Исчерпывающих масштабных исследований на эту тему в России не проводилось. Но, по данным опросов, в начале 2010‑х 75% россиян были готовы лично мстить за обиду или смерть близких, а нынче хотя бы одобряют такую меру лишь 65%. Каждый пятый уверен, что самосуд – это преступление, а 15% настаивают, что наказывать должны власти. В отношении к мести россияне балансируют между Востоком, где право на расправу с обидчиком традиционно не вызывает вопросов, и Западом, где самосуд решительно не одобряется большинством, несмотря на обилие кино про разных мстителей. Русский человек ещё сохраняет в себе способность наказать негодяя, но всё чаще задумывается, что, по-хорошему, не он должен этим заниматься.
Ножик инженера Калоева
20 лет назад, 24 февраля 2004 г., россиянин Виталий Калоев 12 ударами ножа убил авиадиспетчера Петера Нильсена на пороге его дома в пригороде Цюриха в присутствии его жены и троих детей. Нильсен работал в компании Skyguide, и его неверные команды привели к столкновению Ту‑154 и Boeing-757 над Боденским озером 1 июля 2002 г., в котором погибли жена, 4‑летняя дочь и 11-летний сын Калоева.
49-летний осетин Виталий Калоев подрядился инженером-архитектором в Барселону, где ждал родных после 9 месяцев разлуки. Но из Москвы не нашлось подходящих рейсов, и жена Светлана за три часа до вылета купила «горящие» билеты на борт самолёта «Башкирских авиалиний», следующего в Цюрих. Узнав о катастрофе, Калоев сам участвовал в поисках и лично нашёл тело дочери в 4 км от места падения самолёта. После похорон он каждый день ходил на кладбище, а дома устроил мемориал, всюду разложив вещи погибших. Со дня катастрофы он перестал бриться. Вдовец неоднократно добивался встречи с Нильсеном, возмущался неискренностью менеджеров Skyguide и затянутым расследованием. И решил вмешаться как герой греческой трагедии: совершил месть и сдался без всяких условий.
Его поступок был по-разному оценён в Европе и в России. Не только на Кавказе, где поддержка Калоева была публичной и поголовной, но и в Москве убийце сочувствовали: дескать, довели мужика европейские бюрократы, а диспетчер, по вине которого погиб 71 человек (в том числе 52 ребёнка), должен был заплатить кровью. Иначе другие раздолбаи устроят новые катастрофы. Рациональные европейцы в ответ возражали, что Нильсен не убивал семью Калоева ножом, а о характере его ошибки очень сложно судить неспециалисту. Следствие не обнаружило в его действиях признаков халатности, которую выявили лишь в организации работы Skyguide: Нильсен работал в условиях перегрузки и на неисправном оборудовании. Для россиян это так себе аргумент: раз никто не виноват, то кто вернёт мужику семью?
На суде Калоев так и сказал: нет для мужчины большего наказания, чем потеря семьи. Швейцарский суд признал Калоева ограниченно вменяемым и дал 8 лет. Однако два года спустя заключённого освободили за примерное поведение. Он вернулся в Северную Осетию, где его встретили как национального героя, с ходу назначив заместителем министра строительства и архитектуры республики, а к 60-летию вручив медаль «Во славу Осетии». В 2018 г. Калоев рассказал в интервью, что живёт с новой женой Ириной, у них родились двойняшки Софья и Максим. Снятый по истории Калоева фильм «Непрощённый» с Дмитрием Нагиевым в главной роли собрал в прокате полмиллиарда рублей, в пять раз перекрыв собственный бюджет. Разумеется, история рассказана с ярко выраженным сочувствием к мстителю.
