«Сегодня вокруг столько маяков, что не знаешь, куда плыть, ориентиры стали рыночными»

Маститый российский режиссер Андрей Кончаловский считает, что современных граждан Украины воспитывали на учебниках Сороса и России ни в коем случае нельзя повторить этот печальный опыт. Способны ли мы сегодня как-то повлиять на требуемое изменение программы образования в средней школе в России, чтобы подрастающее поколение обучалось не по учебникам, родившимся в головах либералов?

Сегодня просто необходимо растить настоящего россиянина, гражданина и патриота своей страны. В советской школе, которая опиралась на классическое образование, там с первого класса по десятый в определённом смысле формировался советский человек. То есть не было вопросов, что «Советский Союз — великая наша Родина». Это само собой подразумевалось и впитывалось сызмальства.

В формировании сегодняшних украинцев огромную роль сыграло то образование, которое соотносится с западными лекалами. А отсюда и то, что мы можем наблюдать в когда-то братской России республике. Поэтому воспринимать всех украинцев как врагов, конечно, было бы неправильным.

«Это наша семья. Украинцы и россияне братья. Настоящие братья. Нас жестко рассорили. Это удалось нашим так называемым „партнерам“ за эти 30 лет, наводнив украинскую школу учебниками Сороса, в которых давалась определенная идеология. И уже через 10 лет переименование Московского проспекта в проспект Бандеры воспринималось всеми ими как нормальность!» — говорит режиссер.

В любом случае, государство прежде всего несёт ответственность за то, какими гражданами прирастает, какие постулаты взращиваются в обществе. А после развала Советского Союза наше государство словно бы пустило на самотёк процессы, которые так важны формированию и продолжению созидательной жизни общества. Молодёжь фактически предоставлена Интернету, а не интернет молодёжи.

«Дело в том, что сегодняшнее поколение молодых людей не виновато в том, что на них обвалился колоссальный поток ненужной информации или нужной людям, которые хотят заработать на этом, либо поток картинок бесконечный. И они все уперлись в эти экранчики. И когда мы, я считаю, студенты, все в этом... Или там в зрительном зале даже смотрят, там 25 экранов горит. И вот этот обвал информации, который мы не можем остановить, это, в общем, в принципе, разрушающий старую цивилизацию. Потому что, в общем, сегодня ничего не надо знать, на всё можно тут же получить ответ», — говорит Кончаловский.

И вроде бы это и не плохо. Но есть одно важное, если вдуматься, «но».

«Дело в том, что, как правило, люди спрашивают чисто практические вещи, как починить унитаз или купить борщ срочно, довезут тебе и так далее. В этом смысле есть некая утилитарность пластмассового сознания. Вот и отсюда вот такое, на мой взгляд, определённого рода презрение к знаниям. А зачем они вообще? Знаете, когда он мне открыл смартфон, „бу-бу-бу-бу-бу“, там всё ответили. „Бог“ ответил. Интернет, то есть. Вот возникает некая даже, я бы сказал, новая религия, которая Бога находит в сети. И тот ему ответит на всё. И это не очень хорошо...» — высказался выдающийся режиссёр.

Андрей Сергеевич привёл пример своей небольшой беседы с сыном, произошедшей несколько лет назад:

«Я вот сыну своему говорю: ну давай, какие ты знаешь коляски? Он говорит, какие коляски? Я говорю, ну вот коляски. Вот у Пушкина сколько „колясок“? Кибитка, а дальше Сани, а дальше карета, а дальше Ландо, а дальше Шарабан, а дальше Двуколка, и поехали. Оказывается, как у машин сортов у каждой. Как у каждого транспортного средства есть своя специфика. Это очень интересно. Вот та же „Линейка“. Почему „линейка“? Потому что там скамейка стояла вдоль, и спинами друг к другу сидели на линии. Это же очень интересно. Но никто не знает, что такое не видно ни зги. Вы знаете, что такое не видно ни зги? Ничего не видно. А что такое зга? Не знаете? Нет. Зга — это кольцо на дуге, на который вешался колокольчик. И зга — это колечко. Когда не видно ни зги, это значит, я сижу в шарабане, я даже не вижу дугу. Поэтому не видно ни зги. Это очень интересно, и нельзя это забывать».

То есть Интернет не даст всеобъемлющего знания, отрывочно — да. Человек может дальше покопаться, но возникает это желание у большинства? А вот педагог мог бы взрастить такое желание узнать больше, развить знания.

