Педофилы в Челябинске: они существуют

Предъявление обвинения в совершении преступлений против половой неприкосновенности несовершеннолетних генеральному директору одного из крупнейших предприятий города — Челябинского электрометаллургического комбината — 72-летнему Павлу Ходоровскому буквально взорвало население Челябинской области.

По данным журналистских источников, «свидания» школьниц с топ-менеджером ЧЭМК проходили за деньги прямо на территории электрометаллургического комбината. Невольно поднятую в обществе тему педофилии мы решили обсудить с директором научно-исследовательского института судебных экспертиз «СТЭЛС», профессором Александром Власовым.

— Владимир Васильевич, тема крайне неприятная, позорная наверное даже для общества, касающаяся сексуальных девиаций в виде педофилии. То есть в той или иной форме касающаяся потребности общения с детьми, включая малолетних, в самых разных вариациях: не только в форме циничных каких-то притязаний на полноценный секс, но и в массе других, которые согласно уголовному кодексу считаются чуть менее безобидными. Допустим, эксгибиционизм, демонстрация публичная своего мужского достоинства, или еще целый ряд форм удовлетворения, явно извращенного, своих сексуальных потребностей. Но вот сейчас, как мне кажется, уместно вспомнить о самых циничных случаях этих явлений, когда всё это как социальная проблема, по сути, еще только зарождалось.

Маньяков нельзя популяризировать…

— А что когда-то не было такого? Я имею в виду то, что, как вы сказали, педофилия зарождалась… Мне кажется, это всегда было…

— Нет, это всегда было только в нескольких странах. То есть в ряде европейских стран, как общественное явление это имело место еще, наверное, до нашей эры.

— Вы сейчас про Набокова с его нимфеткой Лолитой?

— Ну Набоков с «Лолитой», это как раз еще какой-то романтический более или менее безобидный вариант этого всего. Я про то, что это считалось вполне естественным в той же Римской империи, да и в целом ряде других государств. Об этом имеются абсолютно достоверные подтвержденные сведения. А вот российское общество, я даже не говорю про советское, в котором борьба с такого рода явлениями была самой жестокой и отчасти поэтому не имели эти явления такого широкого распространения, как в целом ряде европейских стран…

— Ну крепостные-то, Александр Юрьевич, и в России были, и они были, как бы это сказать пополиткорректнее, бесправные совсем, там с ними можно было творить все, что угодно, включая и совсем юных девочек…

— Я не думаю, что есть смысл сегодня обсуждать тему крепостничества.

— Ладно, профессор, давайте вернемся к современности...

— И все-таки как серьезная проблема это возникло на самом деле сравнительно недавно, ну несколько десятилетий тому назад. Вспоминается мне один из самых таких резонансных и трагичных случаев, он связан с гибелью маленькой девочки Кати Е. 

У маньяков все иначе…

— Александр Юрьевич, это у вас, я думаю, был один из первых эпизодов, скажем так, криминалистического сексологического исследования. А сейчас больше и чаще вы этим занимаетесь?

— Сейчас-то я этим занимаюсь больше и чаще, это еще мягко сказано. Практически ежедневно, Владимир Васильевич. Но я хочу все же рассказать о моем участии в расследовании трагических событий, случившихся с Катей Е.

Это было больше 20 лет тому назад, когда один абсолютно негодяйский циничный персонаж увел девочку из двора собственного дома, где, по мнению, наверное, ее родителей, да и всех окружающих, она находилась в комфортных условиях и полной безопасности. Оказалось, что нет. На самом деле маленького ребенка не так уж сложно обмануть, увлечь какой-нибудь идеей, которая покажется ему заманчивой или привлекательной.

— Показать обезьянку или капибару…

— Да, показать обезьянку, пообещать где-то за пределами этого двора показать еще что-то более интересное… Все, что создаст у ребенка мотивацию послушно следовать за таким персонажем…

— Я хорошо помню ту ночь: идет снег, темно, мерзко, холодно. Прохожу через соседний двор (иду с работы) и обращаю внимание, что перед девятиэтажкой столпился народ, ходят люди, явно чем-то обеспокоенные.

Утром узнаю, что неизвестный преступник увел Катю в неизвестном направлении. Восьмилетняя девочка, дочь одного из секретарей обкома партии… Их дом был напротив моего. Через пару часов узнаю, что создается следственно-оперативная группа, ядро которой составили сотрудники городского отдела уголовного розыска Челябинска и меня тоже включили в нее.

— Да, мы тогда пересекались с вами, Владимир Васильевич, пару раз. Так вот, у этого гражданина… По-моему его фамилия Кураев, если я не ошибаюсь. Он был изначально человек, который по разным причинам не сумел, во-первых, достичь даже минимума какой-то социализации — вся его сознательная жизнь прошла именно в поисках каких-то вот плотских утех, удовольствий и прочего.

Такие как он — ошибка природы

— Немножко расскажите об этом, профессор.

— Ну у него была, если это применимо к такой ситуации, чрезвычайно выгодная «экологическая» ниша: высокопоставленный отец, крупный (достаточно крупный) руководитель. Это позволяло ему вести безбедное существование, не обременять себя каким-то трудоемким поиском хлеба насущного, вести образ жизни, по сути, паразитический.

— А в сексуальном плане тоже?

— В сексуальном плане он злоупотреблял этим своим привилегированным положением на всю катушку, то есть тем, что касалось епархии его родителя, который возглавлял трамвайно-троллейбусное управление…

Он этим пользовался абсолютно бесцеремонно и систематически, а именно, по крайней мере на первых этапах своей этой социальной деградации, по вечерам приходил в депо трамвайное, когда возвращались водители туда, выбирал кого-то — иногда случайно, иногда как-то целенаправленно — и совершал в отношении этих девушек и женщин принудительное сексуальное насилие. Число таких пострадавших измерялось, хотя трудно назвать какую-то конкретную цифру, по некоторым подсчетам десятками, по другим — до 300 человек, а трудно посчитать, потому что абсолютное большинство никаких усилий, направленных на противодействие ему, не предпринимало, боясь гнева его родителя.

То есть в этом смысле, повторюсь, у него чрезвычайно выгодная была ситуация, и он безнаказанно этим очень долго пользовался.

Точное количество эпизодов совершенных им преступлений тоже так и не удалось установить, потому что опять же вот этот фактор стыдливости заставлял многих потерпевших отказаться от того, чтобы публично озвучить совершенное. Но то, что они имели место в достаточно большом количестве, я знаю доподлинно.

Потом, видимо, это ему наскучило и он стал переключать внимание уже на субъектов более раннего возраста. Отчасти это оправдано, опять же, если уместно этот термин употребить, фактором возраста, в котором неизбежно снижается мужская сила и потенция, а при этом либидо, то есть потребность в реализации своей сексуальности, еще остается.

— Либидо сохраняется…

— Да, влечение сохраняется… Оно сохраняется на много дольше, на много десятилетий дольше, у большинства мужчин вообще до конца жизни. Поэтому, скорее всего, основным фактором там или мотивацией послужил именно такой возрастной порог, когда он стал переключать внимание на детей.

— Начальник УВД Валерий Пустовой, как сейчас помню, задержал меня в своем кабинете и спросил: «Ты когда-нибудь составлял заочный психологический портрет неустановленного лица?». Он обратился ко мне как к бывшему судебному психиатру-эксперту, перешедшему на работу в уголовный розыск…

О том, что в ФБР метод профилирования личности предполагаемого преступника ведется уже несколько лет, мы, Александр Юрьевич, конечно, тогда еще не знали, да и в нашей стране я что-то не припомню такого…

Продолжение следует