Опросы свидетельствуют, что к мести в целом лояльны и в Сибири, и на Урале. В 2008 г. в Питере нашёлся свой Калоев: в новогоднюю ночь мастер спорта по боксу Александр Кузнецов забил насмерть в подъезде таджика, якобы пытавшегося изнасиловать его пасынка. Де-юре действия Кузнецова не самозащита и не защита ребёнка. Однако общество было целиком на стороне Александра, а федеральный телеканал организовал телемост боксёра с убийцей швейцарского диспетчера. «Я вас уважаю, понимаю и поддерживаю» – примерно так говорили собеседники друг другу. Почти любой подозреваемый на месте Кузнецова находился бы в СИЗО до самого приговора. Тем более на герое к 30 годам клейма негде ставить: разбой, наркотики, видел зону. Но Александра сразу же отпустили под подписку о невыезде, а на суде он получил сверхмягкий приговор: 2, 5 года лишения свободы.
– Этот человек не вылезал из телевизионных студий и имел рейтинг народной поддержки почище иных политиков, – говорит социолог Сергей Прозоров. – Это характеризует важную тенденцию в российском обществе нулевых: приоритет бытовой справедливости и презрение к закону. Совершённое Кузнецовым убийство – это месть, которая не является смягчающим вину обстоятельством.
В 2007 г. присяжные оправдали столичного коммерсанта Игоря Брежо, который заказал убийство профессора больницы имени Снегирёва, якобы по вине которого при родах умерла новорождённая дочь Брежо. Расследование смерти ребёнка провели с нарушениями, и простые граждане в коллегии присяжных рассудили, что раз врача не привлекли, то и с Брежо спрос невелик. «Суд разрешил «заказывать» врачей» – пестрели заголовками газеты. Правда, этот случай так и остался уникальным.
Смертный бой
Русский самосуд не является заимствованием кавказских традиций или суда Линча в Америке. В России существовали собственные правила, которые профессор Бостонского университета Стивен Франк в начале ХХ века описал в работе «Народная юстиция, община и культура русского крестьянства в 1870–1900 годах». В отечественной историографии нет трудов на эту тему.
Стивен Франк полагает, что русский самосуд не был стихийным проявлением насилия. В нём выражалось противопоставление народных традиций официальному закону, который, как считали в деревнях, не охватывает всей сложности жизненных ситуаций. Чётко разделялось наказание членов своей общины и чужих.
В первом случае были возможны покаяние и прощение, хотя они часто соседствовали с унижением. Например, пойманных воровок раздевали донага и водили от дома к дому с песнями и улюлюканьем. Франк описывает случай, когда не вынесшая издевательства женщина бросилась на своих обидчиков с куском цепи. Община тут же постановила, чтобы муж воровки публично высек её кнутом, а её личные вещи были проданы на водку для односельчан. С чужими всё было проще, хотя и не так весело. Пришлых воров били смертным боем и бросали у дороги. Выживет – молодец, не выживет – на всё воля Божья.
Ещё община обожала вмешиваться в семейную жизнь супругов, причём всегда вставала на сторону мужа. Если старосте казалось, что жена ходит налево или пренебрегает обязанностями хозяйки, то он приходил к мужу и предлагал её публично наказать. Зато если муж начинал дубасить супругу просто так, община никак не вмешивалась, а обращение по этому поводу в мировой суд считалось для женщины страшным грехом. Полиция тоже предпочитала не вмешиваться, зато если крестьянин вдруг забивал жену насмерть, то получал от души – не меньше 10 лет каторги.
Если один и тот же крестьянин неоднократно преступал правила (например, воровал), то сход вполне мог вынести решение его убить. Тут же назначались исполнители из числа членов общины. Особой жестокости удостаивались конокрады, потому что потеря лошади для многих крестьян была равносильна разорению. Конокрадам загоняли в голову гвозди, оскопляли, сажали на кол. Тут уже полиция вмешивалась, но это мало кого останавливало. Доставалось и гадалкам. В обычные дни к их услугам прибегали едва ли не все жители, но как только случался неурожай или кто-то заболевал, это трактовалось как «порча». Сгоравшая в собственном доме женщина часто и не подозревала, кто и за что подпёр ей дверь осиновым колом.
