Семь нот импровизации

Импровизация — это мощнейший инструмент в арсенале психолога. И никакая логика тут не в силах объяснить этот сложнейший и непредсказуемый интуитивный процесс. Да и возможен ли современный психолог, специалист в коммуникациях без великого дара импровизации, без необъяснимой искры божественного таланта. И можно ли всему этому научить всех желающих, беседуем со специалистом-коммуникатором Сергеем Ионовым. Но для начала выслушаем мнение гениального Александра Сергеевича, вложившего свои мысли в уста непревзойденного Импровизатора из «Маленьких трагедий»:

— Удивительно, — отвечал поэт. — Как! Чужая мысль чуть коснулась вашего слуха и уже стала вашею собственностью, как будто вы с нею носились, лелеяли, развивали ее беспрестанно. Итак, для вас не существует ни труда, ни охлаждения, ни этого беспокойства, которое предшествует вдохновению?.. Удивительно, удивительно!..
 Импровизатор отвечал:
 — Всякой талант неизъясним. Каким образом ваятель в куске каррарского мрамора видит сокрытого Юпитера и выводит его на свет, резцом и молотом раздробляя его оболочку? Почему мысль из головы поэта выходит уже вооруженная четырьмя рифмами, размеренная стройными однообразными стопами? — Так никто, кроме самого Импровизатора, не может понять эту быстроту впечатлений, эту тесную связь между собственным вдохновением и чуждой внешнею волею — тщетно я сам захотел бы это изъяснить…

Переговоры: львы не умеют разговаривать, а зебры слушать

— Сергей Валентинович, вам есть что добавить к сказанному?

— Есть, знаете ли, Владимир Васильевич, два очень забавных способа оценки коммуникабельности человека. Первому учат, как мне рассказывали (смеется) только в некоторых разведшколах. Если круг знакомых человека расширяется только через его друзей — то значит он боится общения… И если в телефонной книжке его смартфона, кроме номеров-контактов родственников, начальника по работе и слесаря ЖЭКа никого больше нет, то перед вами патологический отшельник. И вам наладить с ним доверительный контакт будет совсем не просто…

— Интересно, продолжайте…

— Ровно так я поступал уже лет 20 назад, когда у меня были торговые организации. Я требовал при приеме на работу от кандидатов, когда мы еще набирали только первых продавцов-консультантов, следующее: на собеседовании просил дать мне телефон соискателя и просматривал список его контактов… И если в списке контактов было меньше 50 человек выбраковывал такого, он нам не нужен говорил я, просто-напросто мы ищем продавцов-консультантов, а зачем мне молчун? И это правило никогда меня не подводило. Очень редко бывает такое, что люди, имеющие много контактов, оказываются молчунами. А дальше уже мы с этими людьми работали вплотную. Дальше я или мои люди закладывали в них определенную информацию, которая позволяла им успешно работать по продажам… 

— Так и жуликов можно выявлять. Знал одного предпринимателя, у которого в близких контактах были десятки прокурорских и судебных сотрудников. Он объяснял мне это так: если у меня будут неприятности, то хоть один из них, но мне, наверное, поможет… В норме у человека бывает 5–7 человек из ближнего круга общения. Он старается для них делать как можно больше доброго и рассчитывает, справедливо, что они ответят ему тем же… И жить ему будет комфортно… Это называется «теория разумного эгоизма». А контакты, которые вы приводите в качестве примера, они же вынужденные. Я бы сказал, что они по работе…

— Но в наших телефонных книжках, Владимир Васильевич, ведь содержатся не только телефоны друзей, даже могу сказать, большая часть из них — сугубо ситуативные. И тем не менее, когда есть объем таких номеров, мы умудряемся решать те или иные задачи. Поэтому, когда мы говорим о коммуникабельности, о способности устанавливать контакты, надо понимать, что она сама по себе ничего не стоит. Она начинает что-то стоить тогда, когда умудряемся с помощью наших контактов решать свои задачи… Вот даже подспудно, даже неосознанно решать… Например, наладить хорошие отношения с девушкой, понравиться своему начальнику… Вот такие практические вопросы мы решаем с помощью коммуникаций. И осознанно или неосознанно мы стараемся сделать это — но максимально эффективно.

Переговоры должны вести к компромиссам

— Сергей Валентинович, но вы сейчас говорили больше с позиций менеджера по продажам…

— А мне кажется, что мы всегда, когда открываем рот и что-то произносим, себя продаем. Как только мы произнесли слово, мы пытаемся что-то продать: себя, продукт, свое отношение к чему-то, свое понимание чего-то... Это ведь всегда идет продажа, как бы вы это не называли… 

— А это заданная характеристика или она в течение жизни вырабатывается, этому можно научиться?

