Сергей Банных: Суд над Головлевым был необходим

Продолжение. Начало здесь

Судебный процесс по иску экс-владельцев ЧЭМК о «незаконности национализации» комбината запланирован на январь 2025 года. О том, в каких условиях работали всего два сотрудника Челябинской областной прокуратуры (!!!), надзиравшие за законностью при массовом разгосударствлении народной собственности, беседую с Сергеем Банных. Потому, что именно к началу приватизации на должность начальника экономического отдела прокуратуры Челябинской области был подобран один из опытнейших сотрудников надзорного ведомства — Сергей Алексеевич.

— А потом ведь у меня, Владимир Васильевич, был опыт, была длительная командировка в Азербайджан. Работал там в составе следственной бригады прокуратуры Союза. Мы полтора года расследовали уголовное дело о взяточничестве в системе Минавтотранса Азербайджана…

Руководителем бригады был следователь по особо важным делам при генпрокуроре Александр Морозов, а бригада была набрана со всего Союза… Дело довести до логического завершения нам, правда, не удалось, мы ведь пытались размотать всю цепочку преступлений до самого верха. Был у нас такой интерес…

— Ваш профессиональный интерес, Сергей Алексеевич, понятен. Тем более памятно еще было, как в 1969 г. по СССР прогремело одно из самых первых коррупционных дел — «азербайджанское дело», в ходе которого стали известны расценки на приобретение госдолжностей. Стать судьей стоило 30 тысяч рублей, 100 тысяч нужно было выложить за пост секретаря райкома. В Москве за должность директора магазина платили от 10 до 30 тысяч рублей, в зависимости от товарооборота.

— Неблагополучие в структурах власти тем не менее все еще было очевидным, и мы работали, не считаясь с личным временем… Рассчитывая на хороший результат…

А тут, как специально, в республике начались массовые беспорядки 1989 года… Полыхнул Сумгаит… а Степанакерт был даже немного раньше, еще до моего приезда, но в этот же период времени…

Ну и Баку, конечно, взорвался следом — город, где мы жили и работали; как они его называют, «черный вторник» произошел достаточно ожидаемо… Погромы, убийства, поджоги, массовое насилие — все это происходило прямо у нас на глазах… Началось одномоментно. Чувствовалось, что все было спланировано и организовано…

— Это тогда, когда, Сергей Алексеевич, жуткая резня в Баку началась и кровопролитие? Войска еще вводили в Баку. Десантники, танки штурмовали этот некогда мирный и цветущий город… И стреляли, конечно же…

— Да. И нам тогда дали поспешную команду оттуда эвакуироваться самостоятельно, очень уж там было некомфортно оставаться, а тем более тревожить уважаемых людей. Да, там действительно была страшная резня, погибло очень много армян, подбирались уже и к русским… Именно тогда ведь начался массовый исход армян, а по существу, их бегство из Баку…

— У вас табельное оружие было… Отстреливаться могли от нападавших…

— Нет, что вы. Тогда не вооружали сотрудников… Такое время было. Скажу вам только, что там многие хорошо знали, в какой гостинице мы живем, и когда мы уезжали из Баку на машине, нас Народный фронт на постах даже не останавливал… Лишь бы мы убрались побыстрее… Это была их победа… Потому, что дело, которое мы расследовали, было необычайно значимым, там очень большие перспективы были по разоблачению всей этой коррупционной цепочки должностных лиц… По данным, которыми мы располагали, это были и представители Совмина, и ЦК Азербайджана, и высокопоставленные чиновники Советского Союза…

— И чем же Родина вас одарила за такую героическую работу? Я серьезно, я не шучу…

— Совсем небогато (смеется) — всего 50 рублей материальной помощи на пропитание каждые полгода. А так ни звезд на погоны, ни медалей, ни в должностях не повысили. Хорошо, что хоть живы остались…

— Сергей Алексеевич, вы были начальником экономического отдела прокуратуры Челябинской области. А после возбуждения так называемого дела Головлева возглавили там же управление по надзору за следствием. Правда, проработали на этой должности недолго; сменилась власть в регионе, пришел глава администрации Петр Сумин, а с ним и новый областной прокурор Анатолий Брагин, и вам пришлось уходить…