Похоже, что и в современной России наблюдаются отмеченные Стивеном Франком особенности бытовой мести. Закон многим кажется слишком скучным и не охватывающим все нюансы истории. А отношение к своим и чужим, по их мнению, должно отличаться. В нулевые едва ли не вся страна встала на защиту москвички Александры Иванниковой, которая убила пытавшегося её изнасиловать «бомбилу»-армянина. Политические партии самого разного окраса приглашали её на свои мероприятия, а простые люди собирали для неё деньги. Суд признал Иванникову виновной, но приговорил лишь к двум годам условно. Но барышня обжаловала приговор и добилась полного оправдания – как лицо, не превышавшее пределов допустимой самообороны.
Очень распространено мнение, что кавказские уголовники ведут себя в Москве или Питере более разнузданно, чем в родных краях. И причина этому – самосуд. Якобы на Кавказе основным сдерживающим фактором для потенциального насильника является возможная месть со стороны родственников жертвы. Но реальная картина совсем иная. Например, Юнус-бек Евкуров, будучи главой Ингушетии, развернул борьбу с кровной враждой в республике, где 188 семей желали друг другу смерти: «Убивать в ответ ненормально. Нормально, когда убийство не остаётся безнаказанным». По мнению Евкурова, у ингушей кровная месть существует испокон веков и не является сдерживающим фактором, а люди совершают убийства, не задумываясь, отомстят им или нет. Зато когда убивают друг друга внуки давно рассорившихся соседей – это не форма обуздания криминала, а ровно наоборот.
Убить негодяя
А когда народные мстители чересчур популярны в народе, это не сулит обществу ничего хорошего. Для мести всегда есть психологическая подоплёка, поэтому она хорошо принимается гражданами и служит основой для бесчисленного множества киносюжетов. Например, очень любят повторять по телевизору фильм «Ворошиловский стрелок», где пенсионер в исполнении Михаила Ульянова жестоко мстит подонкам, обидевшим его внучку при полном безразличии системы. И вот в Рязани воодушевлённый «Стрелком» дедушка спрятался на козырьке здания, выходящего на вокзальную площадь. Оттуда он открыл огонь из винтовки с оптическим прицелом по валютным менялам. В результате – два трупа. Но в отличие от кинофильма погибшие не обижали ни самого стрелка, ни его близких – просто деду не нравились «спекулянты», как он называл их по советской привычке. На следствии он постоянно вспоминал фильм, и стало понятно: старик хотел на закате жизни нескольких минут славы. А получил 11 лет строгого режима.
49-летний Сергей Рудаков потерял руку на производстве в начале 1990-х, когда вкалывал в Якутии. Лет десять само предприятие платило инвалиду приличную пенсию, но когда выплаты пошли через Фонд социального страхования, их размер сократился сразу в четыре раза. Ещё через 10 лет Рудаков выяснил, что пенсию насчитали без учёта коэффициентов. По суду он мог претендовать на 4 млн рублей, но жил он к тому времени на Урале, и бумажек из Якутии постоянно не хватало. Судья якобы прямым текстом говорила ему, что сумма приличная и нужно просто дать откат юристу фонда. Рудаков отказался, и получил вместо 4 млн лишь 250 тысяч. Вскоре он явился в нижнетагильский ФСС и застрелил из карабина юриста и директора фонда, после чего застрелился сам. Чуть ранее он отправил письмо в местное отделение КПРФ, где объяснился: мол, все чиновники вокруг – это корпорация жуликов, где наверх пробираются самые хитрые и безжалостные. «Благодаря чиновникам я стал таким, как и они. Постараюсь уничтожить как можно больше этих тварей», – писал Рудаков, которого, несмотря на несуразность его обобщений, поддержали многие россияне.
