравнялся в количестве фильмов с Де Ниро... Но это никак тебя не приблизило к нему по количеству славы на квадратный метр снятой пленки, к сожалению.
- Вы ощущаете себя больше театральным актером или актером кино?
- Я вижу свои успехи и там, и там. Это дает мне надежду думать, что я неплохой артист. И тому есть причина: мой спектакль «Кыся» на сегодняшний день - самый кассовый в стране. Номер один по продажам около пяти лет. Это такая честь для меня, что я за это время ни разу не терял этого места! Ни одна театральная труппа не позволяет себе такую роскошь - снимать самый крупный концертный зал и забивать его на любом курорте страны. Что касается фильмов, то я живу в стране, где не родился еще ни Феллини, ни Кэмерон. Поэтому сложно говорить о каких-то моих успехах. 10 лет я отдал телевидению. В кинематографе делаю только первые шаги, несмотря на то что снимался у таких режиссеров, как Бортко, Титов. Для меня этот год определяющий, работаю в пяти картинах. Рано говорить о каких-то достижениях, но думаю, что все будет.
- Вы закончили работу в фильме «Возвращение мушкетеров». Не боитесь, что фильм будут сравнивать с первоисточником и он окажется провальным?
- Думаю, что эта картина станет самым громким событием десятилетия. Сравнивать там нечего, здесь совсем другое. Это фэнтези. Я уже на седьмой минуте фильма убиваю всех мушкетеров...
- То есть глубоко «по мотивам»?
- По мотивам самого Юнгвальда-Хилькевича. Сценарий написан им же и переписан потом 12 раз. Как сказал Александр Ширвиндт, я не ожидал, что сценарий, написанный рукой этого дряхлого старца, когда-нибудь воплотится в жизнь.
- Вам интереснее работать в полнометражных фильмах или в сериалах?
- Мне все равно. Иногда попадаются роли в сериалах - «Романтики больших дорог», например. Я не халтурил, работал подробно над своей ролью, насколько это позволяли обстоятельства. Сейчас, снимаясь в 48 сериях «Города соблазнов», тоже стараюсь не халтурить. Работаю над каждым движением, поворотом. Когда прочитал интервью Нонны Мордюковой, где она пишет: «Я люблю каждый палец Нагиева», я стал подробнее относиться к себе на площадке, следить за движениями своих пальцев (улыбается).
- У вас есть совместный проект с «Камеди клаб» - «Самый лучший фильм». Будете продолжать с ними сотрудничество?
- Как ни парадоксально, но рабочие отношения или выливаются в достаточно теплые, товарищеские - тогда это следующий виток хороших рабочих отношений. Или человеческие не складываются, и о дальнейшей совместной работе речи быть не может. У меня и с Бульдогом Харламовым, и с Артаком Гаспаряном, генеральным продюсером, сложились, как мне кажется, очень неплохие человеческие отношения. Поэтому сейчас я закончил съемки во второй части «Самого лучшего фильма». Там играю три роли, но он снят уже под эгидой «Коламбия Пикчерз».
- Каким должен быть сценарий, чтобы вы согласились сниматься?
- Не буду обманывать, определяющим моментом, как и для всех, является гонорар. Я отказываюсь от ролей мерзких людей, мерзких физиологически. Жесткость, грубость, подлость, пошлость я могу сыграть. Но не умею оправдывать гадость. Вот мне часто предлагают сценарии с «облизыванием пальцев». Актер не имеет права облизывать пальцы на сцене и в кадре, это отвратительно. А вообще в той череде сценариев - и хороших, и слабых, которые мне предлагают, - выбираю достаточно приличные вещи. Большой кинематограф еще не повернулся ко мне лицом, но хотя бы перестал смотреть совсем в другую сторону.
- На каком уровне находится сейчас российский кинематограф?
- Мне трудно сказать, пусть кто-то другой оценивает его состояние в целом. У нас есть Никита Михалков, в конце концов. А маленькие люди вроде меня будут тихо делать свое дело.
- На радость своим поклонникам...