«Главная задача педагога — это дать знания. Главная задача педагога — это возбудить и воспитать желание учиться. Это инженерия. Желание бежать в школу. Желание взять учебник, желание дома ответить. А это культура образования, понимаете, это самое главное. И родители, и учителя в этом смысле самые главные проводники знаний, в том числе — патриотизма», — говорит Андрей Кончаловский.

Но здесь тоже должны быть некие рамки. Рамки того, чему нужно учить. Некая цензура. О необходимости её не раз говорил Председатель «Культурного фронта России», народный артист России Николай Бурляев. Конечно, речь не идёт о цензуре политической, цензуре мысли, мнения. Всё-таки цензура духовная — это нечто иное. И вот её то как раз сегодня не хватает. Навредит ли она?

«Цензуры боятся — как чёрт ладана. А что такое цензура, как она переводится? Строгое суждение, взыскательная критика. Государство это обязано иметь. Это строгое суждение, если оно думает о том, о каких мы воспитаем людей. Помните, как говорил великий Пушкин? „Всякое христианское государство, под какой бы формой правления оно ни существовало, должно иметь цензуру. Разве речь и рукопись не подлежат закону, нельзя позволять проповедовать на площадях каждому, что в голову взбредёт. И государство (внимание чиновникам!) вправе остановить раздачу рукописи“. Пушкин это понимал! Вправе государство это сделать. И не надо этого бояться. В советский период многие режиссёры, в том числе великие режиссёры, говорили о цензуре и делали, тем не менее, великие фильмы. После распада Союза, я не хочу называть фамилии, но с пришествием вроде бы свободы у многих тоже талантливых советских режиссёров такого уровня, который был в советский период, не получалось», — не раз говорил Николай Петрович Бурляев.

То есть, цензура, которая была в культуре, не мешала, а позволяла появляться на свет именно тому, что мы сегодня заслуженно называем шедеврами! Ушла цензура — шедевры пропали... Андрей Кончаловский, несомненно, творческий человек, один из признанных выдающихся режиссёров нашей современности, в этом вопросе солидарен с народным артистом:

«Вроде бы рамки отпали, а вот... Ну, вы знаете, Дон Кихот был написан во времена жесточайшей инквизиции. Шедевры возникают не потому, что есть свобода. Это иллюзия, это фетишизм свободы. В принципе, фальшивый, европейский. Потому что, собственно, надо задать вопрос, свобода от чего? Какая? От зарплаты? Свобода от чего? Вот тут начинают. Вот, чтобы меня, я хочу свое видение. Но как только человеку дают возможность такого рода... Это, знаете, вот как сейчас самокаты электрические, велосипеды электрические. Уже ногами никто не крутит и не толкается. Через 10 лет у нас будет, так же как в Америке, огромное количество ожирения, потому что человек ленив, если он не двигается, то перестаёт работать определённые части тела и так далее. То же самое с мозгом. Когда у вас абсолютная доступность мгновенной информации, вам не нужно рыться, копать, искать в библиотеках, шарить по каким-то страницам. Сейчас тут тебе дадут очень коротко.

Толстой, когда у него была пресс-конференция по поводу выхода Анны Карениной, то журналисты спросили, вы не могли бы в нескольких словах обрисовать фабулу? Толстой позеленел и сказал, если бы я мог в нескольких словах, то я бы не писал 600 страниц. Почему сейчас нет шедевров? Потому что сделали неправильный шаг в неправильную сторону. Я согласен с Николаем Петровичем Бурляевым, что культуру выпихнули в рынок, как и всё абсолютно. Но нельзя всё, всё в рынок. Неправильный подход. Культура, ещё раз это я говорю, и рынок — несовместимые понятия. Окупается фильм? Ну, замечательно, прекрасно. А если нет, как фильм Андрея Тарковского «Андрей Рублёв»? Он же не окупился в первый уик-энд. Но он сейчас уже за эти 55 лет, он окупился уже многократно. Не об успехе в первый уик-энд мы должны думать, русские художники, а об успехе вечности. И пытаться быть „проводниками“ воли Божьей, как и были „проводниками“ вот эти наши гении».

Проблема в том, что сегодняшние «проводники» ведут не совсем в нужную сторону. Их «свет» выведет на коммерческий успех, возможно. Но как далеко он бывает от культурной ценности!

«Направление есть. Сегодня вокруг столько маяков, не знаешь, куда плыть. Ориентиры стали рыночными. И вот сегодняшние продюсеры, они как церберы, смотрят за режиссёром и дают ему не советы, а указания. В принципе, это та же цензура, только толкатель художников в сторону коммерческую», — резюмирует Андрей Кончаловский.