Милиционер из подмосковного Зеленограда Дмитрий Н. расстрелял троих молодых людей в доме, где якобы изнасиловали его жену, после чего застрелился сам. Расследование показало, что за несколько дней до трагедии его супруга действительно познакомилась в электричке с тремя парнями и добровольно поехала с ними пить водку. Девушка быстро захмелела, ушла спать в другую комнату и происходящее ночью помнила смутно. Её никто не бил и не унижал, утром парни накормили её завтраком и отвезли на станцию. Одному из них она даже оставила номер телефона. «Гульнула с перебором», – прокомментировал ситуацию следователь. А люди, которых застрелил её супруг Дима, в событиях той ночи не участвовали и в доме вообще оказались случайно.
В Волосовском районе Ленобласти в огород одного военного пенсионера по ночам лазали воры. Дедушка отреагировал изобретательно: поставил на калитку 80-граммовую тротиловую шашку с детонатором от гранаты. В гневе белом старик не соизмерял, что вором может оказаться какой-нибудь подросток. Или соседская девочка Катя вечером зайдёт к нему занять сахара. К счастью, за ночь ничего подобного не произошло. А утром старик начал разминировать калитку и прогремел взрыв: он потерял два пальца и один глаз.
– Это кошмар, что творят пожилые маразматики на своих участках, – рассказывает питерский оперативник. – Растяжки, самострелы, капканы, а при отъезде оставляют дома отравленную водку. Мало того что они сами по забывчивости попадают в свои же ловушки, так ещё и меру своей ответственности не осознают. Если бы вор подорвался на заминированной калитке, хозяина посадили бы в тюрьму. Даже если вор был бы рецидивистом, а в кармане у него лежал пистолет. Де-юре хозяин создал смертельную угрозу жизни человека, когда степень его злого умысла была непонятна.
Зато областной суд оправдал пенсионера, застрелившего из охотничьего ружья местного жителя, который с приятелем воровал у него на участке кирпичи. А когда хозяин попросил их убраться, пьяные ворюги пообещали убить его лопатой. Суд счёл, что схватка пожилого человека с двумя отморозками угрожала его жизни, а значит, самооборона соответствовала опасности посягательства.
– Грубо говоря, стрелять на поражение можно, только если есть угроза для жизни, – говорит адвокат Николай Артамонов. – Ещё закон говорит о «чётко выраженном предупреждении», исключая ситуации, когда медлить смертельно опасно. Если вор тащит у вас с огорода картошку – это кража, и вашей жизни ничего не угрожает. Если он бросил картошку и побежал, то это покушение на кражу, и самооборона здесь вообще неправомерна.
Девять из десяти осуждённых за убийство женщин говорят, что лишь защищали себя от агрессии мужчины. Но при ближайшем рассмотрении их дел выясняется, что одна зарезала супруга спящим, другая ударила его топором со спины. И сколько бы лет до этого он ни бил её кулаками по голове, самооборона – это совершенно другое. А тут месть.
Впрочем, законодательство – вещь достаточно эластичная. 15-летняя петербурженка Лиза ночью напала на своего спящего отца с топором. Как установило следствие, папа за три года до этого вовлёк её в кровосмесительную связь. В итоге суд освободил девушку от наказания, а её основательно порубленный родитель получил 11 лет лишения свободы. Строго говоря, закон в данном случае притянули за уши: жизни девушки ничто не угрожало, её свобода не ограничивалась и ничто не мешало ей заявить о совершённом в отношении неё преступлении. Но закон и справедливость – это две большие разницы в России.
Это в бездуховной Дании мужчину, застрелившего педофила, напавшего на его 9-летнюю дочь, осудили на 12 лет. Потому что убивать для спасения дочери было необязательно. У нас на его защиту встало бы полстраны. «АН» недавно рассказывали, как этнические банды терроризируют старушку Европу при почти полном непротивлении населения. И разве можно считать такую позицию прогрессивной и достойной уважения?
