ГЛАВА миссии ПАСЕ Люк ван ден Бранде назвал прошедшие выборы несправедливыми.
Ну что ж, начнем с того, что все было если и не по справедливости, то по правде.
Я не ханжа, чтобы заявлять, что у «Единой России» и ее спарринг-партнеров по выборам были равные возможности. Но эти неравные возможности ровным счетом ничего не значат. Девственность русского политического сознания (точнее сказать – несознания) делает его по-своему неуязвимым. Потому что наш народ голосует не разумом и даже не сердцем, а желудком.
Народ живет лучше, живет веселее. Он это прекрасно понимает, хоть и делает вид, что недоволен. После разгульных и голодных 90-х наступило наконец относительно сытое и комфортное время. Люди за это голосуют самым неожиданным образом – активно плодятся и размножаются. Не надо вооружаться микроскопом, чтобы увидеть, что с детскими садами стало напряженно. А это – первый показатель стабильности.
Это эксперты ломают копья по поводу того, что нас ждет – «высокая нефть» или «низкая ликвидность», инфляция или девальвация, безопасный бизнес или опасный секс. Народу на это наплевать, он живет днем сегодняшним, мыслит просто, действует прямо.
Сегодня народу хорошо, и он проголосует за кого угодно (почему не сделать власти приятное, если она тебе не в тягость), завтра будет плохо – оторвет всем голову и забудет, как звали ту партию, которой он так искренне отдался. И знаете – народ прав. Сказано же в Евангелии: «Не думай о завтрашнем. Завтрашний сам позаботится о себе».
Так что процентом больше, процентом меньше – сути дела это не меняет. Основная тенденция схвачена верно. Результаты выборов отражают сегодняшнее умонастроение россиян. Я думаю, что власть даже излишне перестраховалась и наделала в процессе подготовки к выборам много лишнего шума из ничего. Можно было обойтись и без этого избирательного катка, и так бы все у них получилось. Впрочем, у страха глаза велики, всем памятен «Наш дом – известно что...» со своими позорными двенадцатью процентами. Видимо, решили, что кашу маслом не испортишь.
Да и вообще – возможны ли другие выборы в России? То есть, если рассуждать абстрактно, как о «жизни на Марсе», то – да. А если «чисто конкретно», то – нет. Разве что если подыскать где-нибудь «другую Россию», с другими историей, культурой и народом.
А в этой России значительная часть населения пока еще путает партию политическую с партией в домино. Поэтому на практике вопрос стоит не столько о том, кого выберет народ своим героем, сколько о том, кто выберет народ своей жертвой. Двадцать лет мы с удивлением наблюдали парадоксальную картину – чем больше было демократии, тем хуже было качество народного представительства.
И так испокон веков. Великий русский историк Сергей Соловьев не без иронии описывает первые печальные итоги «демократизации» русской жизни. Когда воевод потеснили в правах и дали волю местным сходам, то власть на них захватили мужики-горланы, которые так горланили, сбившись в стаю, что полностью подчинили собрание себе и грабить стали круче бояр. Тут народ взмолился и попросил царя вернуть им воевод.
К концу 90-х гг. прошлого века дело тоже дошло до того, что частные, но отнюдь не честные лица стали кроить парламент под себя, как сюртук. Народные души становились легкой добычей политических авантюристов. Других политических сил попросту не было, не успели родиться.
Я иногда думаю, а что было бы, если бы Анатолий Карпов возглавил политическую оппозицию в Баку и стал во главе движения «Другой Азербайджан»? Наверное, смешно. Но ненамного смешнее, чем Гарри Каспаров, возглавляющий «Другую Россию». Какая оппозиция, такая и позиция... в рейтинге.
Нет уж, лучше власть, к ней мы хотя бы привыкли.
Господи, как прав был старик Плеханов, когда говорил, что: «Россия еще не смолола той муки, из которой можно было бы испечь пирог социализма». Не хватает, однако, не только белой муки на «пирог социализма», но и черной на «буханку демократии». Представитель германского правительства Томас Стег заявил: «Не вызывает сомнения, что если мерить по нашим стандартам, то эти выборы не были ни свободными, ни честными, ни демократичными». Кто ж будет здесь мерить по «вашим» стандартам, ведь в России каждому ребенку известно: «Что русскому хорошо, то немцу смерть».