  — Этому можно научиться, Владимир Васильевич. Я считаю, что есть люди с задатками, но на самом деле этому действительно можно обучаться, и я это просто знаю по себе. Я по натуре настоящий молчун и был молчуном всегда, то есть интроверт, вот просто до невозможности. И так получилось, что деятельность у меня была такая, что мне нельзя было о ней много рассказывать. Наверное, нас с такими задатками на нее и подбирали…

— Это ведь еще и искусство командиров, выстроить так отношения с подчиненным, чтобы у него в дальнейшем не было даже желания хоть что-то лишнее рассказывать. Тут же никакая подписка о неразглашении не поможет... Человек сам не должен хотеть болтать языком всю оставшуюся жизнь. Ну и еще эта великолепная фраза: «Вы уволились из армии, но мы-то не существуем и поэтому уволить вас мы не можем…

  — Ну вот смотрите, если вернуться к вопросу: Почему люди, на мой взгляд, плохо коммуницируют? Плохо, неэффективно коммуницируют... Почему они не могут добиться взаимности, чего бы это не касалось? В любой сфере мы, люди, плохо понимаем друг друга, даже если говорим на одном языке. Это сейчас не теория… Сейчас скажу сложную вещь: есть такой раздел лингвистики, он называется семантика, там изучают значение слов и выражений разных. И вот представьте себе, что есть мешок со словами, язык он называется, оттуда достается слово априори — неизвестное, непонятное…  А с помощью других слов из этого же мешка вам пытаются это слово объяснить. Вот так работают все толковые словари во всем мире.

И насколько после этого мы с вами друг друга можем понимать идентично — вопрос даже не спорный. Никак не можем… 

Вот ноги от ушей — это ведь комплимент, а руки из одного всем известного места — это уже оскорбление. Хотя если поднапрячь воображение, то и то и другое ведь одинаково жуткая вещь…

Главное, чтобы тебя понимали…

— Ну это же распространенные шаблоны.

— Шаблоны? Давайте о простых вещах поговорим, о таких словах как дружба, любовь, хорошо, плохо, счастье…  Ведь этих слов, значение которых никто не понимает доподлинно, вагон и малая тележка.  Слова, они многозначны, и вот лайфхак (полезный совет) для наших читателей: когда люди не понимают друг друга — это нормально, ненормально, когда люди понимают друг друга… Почему, спросите вы? А очень просто: вот смотрите какая здесь получается ерунда…  Сейчас я попробую получше сформулировать, когда мы хотим договориться с кем-то, то имеет смысл говорить максимально просто, незамысловато, не пытаясь изображать из себя гуру ораторского мастерства. Простой язык — это на самом деле очень эффективный инструмент. И это очень серьезная штука, которую голова многих людей просто не понимает. Вот если мы хотим кого-то запутать вот так — тогда да, все богатство русского языка к нашим услугам. Я сейчас приведу малоизвестный пример, и знаете кого, привет вам от Льва Николаевича Толстого, у него в свое время было такое любопытное письмо русскому поэту Афанасию Фету, где он описывал свои впечатления насчет одного своего известного романа: «Как я счастлив, что писать дребедени многословной вроде «Войны» я больше никогда не стану».

И у меня, в связи с этим, есть предложение — можно же показать этот комментарий ребятам, которые составляют учебные программы для школьников…

Это я к тому, что из-за того, что слова многозначны, давайте говорить просто и все будет хорошо, и ровно этому нас всегда учили при спецподготовке — не мудрствовать…. Что если ты хочешь быть понятен собеседнику — будь проще, и все будет нормально.

— Меня учили филологии не в специализированном учебном заведении, а старшие коллеги, при написании актов судебно-психиатрической экспертизы. И нам просто запрещали употреблять сложные, возможно непонятные многим термины: «Вас потом вызовут в суд, и попросят объяснить значение вами сказанного, отвлекут от работы, и вы потеряете целый день…». Писать все надо просто, понятно и на хорошем русском языке. А ведь действительно очень многие сегодня не общаются, не обмениваются информацией, а непрерывно стремятся блеснуть своей эрудицией, употребляя малоизвестные людям термины. Произнесут его и ждут, что ты покраснеешь и со стыдом признаешься, что не знаешь значения этого слова…

Продолжение следует