Месть имею
Ещё в XVIII веке итальянский юрист, просветитель и основоположник уголовного права Чезаре Беккариа сказал: «Хотите предупредить преступление? Сделайте так, чтобы люди боялись законов и только их». И если в России граждане всё чаще обращаются за справедливостью в полицию, а не сами берут в руки вилы, это положительная тенденция. При этом специально борьбы с самосудами в масштабах страны не велось, потому что в любой драке школьников можно при желании найти признаки мести.
И это важное наблюдение, поскольку до середины 2010-х годов даже специалисты из государственных институтов писали о прямой связи роста числа самосудов в России и недоверия к властям. Руководитель Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях Михаил Виноградов признавал, что мстят не только из-за гнева и ярости со стороны потерпевших и очевидцев, но также и потому, что «мы просто перестали доверять государственной системе». Социальный психолог Алексей Рощин отмечал, что россияне испокон веков не доверяют органам правопорядка и судам, предпочитая жить отдельно от государства. Отсюда и «жизнь по понятиям», которая не в 1990-е родилась и не исчезла вместе с ними, особенно в маленьких городах.
«Более 30% изнасилованных женщин желают лично или путём обращения к представителям криминальных структур наказать своих насильников, не прибегая к помощи правоохранительных органов», – пишет сотрудник НИИ ФСИН Александр Смирнов. Эксперт так видит типичного народного мстителя: немолодой мужчина с низким уровнем образования и правосознания, мало способный к саморегуляции и контролированию своих эмоций. По словам Смирнова, самосуд стоит приравнивать к анархии и кровной мести, которые были свойственны первобытному обществу.
Социологи РАН на протяжении 20 лет изучали настроения в обществе и пришли к выводу, что агрессию и желание «перестрелять всех» порождает ощущение собственной беспомощности. В нулевые годы в соцсетях было полно групп, где люди рассказывали друг другу о пережитых обидах и вместе решали, как учинить расправу. Словно миледи с кардиналом Ришелье, тут обменивались врагами, чтобы отвести от себя подозрения. Анонимные продавцы предлагали соответствующие услуги в даркнете: «Решаем быстро и качественно, без шума и пыли». Даже Владимир Сергеев, адвокат Виталия Калоева, утверждал, что «сущность явления самосудов в том, что потерпевший берёт на себя функции государства». И месть случается там, где государство свои функции не исполняет.
Нельзя сказать, что в России ситуация с самосудами вдруг стала идеальной. Но она становится минимально приемлемой после долгих лет мрака. Ветеран двух войн Владимир Кочергин два года искал убийцу дочери, зятя и трёхлетней внучки. Пережил инфаркт и инсульт, но не отступился: установил злодея, нашёл способ выманить его из Узбекистана и… передал его в руки правосудия. На суде убийца получил пожизненный срок.
Не всё так однозначно
Кровная месть особенно распространена в странах, где семья или клан остаются самой авторитетной социальной единицей. Или в государствах со слабым централизованным государственным управлением.
В Европе вендетта до сих пор широко распространена в южных районах Италии и Испании, корсиканцы и балканские народы тоже не отстают. И хотя законодательство никак не отличает убийства, совершённые на почве кровной мести, этот мотив служит для судов смягчающим обстоятельством. А в Албании до сих пор руководствуются так называемым «законом Кануна», написанным в XV веке и сообщающим, что если один мужчина убьёт другого, «кровь должна быть смыта только кровью». Впрочем, можно ли назвать Албанию Европой? На Востоке обычаи и законы отличаются от страны к стране. В Иордании граждане, совершившие «убийства чести», либо вовсе освобождаются от наказания, либо наказываются чисто символически. Правда, к таким убийствам может быть отнесена не только месть за оскорбление или кровь, но и расправа брата над сестрой, которая не по правилам вышла замуж.
Не удивительно, что в Саудовской Аравии и Египте власти пытаются поставить древние обычаи под свой контроль. Смертный приговор за убийство вполне официально дают привести в исполнение родственникам жертвы, а самочинная месть сурово наказывается.