— Да, мне прямо было указано, что свою должность я при нем не сохраню... И тонко дали понять, что надо бы увольняться. Мне, видя такую чехарду у нас в прокуратуре, в то время предложили перевестись в УВД Челябинской области. Предлагали даже возглавить отдел в Управлении по борьбе с организованной преступностью, но я быстро сообразил, что там меня новый прокурор достанет еще быстрее… Оставалось изменить судьбу на 180 градусов и идти в адвокаты. Из прокуроров в адвокаты…

— Скандальное дело № 68611, которое вы начинали по моей оперативной информации, расследовалось с конца 1996 по 2002 год. Прокуратура называла его тогда многозначительно — делом о злоупотреблениях служебным положением в процессе приватизации в Челябинской области и присвоении 600 млн долларов. Дело Головлева насчитывало 136 томов и 89 эпизодов — по количеству объектов южноуральской приватизации. Самый громкий его эпизод, естественно, касался незаконной продажи акций Магнитогорского металлургического комбината, с которого, собственно, все и началось благодаря вам…

И надо ли уточнять, что закончить расследование этого затяжного дела в прокуратуре Челябинской области, уже после вашего вынужденного ухода, решили сразу после того, как Головлев начал оглашать следователям полный список причастных к делу высокопоставленных чиновников федерального и областного уровня.

— 10 января 2002 года прокуратурой Челябинской области было объявлено об окончании расследования уголовного дела № 68611. Обвиняемый по делу депутат Госдумы Владимир Головлев тут же обжаловал это, заявив, что следствие не готово к завершению дела. В деле, оказывается, имеется шесть томов финансово-банковских документов, составленных на немецком, английском, сербском и хорватском языках. И перевод этих ключевых документов на русский язык отсутствует. А значит, украденные в ходе приватизации деньги никто даже и не искал. Средства ушли за границу через 12 иностранных фирм, расположенных в Германии и на Кипре. Следствием якобы давались поручения иностранным спецслужбам установить движение миллиардов рублей через счета этих фирм. Но все ответы к окончанию следствия оказались даже не переведенными на язык, понятный следователям и оперативным сотрудникам ФСБ…

— Депутат Головлев тогда подключил все свои ресурсы и возможности своей депутатской группы для передачи своего уголовного дела на рассмотрение в Верховный суд РФ. Цель — вывести рассмотрение уголовного дела из-под контроля прокурора Брагина, то есть из Челябинской области. Более того, по замыслу Головлева, к началу слушания дела Тверской суд должен был уже подтвердить вопиющий факт того, что за шесть лет команда Брагина не сочла даже нужным перевести на русский язык шесть томов банковских документов. Тогда бы Верховный суд не только вернул дело на доследование, но поставил бы вопрос и об ответственности Брагина.

— В то время явно затянувшееся расследование этого дела «вдруг» активизировалось. Действительно появились многозначительные публикации в СМИ, и мы ждали публичного суда, на котором огласят результаты и нашей в том числе работы. Но Владимир Головлев накануне суда был застрелен, а шесть его подельников отделались условными сроками наказания. А огромные средства, полученные от приватизации предприятий Челябинской области, исчезли якобы бесследно…

— Уверен, что депутат Владимир Головлев просто заигрался в политику. Ему не надо было становиться правой рукой Березовского в «Либеральной России». Этот факт, очевидно, и привел к инициации расследования по поступившей команде из Кремля и достаточно поспешному завершению следствия. Вдруг стало понятно, что суд неизбежен… И процесс должен был стать достаточно громким еще и в репутационном плане… Но нашлись люди, явно не заинтересованные в том, чтобы подсудимый Головлев назвал их громкие имена. И ведь особо ценного участника процесса почему-то не охраняли… Киллер спокойно и безбоязненно подошел к нему на близкое расстояние и выстрелил из пистолета прямо в лоб…

Окончание следует.