Приватизация: 30 лет спустя…

Продолжение. Начало здесь

Деприватизация, то есть возврат стратегических объектов экономики в государственную собственность, в России идет уже 20 лет. Но при этом собственников успокаивают, что никакой политической компанейщины не будет, а значит, под национализацию обязательно попадет только действительно незаконно «отжатое» у государства. Правда спокойнее от этих заверений им не становится… С традиционным уже вопросом, что нас всех ждет в ближайшее время, мы обратились к директору научно-исследовательского института судебных экспертиз «СТЭЛС» Александру Власову:

— Александр Юрьевич, вы утверждаете, что деприватизацию в стране начали с Челябинской области. Можете объяснить свое мнение? Что именно с Челябинской области и почему?

— Ну здесь, во-первых, очень высокая концентрация промышленности, здесь огромный потенциал традиционно рабочего класса, то есть важная составная часть электората и плюс, в самом деле, здесь реально собрались очень большие деньги.

Вся история — это непрерывный пересмотр итогов приватизации

— Ну и то, что жулики вместе собрались! Я помню, когда приватизация только начиналась — это 1992 и 1993 годы, как постепенно все эти скандалы нарастали,в принципе связанные с Головлевым, с Суминым. Эти поспешные программы приватизации, заявления о том, что Челябинская область — полигон, где все обкатывают. Когда это так срочно проводилось. Быстро-быстро-быстро передать в собственность все, что можно… И тогда, когда это все станет собственностью конкретных людей, то все начнет цвести, пахнуть и колоситься, и отдавали непонятно кому, а также тем, кто в принципе не был способен развивать производство, на мой взгляд. 

— Ну, это абсолютно понятно, что человек со стороны, не выходец из этого производства, не в состоянии освоить это должным образом и выбрать оптимальную стратегию развития. Своей целью вот такой новый владелец ставит, конечно, личное обогащение.  

— Ну, все-таки в Челябинской области это как-то еще и с персоналиями было связано, то есть с тем, как и кем у нас проводилась приватизация.

— Конечно, отчасти это связано с персоналиями, нам в этом отношении крайне не повезло и с руководством, в частности, с губернаторским корпусом, который показал вполне устойчивую линию… Вот я приведу, Владимир Васильевич, один пример, несколько лет тому назад мы проводили экспертизу по мосту, связывающему центр города с улицей Братьев Кашириных, с перекрестком, сметная стоимость его строительства составляла на тот момент восемьсот миллионов рублей, в конечном итоге из бюджета было затрачено восемь миллиардов восемьсот миллионов. Когда мы привели эту экспертизу, то оказалось, что реально вложенные средства не превышают этих восьмисот миллионов, а восемь миллиардов оказались расхищенными полностью. Даже в свое время УВД возбудило уголовное дело на эту тему, но потом оно было благополучно закрыто, в том числе и к нашей экспертизе отнеслись скептически правоохранительные органы, хотя она ими же была инициирована.

То есть совершенно понятно, что уши тут торчат совсем другого рода, и закрытие этого дела было связано с очередным каким-то коррупционным моментом. И это только один пример из несметного числа многих других. А то, что только трое собственников угодили под деприватизацию, этому очень простое объяснение. Просто до всех сразу руки не доходят. Ведь те же штаты правоохранительных органов они не резиновые и их возможности очень ограничены. Вот у нас примерно в области, ну, на мой взгляд, где-то в районе пятидесяти потенциальных кандидатов, которые могут присоединиться вот к этой уже озвученной компании из трех человек.

— Александр Юрьевич, эта вот смена владельцев, она может как-то отразиться неблагоприятно на деятельности этих предприятий? То есть это же все-таки нестабильность получается, это же серьезные изменения в деятельности предприятия.

— Нет, чепуха это. Никаких серьезных изменений здесь быть не может. На самом деле ведь непосредственную производственную функцию осуществляют совсем другие люди, по большей части действительные профессионалы, а на их судьбе и карьере смена руководителя, который озабочен только тем, чтобы отбирать лично себе большую часть прибыли, это никак не отразится. То есть я абсолютно уверен, что на экономические показатели всех этих отобранных предприятий это никак не повлияет, ни в какой мере.

Ваучер Кахи Бендукидзе был равен ваучеру дяди Васи?

— Профессор, вы марксист, ведь вы сказали, что вот эти собственники отбирают большую часть прибыли у своих работников, это ведь один из постулатов марксистско-ленинской теории, за счет чего они все богатеют…

— В марксистско-ленинской теории на самом деле были некоторые разумные и достаточно рациональные моменты. Но она страдала глубоким состоянием наивности, сопряженной с идеализмом, а также отсутствием практического опыта. Ведь все эти теории выстроены были совершенно умозрительно, примерно по той же схеме, как в свое время город Солнца Томмазо Кампанелла.

— Я почему-то думал, что вы назовете город Глупов Салтыкова-Щедрина. Он как-то ближе нам россиянам.

— Они, между прочим, чем-то перекликаются, город Солнца и город Глупов по своим гносеологических корням, которые тоже происходят из наивности, из юношеского максимализма и отсутствия собственного практического опыта.

— Александр Юрьевич, вот вы сказали, что ждете деприватизацию примерно пятидесяти достаточно крупных и крупных предприятий Челябинской области. А у нас как-то привыкли связывать вот эту вот всю незаконную грабительскую приватизацию с личностью одного Владимира Ивановича Головлева, а ведь это же очевидно, что один бы он не смог вот такое замутить. То есть практически, я так понимаю, все люди, которые стояли в то время у власти, в той или иной степени оказались во все это вовлечены. Кто-то давал указание, кто-то разрешение, кто-то утверждал планы действий, кто-то контролировал, чтобы палки в колеса приватизаторам не вставляли, не мешали им, и с силовиками работали, чтобы силовики, в общем-то, понимали, что сейчас другие времена и не надо им совать нос куда не следует, то есть это тотальное какое-то явление было у нас в регионе…

Окончание следует