Поэтому надо прекратить ритуальные танцы по поводу демократических выборов. Демократических выборов в России никогда не было и еще очень долго не будет. Выборы у нас – вопрос «процедурный». Это такая специфическая форма, в которой русская власть решает сегодня вопрос о своей реинкарнации, «второй жизни»». И это, кстати, само по себе достаточно важно и интересно.
По почти единодушному мнению политических комментаторов, созданная такими трудами Государственная Дума станет главным инструментом сохранения власти у Владимира Путина. У меня, откровенно говоря, полезность этой затеи лично для Путина вызывает большие сомнения. В России только исполнительная власть – реальность, остальное – видимость. Выход из исполнительной власти, как правило, чреват непредсказуемыми неприятностями самого разного характера.
Конечно, можно сослаться на опыт КПСС, но там была совсем другая конфигурация власти и генсек во все времена оставался как минимум верховным главнокомандующим. Воспроизвести нечто подобное в современных условиях будет чересчур сложной задачей.
Поэтому какое-то время можно, конечно, поуправлять из партийно-парламентского подполья. Но рано или поздно придется снова брать власть или отдать ее навсегда, окончательно и бесповоротно. Я не верю в долговременность промежуточных решений в России.
А вот кто может выиграть в этой ситуации самым неожиданным и парадоксальным образом, так это демократия. Конечно, не сейчас и не сразу, но на перспективу.
Предположим, что власть всерьез решила сместить акцент и хотя бы временно переместиться из Кремля на Охотный Ряд, в здание многострадального русского парламента. В этом случае ей придется проделать в ближайшее время титаническую работу по восстановлению его авторитета и жизнеспособности. За последние семь лет Государственная Дума превратилась в вялый придаток правительственной машины. Теперь этому «придатку» придется вершить «великие дела» и подмять под себя и президента, и правительство со всеми их аппаратами. Просто наблюдать за этим процессом будет уже одно удовольствие, а участие в нем превратится в сплошные именины сердца. В этой аппаратной давке авторитет парламента неизбежно возрастет. Снова вспомнятся такие забытые слова, как контроль за деятельностью администрации, ответственность правительства и прочие удивительные словосочетания. Возникнет даже некое подобие разделения властей – нужно же будет как-то утрясать все полномочия.
Конечно, долго это продолжаться не будет. Природа русской власти рано или поздно возьмет свое. Но не целиком, что-то в осадке останется. Баланс сил установится на каком-то новом, более приемлемом уровне.
Так что, возможно, все к лучшему. Только торопиться с выводами не надо...
Владимир ПАСТУХОВ
ОПРОС ПО ТЕМЕ
Вы хотите, чтобы в России была упразднена должность президента
и страна стала парламентской республикой?
Спросили мы граждан России
Борис Абрамов, 28 лет, инженер, Оренбург:
– А зачем? Только для того, чтобы нынешний президент мог спокойно остаться у руля? Ну нельзя же настолько не уважать собственные законы, чтобы перекраивать их каждый раз под одного единственного человека.
Сергей Жуков, 42 года, хирург, Курган:
– Всеобщие выборы первого лица государства – это одно из немногих действительно демократических завоеваний России. Даже в США это делают специальные выборщики. Нельзя от этого отказываться.
Алексей Чигудин, 40 лет, музыкант, Москва:
– У нас на Руси, конечно, издавна принято, что «между первой и второй перерывчик небольшой». Но уж не до такой же степени! У нас еще последний генсек здравствует, а нам уже и президентский пост не мил? Дайте хоть маленько привыкнуть!
Леонид Урманов, 29 лет, социолог, Рязань:
– Я выступаю скорее за парламентскую монархию, при которой главой государства являлся бы наследник Российского императорского престола, а власть осуществлялась бы премьер-министром совместно с Государственной Думой (Совет Федерации при такой системе необходимо кардинально реформировать). При этом у монарха должны быть широкие «спящие» полномочия, как в Англии. При такой системе монарх выступал бы в качестве «страховки», направляя политическое развитие российского общества на пути к демократии, не давая скатиться к диктатуре.
Андрей Рокунов, 23 года, студент, Томск:
– Какая разница, как будет называться первый человек государства – премьер или президент, если в любом случае он в нашей стране будет один решать, куда нам плыть?