ПУСТЬ ученые-генетики утверждают, что через 200 лет с лица Земли исчезнет последняя натуральная блондинка, но в Архангельской области правит бал светловолосое большинство. Конечно, признаки интеграции в мировую экономику и здесь налицо - например, шеф-повар ресторана в главной гостинице города египтянин. Женат на русской, ежится от холода, но терпит суровый северный климат. Видимо, жена любимая, и к тому же блондинка. Купальный сезон в этих краях сейчас в разгаре. Но в самом Архангельске в красавице Северной Двине купаться не советуют - десяток предприятий выше по течению давным-давно сделали роскошный городской пляж исключительно местом променада и выгула собак. Остаются лесные озера и студеное море.
В Белом море тоже купаются. Нужно найти мелководную бухту, пересыхающую во время отливов. Дождаться жаркого дня и... прилива! Ледяная вода заходит на обожженное солнцем дно заливчика и, как на сковороде, разогревается до вполне комфортных 20-22 градусов тепла. Может, поэтому в местных газетах и публикуют график приливов и отливов?
А еще, для того чтобы здесь купаться и жить, надо быть потомственным помором.
«БабушкО! МОжнО я пО вОде пОбегаю?!» - вьется вдоль кромки моря светлоголовый пацаненок. «КОгда вОдица тЕпла была - уже пОбегал! Теперь хОлОдна Очень». Знакомьтесь - Летняя Золотица.
Летняя Золотица
ПОЧЕМУ Летняя? Наверное, потому что есть Зимняя. Добираться сюда можно двумя способами: «душегубкой» или самолетом. Вариант первый - «душегубка». Это самоходная баржа, на которую установили 2 стандартных морских 60-футовых контейнера. В них просверлили дыры (издали похожи на настоящие иллюминаторы) и внутри сколотили нары. О вентиляции и других немаловажных удобствах никто и не думал. А ходу до большинства поморских деревень от 12 ч. до нескольких суток.
Малейшее волнение моря доводит пассажиров до морской болезни мгновенно - плоскодонная баржа совершенно не приспособлена для транспортировки пассажиров. В шторм «душегубка» с громким именем «Беломорье» вынуждена прятаться с подветренной стороны первого попавшегося острова, и о высадке людей на берег не может быть и речи. Да, когда-то вдоль всего беломорского побережья курсировали комфортабельные пассажирские теплоходы и даже пара скоростных судов на воздушной подушке. В «благословенные» 90-е распродали все. На воздушной подушке, уверяют поморские знатоки, бороздят моря наши кубинские братья.
Вариант второй - авиация. Удовольствие для богатых - 2100 руб. из Архангельска в один конец. В эту сумму входит 10 кг багажа. Плюс доплата 24 руб. за каждый килограмм перевеса. Полтора часа лету - и почтенного возраста трудяга-биплан Ан-2 родом из сороковых годов прошлого века, содрогаясь заклепками фюзеляжа, ювелирно притирается к взлетно-посадочной полосе, которая больше похожа на обычную лужайку. Слева - деревенское кладбище, справа - стального цвета море. Два каменных здания на всю деревню - клуб и здание дизельной электростанции. Остальные сооружения выглядят как музей деревянного зодчества под открытым небом. Серые, истерзанные морозами и по ощущениям присыпанные морской солью бревна домов и надворных построек служат наглядной иллюстрацией того, что могут сделать северные ветра с традиционным строительным материалом. Сразу веришь, деревня в самом деле на добрых 200 лет старше Архангельска, который основан в 1584 г. указом Ивана Грозного!
Как в папуасии
ВИЦЕ-ПРЕМЬЕР и министр обороны Сергей Иванов сказал о состоянии портов на Курильских островах: «Как в папуасии, с разгрузкой на рейде!» С таким же успехом он мог и добавить - как на Беломорье. Поморские рыбколхозы, которые сегодня не живут, а выживают, тоже все необходимое на долгую зиму - солярку, картофель, муку и еще сотни наименований груза - завозят по морю именно таким «нецивилизованным» способом - с судна на баржу и тащат к берегу. До нормальной пристани даже при советской власти руки не дошли, а сегодня никто о таких «глупостях» и не мечтает. Когда-то поморские рыболовецкие колхозы были сплошь миллионерами - государство закупало у них треску по цене 1 руб. за килограмм, чтобы потом продавать гражданам в розничной торговле по 40 копеек.
Супербизнес! Те времена рыбаки со стажем вспоминают с неподдельной ностальгией и слезой в голосе.
Сейчас ситуация поменялась с точностью до наоборот. Оплати квоту и лови на здоровье. Только квоты этой хватит, в лучшем случае, на три месяца лова. «Нет квоты - вынужден пароход (рыболовный траулер) сдавать в аренду. А арендатор, допустим, браконьерит, можно под конфискацию судна попасть. Риск велик, конечно, но на что содержать 15 человек экипажа? Выхода нет», - говорит председатель рыбколхоза «Беломор» Сергей Самойлов. И параллельно существуют рыбные «рантье» - фирмочки типа «Рога и копыта», все существование которых заключается в перепродаже реальным рыбакам этих самых квот по двадцать-тридцать тысяч рублей за тонну. «Раньше квоты рассчитывались по пароходам, а теперь достаточно иметь офис и бухгалтера, и, если держишь квоту, получать хорошие деньги».
Браконьеры из прошлого
ГОД 2006 ознаменовался еще одним сюрпризом для поморского люда - по новым правилам жители деревень теперь лишились права ловить рыбку для себя, для своего стола. А ведь известно - помор с моря кормится. Как объяснить человеку, что он теперь не рыбак вовсе, а рыболов-спортсмен, и должен неизвестно где и у кого покупать разрешение на вылов?