- Надеюсь, что так. Сейчас я закончил съемку в сериале «Роковое сходство». Коллеги уже подходили: «Посмотрел, слабенько, но ты - хорошо!» Зачем ты мне, думаю, это говоришь? Ну, посмотрел и посмотрел... Естественно, это не «Титаник», о чем разговор... Хотя, наверное, я такой же, тоже люблю злопыхнуть где-нибудь, стрельнуть старику в спину.
- То есть чувство вселенского добра и всепрощения вам в принципе не свойственно?
- Вот вы сейчас сказали, а для меня это вообще незнакомое словосочетание. Нет. Только если это касается любимых, близких, которых не так много. Я не распыляюсь и не кричу о любви к человечеству. Я люблю и стараюсь беречь достаточно узкий круг своих родных.
- Звездность и некоторое высокомерие вам присущи, насколько я понимаю. Актер должен обладать такими качествами, некоторой здоровой звездностью?
- Звездность и хамство - разные вещи. Есть огромная плеяда звездулек, это к звездности не имеет никакого отношения. Я смотрю и думаю: миленький ты мой, вчера, в 22 года, тебе это прощали, сейчас тебе уже под 30, а ты все такая же звездулька-капризулька. Хамство тоже к звездности не имеет никакого отношения. Когда Тому Крузу никто, кроме его агента, не имеет права смотреть в глаза, я понимаю, что это высший пилотаж и он оправдан. Но если я скажу: не смейте смотреть мне в глаза - это будет смешно.
- После какого момента актер получает право на звездность? После определенного количества сыгранных ролей? Или полученных наград?
- Это закладывается скорее на первых шагах становления актера как личности. И пусть звездой его считают поклонники, а не он сам. Когда вышло первое интервью со мной в газете под названием «Талантливый диджей Дмитрий Нечаев», там была моя большая фотография. Я ехал в метро на следующий день, и мне казалось, что все метро на меня смотрит. Вот это, наверное, был единственный раз ощущения звездности и парения над ситуацией. Сейчас мне каждый раз кажется, что «маловато будет». Как только мне покажется, что я сильно популярен, наверное, это будет началом заката.
- Тщеславие? Или здоровые амбиции?
- Я думаю, что тщеславие - это в принципе на уровне болезни. Кто-то, сейчас не вспомню имя, говорил, что актерами становятся те, у кого тщеславие на уровне болезни.
- Насколько вы открыты для своих поклонников?
- Вот они здесь сидят все (Дмитрий обводит рукой холл: там девушки с цветами и открытками ждут, когда актер сможет пообщаться и с ними). Я их бесплатно провожу, но вторжения в личную жизнь не допускаю ни для кого. Выбираю, кого бы хотел видеть в этой личной жизни, но посторонних людей в ней не терплю. И те, к кому я очень хорошо, благоговейно отношусь вот здесь, за кулисами, с кем я раскланиваюсь, обнимаюсь... но если я это вижу у себя во дворе или на лестничной клетке - выгоняю сразу.
- Вы авторитарный человек? В работе, в жизни?
- Да. В работе больше. Мы с вами говорили о звездности... Скорее раскрученность имени дала мне некий статус. Возможность позиционировать себя определенным образом на рабочем месте - в театре, на съемочной площадке. За годы работы я получил право не пресмыкаться, а быть либо в стороне, либо над ситуацией. За что я и благодарен раскрученности своего имени.
Что касается авторитарности: с близкими я всегда готов на компромисс. Хотя, если расспросить близких, они, наверное, скажут - это совсем не так! Но вам не удастся их расспросить, потому что я их скрываю. Пример пар, распавшихся именно по причине публичности, убеждает, что нельзя афишировать свою личную жизнь. И я не вижу ничего хорошего в бессмысленном и беспощадном пиаре своих отношений с кем-то.
- Вы считаете Петербург мистическим городом?
- Поскольку я родился в центре, но вырос на окраине, то мистика, к примеру, Васильевского острова, речушек и каналов Петербурга, меня обошла. Я верующий человек и не хотел бы думать на эту тему. А вот актерские суеверия у меня есть. Но какие - не скажу.