Авторы некогда нашумевшей книги «Проект «Россия» совершенно справедливо утверждают, что сегодня главная задача для возрождения России — поиск людей, способных мыслить масштабно, потому что даже разговаривать с человеком, мыслящим привычными категориями на непривычные из-за огромного масштаба темы, равносильно разговору с ребенком…
Сегодня уже очевидно, что в постиндустриальном обществе будущего основной конфликт будет разворачиваться не между пролетариатом и буржуазией, а между интеллектуалами и не интеллектуалами, а основным ресурсом станут творческие способности и знания.
Углубиться в эту не самую простую тему мы решили в компании с известным интеллектуалом, профессором Российской Академии естествознания Александром Власовым.
— Александр Юрьевич, утверждается, что главным объектом собственности, дающим представителям совершенно нового класса основания занимать доминирующие позиции в обществе, являются уже не «видимые вещи» (такие как земля и капитал), а информация и знания, которыми обладают конкретные люди (зачастую к таким «активам» так же применяется понятие капитала). Отсюда, элитой в скором времени будут совершенно иные люди…
— Это совершенно правильно, Владимир Васильевич. Тут дело в том, что биологическая природа человека такова, что изначально существует большая разница в интеллектуальном потенциале. То есть значительная часть людей, вообще, не имеет мотивации такой, как расширение своего кругозора, и не имеет, соответственно, объективной возможности усваивать знания. Я имею в виду ту категорию населения, которая просто по объективным причинам не может дать реальной критической оценки происходящего.
— У меня мама была весьма мудрая такая женщина, фронтовичка. Она эту бесхитростную мысль формулировала, прошу прощения, гораздо четче, чем вы. Она говаривала так: «Дуракам наука вредна».
— Ну… Заметьте, не я это сказал (смеется).
Средний класс докатится до бедных…
— Что еще хотели бы вы добавить к сказанному, профессор?
— Я хотел бы добавить еще вот что: сейчас, судя по всему, по крайней мере в Западной Европе, наметилась тенденция к ликвидации так называемого среднего класса, и ее мотивирующим моментом, или одним из мотивирующих моментов, как раз является то, о чем я сказал. То есть то, что средний класс, эта прослойка как таковая, в нынешних общественно-политических условиях оказывается лишним звеном. Невостребованным и абсолютно не нужным.
— В чем же, Александр Юрьевич?
— А во всем, Владимир Васильевич. Этот класс очень много о себе думает. Он пытается вмешиваться в самые разные процессы, в которых по большому счету ничего не понимает. Вот взять всякие очень популярные резонансные тенденции типа зеленой экономики, изменения климата и так далее… Они получили огромное распространение и широкую поддержку, хотя на самом деле…
— У среднего класса?
— Да, у среднего класса, именно. Конечно, у той его части, которая что-то об этом слышала, но на самом деле ничего не понимает, абсолютно ничего…
— Профессор, да как же его можно ликвидировать? Это у нас, в России, Владимир Ильич Ленин, которому там 100 лет со дня смерти празднуют пышно, взял и принял решение о ликвидации паразитических классов: создали даже для этого специальный орган карательный под названием ВЧК…
— Этот же процесс можно реализовать двумя способами: можно волевым решением, каким-то репрессивным методом, а можно как-то в завуалированной форме, подспудно. Ну, это занимает, может быть, большее время, но и протекает более безболезненно. Тем не менее класс существует…
— Подождите, но у них же в приоритете собственность, это же для них священная корова. То есть там те люди в среднем классе, которые относительно обеспечены…
— Нет-нет-нет. Подождите-подождите. Корову эту давно уже зарезали.
Вот посмотрите на нынешний Китай: за последние два года там произошли колоссальные изменения в этой сфере. В Китае сейчас ликвидированы все совместные предприятия с иностранцами. Все имущество иностранцев и иностранных компаний национализировано, хотя поначалу они тоже позиционировали себя как священную корову.
Средний класс, как средний палец…
— Но это же коммунистический Китай…
— На самом деле принципиальной-то разницы сейчас в общественном строе нет, за исключением, может быть, каких-то фанатичных религиозно настроенных образований и отдельных личностей…
— Я только про то, что Китаем управляет все-таки многомиллионная компартия, вот эти вот съезды непрерывные проводят, вождей себе избирают… Политбюро там еще есть, то есть контролирующий орган имеет место быть…
— В самом по себе контролирующем органе заложена неплохая идея. Согласитесь, какой-то контроль должен ведь присутствовать? Другой вопрос…
— У нас контроля много.
— У нас его избыточно.
— Хорошо.
— Нет, ничего хорошего в этом нет. Каждый, каждый из этих контролеров, придумывает что-то свое, что далеко не всегда разумно.
— Так дедушка Ленин учил, что социализм — это контроль и учет, то есть мы скоро построим социализм, я так понимаю? Когда возникает дилемма контролировать или развивать, у нас неизменно выбирают первое…
— Ну, вот эти все категории на самом деле со времен дедушки Ленина изменили очень сильно свое содержание. В том понимании, в котором об этом рассуждал всероссийский дедушка, сейчас оно уже невозможно и не востребовано. Другого рода исторические формации возникают в последние 100 лет. Они не вписываются в прокрустово ложе чистого социализма, чистого капитализма и так далее, поэтому этой терминологией сейчас оперировать уже наивно, а главное — не имеет никакого смысла.
Общество развивается на самом деле по естественным законам, которые в свою очередь трансформируются, возникают новые. И на уровне старых догм, старых вот этих философских понятий, оперировать этим развитием сейчас совершенно бесперспективно.
— Я удовлетворен, и я не хочу с вами дискутировать, полемику тут устраивать на тему того, что дедушка умер, а дело живет, хотя лучше бы было наоборот… Но многие утверждают сегодня, что страной управляют большевистскими методами и что никуда партноменклатура не делась, просто трансформировалась…
— Нет, ну, это невозможно отрицать. Конечно, никуда не делась…