Уважаемые читатели «АН»! Во Франции скончался основатель французского «Национального фронта» Жан-Мари Ле Пен. Можно было бы пройти мимо этого события. Ле Пен уже давно был не у дел и умер в 96 лет. Но случилось так, что в мае 1998 года нынешний главный редактор «АН» Андрей УГЛАНОВ, будучи в то время заместителем главного редактора еженедельной газеты «АиФ», взял интервью у этого господина. Сегодня то интервью с трудом можно найти в архиве газеты. А если получится, то оно покажется совершенно безликим, как будто Жан-Мари разговаривает сам с собой. Имя Андрея Угланова, к сожалению, вычеркнуто из истории самой популярной в советское перестроечное время газеты.
К чему это? Интервью Ле Пена, данное Андрею Угланову более 25 лет назад, звучит сегодня как никогда актуально. Ле Пена можно сравнить с Владимиром Вольфовичем Жириновским – настолько близки к истине оказались их пророчества. Поэтому «АН» публикуют сегодня то интервью с указанием имени автора. В той поездке с ним вместе был и фотограф «АиФ» Борис Мурадов, чьё имя тоже вычеркнуто из истории «АиФ».
Разговор давностью более чем четверть века был посвящён одним из самых заметных, а порой и трагичных явлений нашего времени – национализму и сепаратизму. Он проходил между первой и второй чеченскими войнами. И француз считал, что идеологи национализма могут терроризировать не только свою страну, но и окружающие территории. События на Украине с изгнанием всего русского из жизни огромной страны – последний тому пример. Но существовала и цивилизованная форма национального самовыражения. Например – французский «Национальный фронт» (НФ).
Об этом интервью с основателем и бессменным лидером НФ г-ном ЛЕ ПЕНОМ, депутатом парламента Франции и Европарламента. От этой встречи корреспонденты «АиФ» не ожидали ничего хорошего. Советское телевидение в течение многих лет пугало им нас и сформировало в нашем сознании образ Ле Пена – едва ли не фашиста.Глеб Евгеньевич Лозино-Лозинский

– Господин Ле Пен, на первом этаже дома висит ваш портрет в форме офицера. На нём вы совсем молодой.

– Этот портрет сделал русский художник Илья Глазунов в 1968 году. На нём я лейтенант-парашютист Иностранного легиона. Проходил воинскую службу в Индокитае и Алжире.

– Вы служили случайно не вместе с киноактёром Аленом Делоном?

– Нет, он служил в военно-морском флоте. Но я с ним знаком. Мы поддерживаем сердечные отношения.

– Господин Делон только что почти помог российскому генералу Александру Лебедю стать губернатором Красноярского края.

– Вы думаете, что это благодаря Делону?

– Похоже.

– Даже в Сибири звёзды имеют значение.

Нам надо больше рожать

– Господин Ле Пен, население России знает о вас в негативном плане. 1 Мая мы увидели шествие десятков тысяч французов, ваших сторонников. Они очень дружно скандировали: «Франция – французам!» Трудно представить, чтобы в России прошла такая же манифестация с криками: «Россия – русским!»

– Вот уже в течение 30 лет, несмотря на официальный запрет, французское правительство допускает огромную иммиграцию. Она является элементом, который ослабляет нацию.

Европейские народы переживают такое опасное явление, как понижение рождаемости. Одновременно с этим население стран третьего мира переживает демографический взрыв. Оттуда и нарастает поток людей в Европу. В результате растут социальные расходы. В год они уже составляют 300 миллиардов франков (примерно 50 миллиардов долларов). Философской основой НФ является то, что мы предпочитаем нашу нацию. Мы считаем, что в каждой стране есть естественный приоритет в пользу своего населения.

Наши противники говорят, что это расизм и ксенофобия. Нет. Мы не расисты. Члены НФ принадлежат к самым различным национальностям. Нет и ненависти к иностранцам. У нас торжествует принцип или лозунг: «Я предпочитаю своих дочерей своим племянницам, племянниц – своим кузинам, кузин – своим соседкам». Но это не говорит о том, что я не люблю соседок.

Следующая стадия – сепаратизм

– Давайте поговорим о росте национализма во всём мире. Эта проблема вам, скорее всего, знакома, как никому другому. Благодаря ей уже меняется карта мира. Семь лет назад не стало СССР. В XXI веке этот процесс, скорее всего, ускорится. Почему так происходит?

– Видимо, национализм является необходимой жизненной реакцией, направленной против глобализации мира, создания общего мирового правительства. Нациям не хочется, чтобы их обрабатывали подобно доски – рубанком.