Ловить будут все равно. Попробуйте тамбовским или липецким крестьянам запретить сажать у себя на огороде картофель. Так вот, то же самое, по сути, делает государство с поморами. С XI века, с первых поморских поселений на берегах Белого моря, лов рыбы и бой морского зверя являются здесь традиционным промыслом. Так что рыбнадзор может смело приступать к репрессивным действиям - конфисковывать кАрбасы (поморские шлюпки) и рюжи (поморские сети). Заодно штрафовать и привлекать к ответственности практически каждого помора за браконьерство. Чем не статья дохода для государства?
Нет народа - нет проблемы
РЕАЛЬНЫЙ способ спасения поморской деревни - это признание поморов коренной малочисленной народностью. По правилам, в Единый перечень вносятся народы численностью менее 50 тыс. человек. И пользуются малочисленные народности немалыми привилегиями. Ненцы в этот список попали - их около тридцати пяти тысяч. Поморов еще меньше. Во Всероссийской переписи населения 2002 г. в списке национальностей они стояли под номером 208. И 6571 человек для себя четко определил свою национальность. «Над ненцами все трясутся - и федеральные власти, и местные, и нефтяники. Без согласования с ненецкой общиной никакую нефтяную вышку не поставишь. Поморам и там, на берегу, жить не дают, и в городе не жалуют. Нет нас для Москвы. А нет народа - нет проблемы», - констатирует Павел Есипов, председатель Архангельской областной национально-культурной автономии поморов.
Администрация Архангельской области двумя руками «за» и дважды отправляла представление в Москву.
А оттуда: «Какие вы такие «поморы»? Вы русские», - утверждают в Минрегионразвития на основании заключения, сделанного почему-то сотрудницей санкт-петербургской Кунсткамеры. Государственный орган, прямо уполномоченный решать такие вопросы единолично, почему-то «перевел стрелки» на достопочтенного этнографа сталинской закваски Т.А. Бернштам, побывавшую на побережье Белого моря свыше тридцати лет назад.
«Но экспедиция генетиков, которая несколько лет назад осуществляла забор крови для генетического анализа у целых семей в отдаленных районах области, где компактно проживают поморы, показала другое. Оказалось, поморы по крови близки вепсам, народности финно-угорской группы. У нас с финнами даже узоры на варежках и свитерах одинаковые, - говорит Павел Есипов. - Если бы мы назывались не поморы, а как-нибудь почуднее, например, бьярмы, то у нас и проблем бы с национальным вопросом не было. Вепсов, населяющих Ленинградскую область, вы по внешности не отличите от русских, да и язык свой они практически утратили. И ведь они добились своих прав! Может, из-за того, что на тот момент в России еще не было Минрегионразвития?»
«Помор» и впрямь звучит очень по-русски. Но когда листаешь краткий словарь поморского языка, видно, что отличается он от русского не меньше, чем украинская мова.
Что ненцу хорошо, помору смерть
ЖИВУТ соседи, ненцы и поморы. Ненцы-оленеводы и гоняют стада на пастбища в Архангельскую область, как раз туда, где хозяйничают мезенские поморы. А ненецкий рыбнадзор не дает поморам ловить рыбу у мыса Канин, гоняет их оттуда, дескать, экономическая зона малой коренной народности. В отместку поморы устраивают веселую жизнь ненцам-оленеводам, не пускают на свои пастбища и постреливают оленей. Чем не межэтнический конфликт, спровоцированный неравенством прав? Ненцам - бесплатные квоты на лов рыбы и бесплатное пользование пастбищами. А поморам? В деревне Ручьи Мезенского района пока еще есть поморское стадо оленей и места для их выпаса. Но за право пользования этими пастбищами поморы должны платить государству около 50 тыс. руб. в год! И тут же администрация Архангельской области разрешает ненцам из соседнего Ненецкого автономного округа бесплатно пасти здесь своих оленей. Разве это не дискриминация поморов по национальному признаку?
Наркологам на заметку
ПОМОРЫ до сих пор практикуют жестокий, но чрезвычайно эффективный способ борьбы с пьянством. Запивший и потерявший человеческий облик помор, когда становится опасным для окружающих, высаживается на один из многочисленных необитаемых островков в Белом море или Северной Двины. Ему оставляют литр спирта, чтобы не загнулся от резкого прекращения запоя, и «забывают» на неделю, а то и больше. Выживет - хорошо, нет - судьба... Как правило, выживают. Такого бедолагу совсем недавно во время сплава по реке встретил Иван Мосеев, журналист и создатель словаря поморского языка «ПомОрьска ГовОря». Больше суток он с друзьями наблюдал, как молодой парень со всеми симптомами белой горячки скакал «козлом» по берегу, спорил с образами, возникавшими в воспаленном мозгу. И вдруг как отрезало - к ним подошел изможденный, но вполне вменяемый человек, невероятно счастливый от присутствия людей. В благодарность за эвакуацию без сожаления вручил своим «спасателям» почти полную бутыль спирта!
К чему такие зверства? Ответ прост: «В поморских деревнях, на рыболовецких судах нет ни врачей, ни наркологов. Вызывать ради невменяемого пьяницы самолет санавиации слишком дорого», - утверждает Мосеев. Да и авиация, по историческим меркам, появилась совсем недавно, а вот пьянство значительно старше. Кстати, так поступали и с людьми, страдающими психическими расстройствами. Что интересно, ко многим после такого стресса сознание возвращается до конца жизни. Может быть, стоит высадить на такие острова пару-тройку чиновников, от которых зависит само существование поморов в этом мире. Вдруг разум возобладает?