У каждого индивидуума есть желание сохранить свою личность. У нас у всех по два глаза, нос, ноги, но это не значит, что мы должны воспринимать окружающий нас мир одинаково. Мы чувствуем, что финансистам, которые хотят править миром, это безразлично. Их интересует только экономика. Но человек предназначен не для одного лишь потребления. Исторически сложились некие коммуны, связанные с общими интересами, чувствами. Когда они перестают чувствовать, они исчезают. Именно поэтому я выступаю против того, чтобы Европа строилась по принципу федерации, чего очень хочет финансово-промышленная олигархия. Но мы наблюдаем обратный феномен – развал империй. Развалились британская, французская империи, а недавно и советская. Можно сказать, что и внутри США заложена подобная мина. В частности, их иммиграционная политика способствует появлению там огромных колоний – испаноязычных, негров. Скорее всего, такие же явления ждут и Китай с Индией.

– Но национализм может идти не вверх, а вглубь. Завтра внутри НФ появятся фронты разных провинций, например вашей родной Бретани, и страна рассыплется. Такая опасность очень реальна в России. Чечня – самый яркий и опасный пример. Национализм становится основой сепаратизма.

– Конечно, в перспективе такой риск есть. Но если взять две крайности: лагерные фашистские бараки и замки на песке, то альтернативой им может стать нечто гармоничное. Пока во Франции существует единство. Сепаратизм проявляется лишь на острове Корсика, и очень незначительно. Если в стране живёт большинство какого-то населения, то оно должно организовать некие правила для проживания меньшинств.

О России

– Как бы вы решили проблему Чечни в её стремлении стать самостоятельным государством?

– Очень трудный вопрос. Если сравнивать наши страны, то французы – нация одного из самых старых государств. А Россия всегда была империей, и в ней всегда проживало большое количество народов. Их единство основывалось на монархии. Что касается чеченского «взрыва»: на нём сказалось то сильнейшее давление, которое действовало на этот народ во времена советской власти.

Да и тенденция была такова, чтобы как можно больше стереть разницу между народами. Демократическая Россия, быть может, найдёт некий modus vivendi для таких народов. Но и они должны знать, что национализм не является универсальным лекарством, которое разрешило бы все проблемы. Проблемы же сепаратизма касаются не только самой страны, но и тех, кто её окружает. Например, мы не можем не говорить о намерениях Китая, когда говорим об азиатской части России.

– То есть вы хотите сказать, что когда-то азиатская часть России отойдёт к Китаю?

– Если эта азиатская часть России станет независимой. Что касается континентов, то на них всегда должно быть какое-то равновесие. До сих пор оно существовало. Поэтому такие люди, как я, не заинтересованы в том, чтобы Россия ослабла или расчленилась. Россия – уравновешивающий элемент не только на континенте, но и во всём мире. Её ослабление приведёт к созданию монополии власти сначала в пользу Америки, а могут проявиться амбиции и других стран, население которых бесконечно растёт.

– Кавказ постепенно входит в сферу влияния ближневосточных стран?

– Существует некая турецкая мечта. Но она осуществится лишь в том случае, если развал России будет продолжаться. Если русских в Азербайджане не останется, он будет тяготеть к Турции. В более широком плане, если северные народы будут рожать мало детей, южные народы их поглотят.

Новые русские националисты

– В России наиболее известными носителями русской национальной идеи за последнее время стали коммунисты. Значит ли это, что они вам близки?

– Совсем нет. Я всегда был ярым антикоммунистом. Их доктрина материалистическая. Идеология – конструктивистская. И вообще, все идеологии, которые обслуживали строительство рая на земле, построили ад. У меня скромное происхождение. Когда я был молодым человеком, то рассуждал так. Если правдой является то, что капитализм ворует 80% общегосударственного достояния, тогда рабочие-коммунисты должны быть в пять раз богаче. Это было в 50-х годах... После 70 лет этого строя – такой малый результат со всей ограниченностью жизни! Ваши коммунисты понимают, что русская душа жаждет «русскости» и не смирится с унижением от мировой финансовой системы. Коммунисты «приклеились» к этому чувству.

– Что вы пожелаете русским националистам?

– Патриотам? Снова построить великую страну на человеческой основе, уважающей основные жизненные устои – семью, место, где живёшь и работаешь. У каждой нации – своя судьба. И мы относимся к вам с большой симпатией. Мы не хотим, чтобы миром правила олигархия банкиров. Мы поддерживаем разнохарактерность всего мира. Надо построить человеческое счастье каждому на своей земле, рядом с могилами предков.

P.S. Интервью Жан-Мари Ле Пена заместителю главного редактора «АиФ», нынешнему главному редактору «АН» Андрею Угланову было опубликовано 5 мая 1998 года.